Страница 5 из 21
— Отец… — начал Габриель. — Отец – червяк.
Уилл коротко рассмеялся.
Он был в тренировочной форме, будто только что выбежал из зала; его волосы завились у виска от влаги. Он не смотрел на Тесс, но та же привыкла к этому. Парень смотрел на нее только в тех случаях, когда это было необходимо.
— Это хорошо, что ты увидел его с нашей позиции, Габриель, довольно необычный способ объявить об этом.
Гидеон укоризненно посмотрел на него, а затем вновь обратил взгляд на брата.
— Что ты имеешь в виду? Что сделал отец?
Габриель покачал головой.
— Он червяк, — вновь повторил он без всяких эмоций.
— Знаю. Он опозорил на имя Лайтвудов, и солгал нам обоим. Он опозорил и уничтожил нашу мать. Но мы не обязаны быть как он.
Габриель вырвался из хватки брата и неожиданно злобно оскалился.
— Ты не слушаешь меня. Он червяк. Червяк. Огромное, кровавое, змееподобное существо. Мортмейн перестал присылать лекарство, ему становилось все хуже. Он стал меняться. Язвы на руках начали покрывать все его тело. Руки, шею, е—его лицо…
Глаза Габриеля остановились на Уилле.
— Это демонический сифилис, не так ли? Ты ведь все о нем знаешь? Разве ты у нас не эксперт?
— Ну же, не стоит вести себя так, будто я его изобрел лишь потому что я верил в его существование. О нем много где упоминается – старые сказки из библиотеки… , — сказал Уилл.
— Демонический сифилис? — спросила Сесиль, недоуменно сморщив носик. — Уилл, о чем это он?
Уилл открыл рот, его щеки слегка покраснели. Тесса спрятала улыбку. Прошли недели с момента, как Сесиль приехала в Институт, но ее присутствие все еще расстраивало и нервировало Уилла. Похоже, он не знал как себя вести при сестре, которая была уже не той малышкой, которую он помнил, и чье присутствие было нежеланным, как он настаивал. И все же, Тесса видела, как он следовал по комнате за Сеси с тем же взглядом, полным заботы и любви, которым иногда смотрел на Джема. Определенно, существование демонического сифилиса, и приобретение их знакомым этой болезни, было не тем, что он хотел бы объяснить сестре.
— Ни о чем, что тебе следовало бы знать, — буркнул он.
Взгляд Габриеля двинулся к Сесиль и его губы приоткрылись в изумлении. Тесса видела, как он осматривал девушку. Должно быть, оба родителя Уилла были очень красивы, поскольку Сесиль была такой же привлекательной, как и брат, со своими блестящими черными волосами и изумительными темно—синими глазами. Сесиль ответила ему смелым взглядом, лицо выражало любопытство; наверное, она спрашивала себя, кто же этот парень, который так не любит ее брата.
— Отец мертв? — потребовал ответа Гидеон, повысив голос. — Демонический сифилис убил его?
— Не убил.— сказал Габриэль. — Изменил. Он изменил его. Пару недель назад он переехал в наш дом в Чизике, но не сказал почему. Затем, несколько дней назад, он заперся в своем кабинете, и не выходил оттуда, даже чтобы поесть. Утром я зашел в его кабинет, чтобы попробовать разбудить его. Дверь была сорвана с петель. Там был… след от какой—то слизи, ведущий в зал. Я спустился по лестнице в сад
Он осмотрел своих молчаливых зрителей.
— Он стал червяком. Вот, что я пытаюсь тебе сказать.
— Не думаю, что это возможно, — нарушил тишину Генри, — ну, просто, эм, раздавить его?
Габриель с отвращением посмотрел на него.
— Я обыскал весь сад. Нашел прислугу. И когда я говорю «нашел-, то имею в виду в буквальном смысле. Их разорвали на… на кусочки.
Он сглотнул и посмотрел на свою окровавленную одежду.
— Я услышал звук… пронзительный вой. Я повернулся и увидел, как оно ползет ко мне. Огромный, слепой червь, как дракон из легенд. Его рот был широко открыт, внутри острые как кинжал зубы. Я повернулся и побежал к конюшне. Он пополз за мной, но я запрыгнул на экипаж и проехал через ворота. Существо – отец – не последовало за мной. Кажется, оно боится быть увиденным остальным населением города.
— Ах, — сказал Генри. — Значит, слишком большой, чтобы раздавить.
