Страница 59 из 68
Прометей нарушил вторую заповедь звездных капитанов. Он развернул корабль на север, в сторону от экватора, туда, где рос Огненный Цветок. Знал Прометей, что энергии реактора теперь не хватит на взлет. Знал, что корабль не сможет покинуть грозную планету. Но Прометей, улетая, сказал людям, что достанет Огненный Цветок. Мог ли он отступить?..
Корабль опустился у подножия крутого, скалистого вулкана. Со скалы двумя красно-желтыми реками стекала лава. А между раскаленными потоками, на отвесном, черном от пепла утесе горел Огненный Цветок…
Сейчас их много на Земле, этих Огненных Цветов. Мы привыкли к ним, и все-таки нас вновь и вновь поражает их красота. Да, надписи, прочитанные когда-то звездными капитанами, сказали правду: Огненный Цветок удесятеряет силы человека, просветляет разум, дает долгую жизнь. Разве не потому влюбленный юноша вместо объяснения дарит девушке Огненный Цветок? Разве не потому лучшие свои праздники мы украшаем Огненными Цветами? В них светится огонь, давший когда-то человеку великую силу. Огонь любви… Огонь разума… Огонь жизни…
Прометей был поэтом, и он первым из людей взял в руки Огненный Цветок. Попробуйте же представить себе, что он тогда почувствовал!
Да, красив Огненный Цветок! Узкие его лепестки переливаются мягким светом, краски смешиваются, меняются, то становятся ослепительно яркими, то бледнеют, приобретая прозрачность…
Прав был старый, мудрый капитан «Экватора»: Огненный Цветок вырос в раскаленной атмосфере и вобрал ее силу и краски.
Говорят, что Прометей, сорвав Огненный Цветок, от волнения впервые не мог сложить стихи. Он лишь изменил несколько слов в сказанном до него:
Жадные языки раскаленной лавы лизали утес, подбираясь к титановым бортам корабля. Но Прометей уже положил руку на рычаг управления. Заглушая грозовые раскаты, взревели дюзы. Корабль устремился вверх, в изрезанное молниями небо. И потускнели молнии рядом с ослепительным пламенем, извергнутым мощными дюзами.
Огненный Цветок был похищен у Зевса!
Однако тяжелая расплата ждала Прометея. Корабль не смог вырваться в Звездный Мир. Быстро иссякла энергия реактора, невидимые цепи притяжения сковали корабль, привязали его к планете, превратив в ее спутник.
Так Зевс отомстил Прометею.
Рассказывают, что тысячелетия назад люди придумали миф, похожий на историю Прометея — поэта и звездного капитана. Рассказывают также, что в этом мифе титан, похитивший у богов огонь и отдавший его людям, был за это много веков прикован к скале. Утверждают даже, что похитителя звали Прометеем. Жалкая выдумка! Разве люди оставили бы того, кто принес им огонь! Они ополчились бы на богов. Кто может быть сильнее людей?
Нет, скорее всего здесь какая-то ошибка. Ибо совершенно иначе завершился подвиг Прометея — поэта и звездного капитана.
Люди Земли не оставили человека, похитившего для них Огненный Цветок. Антенны земных станций приняли сигнал бедствия, посланный Прометеем. И тотчас же всем кораблям во всех частях Звездного Мира земные станции послали приказ: «На помощь!» С той минуты, как радиоволны, несущие приказ, касались антенны корабля, капитан — где бы он ни находился — должен был прежде всего думать о спасении Прометея. Таков был смысл приказа.
Вслед за этим земные станции обратились ко всем людям во всех уголках Земли. И в этот час каждый человек, живущий на Земле, сделал для спасения Прометея то, что он мог сделать. Разум всех людей, их знания, опыт, воля, энергия слились в единое целое. Так возник план прорыва к звезде Феридан.
Эскадра из шести мощных кораблей ушла в Звездный Мир. На борту корабля были самые смелые капитаны, самые опытные штурманы, самые искусные инженеры. Капитаны других кораблей, ранее покинувших Землю, спешили навстречу эскадре, чтобы отдать ей энергию своих реакторов. Пополняя запасы энергии, эскадра могла идти на скорости, которой еще никто не достигал.
Как сказано, в эскадре было шесть кораблей. Два корабля получили повреждения от метеоритов и вернулись на Землю. Эскадра же, набирая скорость, шла вперед. Два других корабля не смогли преодолеть магнитное поле у звезды Ван-Маанена и совершили посадку на планеты в системе этой звезды. Эскадра же, набирая скорость, шла вперед. Еще один корабль не выдержал огромной скорости полета и отстал. Но последний из посланных кораблей — на нем был поднят флаг эскадры — пробился к звезде Феридан.
С трудом погасив скорость, он подошел к планете Зевс и передал огромную мощь своего реактора кораблю Прометея.
Разорвав цепи притяжения, оба корабля устремились в Звездный Мир.
А навстречу им уже мчались другие корабли, несущие неизрасходованную энергию.
Так был освобожден Прометей.
Уходя к Земле, он сказал мстительной планете Зевс:
Он был поэтом, он похитил у Зевса для людей Огненный Цветок — и потому имел право так говорить.
Помните же все идущие по неизведанным дорогам Звездного Мира: Земля никогда не оставит того, кто совершил подвиг во имя людей.
V
СИЛА МЫСЛИ
МОЖЕТ ЛИ МАШИНА МЫСЛИТЬ?
Короткие рассказы
Я собираюсь рассмотреть вопрос: «Может ли машина мыслить?» Но для этого нужно сначала определить смысл термина «мыслить»…
ТРИГГЕРНАЯ ЦЕПОЧКА
Дважды в неделю, по вечерам, гроссмейстер приходил в Институт кибернетики и играл с электронной машиной.
В просторном и безлюдном зале стоял невысокий столик с шахматной доской, часами и кнопочным пультом управления. Гроссмейстер садился в кресло, расставлял фигуры и нажимал кнопку «Пуск». На передней панели электронной машины загоралась подвижная мозаика индикаторных ламп. Объектив следящей системы нацеливался на шахматную доску. Потом на матовом табло вспыхивала короткая надпись. Машина делала свой первый ход.
Она была совсем небольшая, эта машина. Гроссмейстеру иногда казалось, что против него стоит самый обыкновенный холодильник. Но этот «холодильник» неизменно выигрывал. За полтора года гроссмейстеру с трудом удалось свести вничью только четыре партии.
Машина никогда не ошибалась. Над ней никогда не нависала угроза цейтнота. Гроссмейстер не раз пытался сбить машину, делая заведомо нелепый ход или жертвуя фигуру. В результате ему приходилось поспешно нажимать кнопку «Сдаюсь».
Гроссмейстер был инженером и экспериментировал с машиной для уточнения теории самоорганизующихся автоматов. Но временами его бесила абсолютная невозмутимость «холодильника». Даже в критические моменты игры машина не думала больше пяти-шести секунд. Спокойно поморгав разноцветными огнями индикаторных ламп, она записывала самый сильный из возможных ходов. Машина умела вносить поправки на стиль игры своего противника. Иногда она поднимала объектив и подолгу рассматривала человека. Гроссмейстер волновался и делал ошибки…