Страница 111 из 117
Вдруг он прислушался.
— Пожар!
Юхан бросил веревку и побежал к дому.
Когда он прибежал, Дина была уже на чердаке. Она намочила в воде куртку и замотала ею рот и нос.
— Кто там, наверху? — со страхом спросил Юхан.
— Дина. Она пытается вытащить их оттуда. Анну. Карну. Никто не отзывается…
Они услыхали, как Дина, кашляя и зовя Анну и Карну, двигается на чердаке.
Под крышей висел старый ткацкий станок. Жадное пламя дотянулось до веревок. Послышался грохот, и из чердачного лаза вниз вырвался сноп искр.
Юхан окликнул Дину, но она не ответила.
— Там что-то упало! Что-то тяжелое! — закричала Бергльот.
Юхан оттолкнул Ханну и попытался пролезть на чердак, но наткнулся на стену дыма. Ему пришлось спуститься на несколько ступенек.
— Дина! — звал он, но никто не отзывался.
— Здесь нам не пробиться. Где топор?
— С ней, на чердаке! — крикнула Ханна и бросилась за другим топором.
— Вилфред! Помоги! Нужно прорубить потолок в другом месте! — крикнул Юхан.
Но Олаисен стоял у колодца. На бегу за другим топором Ханна передала ему просьбу Юхана. Олаисен бросился через двор с полными ведрами.
Юхан сорвал со стены стремянку. Притащил ее в ту комнату, которая, по его мнению, находилась дальше всего от огня, и забрался на нее. Тут он вспомнил о топоре.
— Где топор? — Голос у него сорвался.
Вернулась Ханна с двумя топорами. Она чуть не упала на лестнице, но держала топоры, словно они были стеклянные.
В слепом отчаянии Юхан рубил потолок. Но у него ничего не получалось. Теперь в Рейнснесе больше никто не точил топоров.
Бергльот знала, что на галерее лежит еще один топор. Олаисен сменил Юхана. Он стал поудобнее на стремянке, которую держала Ханна, и с силой начал крушить потолок.
Юхан вернулся к лазу — он пытался погасить огонь, плеща на чердак воду. Но огонь только шипел. Как раздраженный вулкан. Дым было отпрянул, а потом повалил с новой силой. Вода и искры, не щадя Юхана, устремились вниз.
Служанки и старший сын Ханны подносили воду. Но этого было недостаточно.
Юхан не сдавался. Кто-то достал из шкафа простыню, намочил ее и протянул Юхану. Он обмотал ею голову и плечи и нырнул в огненное море.
Это был ад. Юхан звал женщин, потихоньку отступая перед огнем и дымом.
В это время Олаисен крикнул, что потолок прорублен.
— Я должен быть здесь, чтобы помочь ей вылезти! — крикнул он, понимая, что надеяться не на что.
Он хотел пролезть на чердак, но отверстие оказалось мало для него. Тогда Ханна, обернувшись мокрой простыней, приказала:
— Подними меня на чердак!
Глаза ее горели решимостью и безумием.
— Ни за что! — крикнул Олаисен, стараясь расширить отверстие.
Повалил дым. Непроницаемый, как стена, он окутал Олаисена и заставил его спуститься, чтобы глотнуть воздуха.
Ханна тут же оказалась на стремянке. Бросила на чердак скомканную старую простыню. Конец простыни свешивался из прорубленного отверстия.
Прежде чем Олаисен успел отдышаться, она была уже на чердаке. Кашляя, крикнула ему, чтобы он помог ей спуститься, когда она скажет.
— Ты сошла с ума! — в ужасе крикнул он.
Они поднялись высоко на пустошь и остановились, чтобы перевести дух. Любовались проливом и отвесной горной стеной на том берегу. Внизу в зеленой дымке лежали поля и дома.
Педер первый заметил неладное. Дым.
— Что это они развели там такой огонь? — удивился он.
— Да. — Думая о предстоящем разговоре с пробстом, Вениамин не спеша раскурил трубку, затянулся.
Они поговорили о погоде — в такую ясную погоду клева не бывает. Сейчас бы небольшой ветер…
Неожиданно Педер показал вниз рукой. В глазах застыло удивление.
Красный язык лизнул крышу большого дома. Лизнул и вырос. Пополз во все стороны. И хотя было очень светло, они увидели взлетевший над крышей сноп искр.