— Мне не следовало убегать, — сказал Габриель, посмотрев на брата. — Я должен был остаться и победить эту тварь. Возможно, с ним можно объясниться. Может, где—то там наш отец.
— И, возможно, оно бы разделило тебя на части одним укусом, — сказал Уилл. — То, что ты описываешь – превращение в демона, последняя стадия сифилиса.
— Уилл! — Шарлотта всплеснула руками. — Почему ты ничего не говорил нам?
— Знаете, книги о демоническом сифилисе можно найти в библиотеке, — сказал Уилл обиженным тоном. — Я никому не мешал читать их.
— Да, но ты мог хотя бы упомянуть, что Бенедикт превратиться в огромную змею, — сказала Шарлотта. — Так, к общему сведению.
— Во—первых, — начал Уилл. — Я не знал, что он превратится в огромного червяка. Последняя стадия сифилиса – это превращение в демона. Любого. Во—вторых, на превращение уходят недели. Я думал, что даже такой дипломированный идиот как Габриель заметит это и расскажет кому—нибудь.
— Кому? — не без оснований спросил Джем.
По мере продолжения разговора он придвинулся ближе к Тесс. Стоя бок о бок, их ладони то и дело задевали друг друга.
— Конклаву. Почтальону. Нам. Кому—нибудь. — Уилл раздраженно посмотрел на Габриеля, к которому начал возвращаться цвет и озлобленный вид.
— Я не дипломированный идиот…
— Отсутствие диплома не доказывает присутствие интеллекта. — Пробормотал Уилл.
— Как я и сказал, отец неделями был заперт в кабинете...
— И ты не подумал, что это немного странно?
— Вы не знаете моего отца, — сказал Гидеон ровным тоном, который периодически использовал, когда речь заходила о его семье.
Он повернулся к брату и положил руки на плечи Габриеля, говоря быстро и тихо, чтобы больше никто не услышал.
Джем переплелся мизинцами с Тесс. Это был привычный ласковый жест, к которому Тесса уже привыкла за последние пару месяцев, настолько, что она даже бездумно доставала руку, когда он стоял рядом.
— Это твое свадебное платье? — выдохнул он.
От ответа девушку спасло появление Бриджет, которая несла костюм, и неожиданное обращение Гидеона к остальным:
— Чизвик. Мы должны поехать. Габриель и я, если больше никто не захочет.
— Одни? — спросила Теса, достаточно пораженная, чтобы ждать своей очереди.
— Но почему не позвать остальных, чтобы пошли с вами?
— Конклав, — остро посмотрел своими синими глазами Уилл.
— Он не хочет, чтобы Конклав узнал об их отце.
— А ты бы хотел? — распылялся Габриель. — Если бы это была твоя семья?
Его губы изогнулись.
— Не обращай внимания. Не то чтобы ты знал значение верности…
— Габриель. — Строго сказал Гидеон. — Не смей так разговаривать с Уиллом.
Габриэль выглядел удивленным, и Тесса не могла его винить. Гидеон знал о проклятье Уилла, о вере, которая привела к его враждебности и резкости, как и все в Институте, но это было личное, никто из посторонних не был в курсе.
— Мы пойдем с вами. Конечно, мы пойдем с вами, — сказал Джем, освобождая руку Тесы и делая шаг вперед.
— Гидеон оказал нам большую услугу. Мы не забыли об этом, не так ли, Шарлотта?
— Конечно, нет, — сказала Шарлотта и повернулась, — Бриджет, одежда.
— Я уже в подходящей одежде, — сказал Уилл, в то время, как Генри сбросил с себя пальто и обменял его на куртку и пояс для оружия; Джем сделал то же самое, и, неожиданно, на лестничной площадке началось движение — Шарлотта что—то быстро говорила Генри, в то время, как ее руки покоились на ее животе.
Тесса отвернулась от них, посчитав это слишком личным, и увидела склоненные друг к другу черноволосую и белокурую головы. Джем стоял рядом с Уиллом, и чертил руну на его шее.
Сесилия хмуро смотрела на своего брата.
— Я тоже уже в подходящей одежде, — заявила она.
Уилл резко поднял голову, в результате чего Джем издал раздражительный протест.
— Сесилия, ни в коем случае.
— Ты не имеешь никакого права говорить мне, могу я пойти или нет, — ее глаза вспыхнули. — Я иду.