Пока они старались осознать увиденное, в небо взметнулось еще несколько огненных языков.
— Пожар!
Вениамин первым бросился вниз. На пустоши остались брошенные рюкзаки. Педер оказался из троих самым проворным. Вскоре он намного опередил Вениамина и Эверта.
Теперь на чердаке было два отверстия. Огонь получил достаточно воздуха и пищи. Пламя принялось за лесенку, ведущую к лазу. Ведра с водой подносили уже не так часто — служанки и сын Олаисена выбились из сил.
Услышав кашель Ханны, Олаисен крикнул:
— Спускайся! Ханна! Сейчас же спускайся!
Он стоял на стремянке и плескал в отверстие воду. Юхан снизу подавал ему ведра. Время от времени им приходилось подбегать к окну, чтобы глотнуть воздуха. Меняться местами. Ведра, ведра — они без конца поднимали их наверх.
Наконец из-за мокрой простыни послышался хриплый голос.
— Тяните! — Они потянули.
В отверстии показалась Карна. Несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы спустить ее вниз. Она была без сознания, но ожогов на ней как будто не было. Она дышала.
Юхан вынес ее из дома, передал служанкам и повернулся, чтобы идти обратно.
Тогда он увидел, что огонь вырвался на крышу возле двух труб и что пламя прогнало Бергльот и девушек со второго этажа.
Его охватила паника. В открытом окне кашлял Олаисен.
Лестница! В прежние времена на стене хлева всегда висела лестница. Бергльот помогла Юхану притащить лестницу, и они вместе приставили ее к окну.
Олаисен что-то кричал, но Юхан не мог разобрать слов. Он схватил камень и полез вверх. Выбил стекло во второй половинке окна. На Бергльот посыпались осколки.
Он влез в комнату, и дым почти парализовал его. Легкие грозили разорваться в любую секунду. Он, скорее, догадался, чем увидел, что Вилфред что-то тянет, стоя на стремянке. Тут же Юхану пришлось отбежать к окну, чтобы глотнуть воздуха.
Юхан сорвал рубаху и обвязал ею рот и нос. Забравшись на стремянку, он увидел руку, свисавшую из отверстия. Дина!
Он потянул, но что-то мешало. Видно, Дину чем-то придавило.
— Боже милостивый! Помоги грешнику! — громко молился Юхан.
В ту минуту, когда он подумал, что еще не все потеряно, в нем проснулись силы, о которых он не подозревал. Наверное, берег их как раз для такого случая.
Он дернул, словно хотел сдвинуть с места весь дом. На чердаке гудел огонь. Ближе, ближе.
Юхан больше не слышал Олаисена. В панике он решил, что Олаисен, спасаясь, вылез через окно. Невыносимое чувство одиночества чуть не сломило его.
В последний раз он повернулся спиной к отверстию и дернул. Дина сдвинулась с места! И они оба упали со стремянки.
Он вскочил и потащил ее к окну, громко зовя на помощь Олаисена. Потом бросился к окну, чтобы набрать в легкие воздуха.
Олаисен был у окна, он свесился вниз и тяжело, со свистом, дышал. Юхан ногой распахнул раму целиком, чтобы им обоим хватило места.
На одно мгновение. Потом они вместе перетащили к окну Дину.
Женщины принесли из людской и других домов все тюфяки и перины и постелили их под окном. Войти в большой дом было уже невозможно. Юхан сорвал тюфяк с кровати и сбросил его вниз.
— Уберите лестницу, чтобы она не упала на нее! — крикнул он. Ему повиновались. Они подняли Дину на подоконник. Держа ее под мышки, Юхан свесился как можно ниже и выпустил ее из рук.
Оглянувшись, он увидел, что Олаисен пытается вернуться к стремянке. И тут же с потолка с грохотом упала горящая балка. Вся комната мгновенно вспыхнула. Они с Олаисеном оказались в аду.
Юхан всем телом ощутил, что такое адский огонь.
— Уберите Дину, мы прыгаем! — крикнул он.
Люди сгрудились над Диной. Растерянные, еще не осознавшие случившегося.
— Прыгай! — заорал Юхан в ухо Олаисену, словно их разделял океан.
— Ханна! — Олаисен обернулся к огню.
— Слишком поздно! — Юхан грубо схватил Олаисена, пытаясь повернуть его к окну.
Олаисен вырвался.
— Ты спятил! — крикнул Юхан.