Страница 13 из 84
Что до меня, то я с отличием закончил антропологическую стажировку, и на Снежном Мире мне предстояло наконец провести самостоятельное исследование. Увы, я постоянно чувствовал, что команда не принимает меня всерьез. Проблема состояла даже не в том, что у каждого свой собственный предмет исследования, мы попросту разговаривали на разных языках. В конце концов, все они имели дело с обычным миром, материальным и эмпирическим, в то время как я оперировал фундаментальными постулатами социальных взаимодействий.
— И на каких конкретных предпосылках базируется твоя наука? — скептически вопросил Валь Реттино. — Что принципы квантовой физики приложимы к человеческому обществу? Что ты способен изменить происходящее, то есть социальную ситуацию, только потому, что НАБЛЮДАЕШЬ, не принимая в ней реального участия? На мой взгляд, получается вроде того античного эксперимента, где необходимо заглянуть в коробку, чтобы узнать, подохла твоя кошка или еще нет. Я слышал, эта новая дисциплина считается маргинальной, не так ли? Что она основана, в сущности, на вере, замаскированной ложным применением классических принципов квантового мира?
Но я уже привык к подобным выпадам и научился скрывать свое раздражение под щитом объективности. Реттино развлекался, пытаясь поддеть меня, но я высокомерно произнес:
— Приятно, что вы правильно поняли азы моей науки, Валь. Мы, антропологи, действительно утверждаем, что акт наблюдения уже сам по себе воздействует на социальный контекст. И в особенности, если его осуществляет тренированный наблюдатель… Вроде меня. Вот почему необходимо соблюдать большую осторожность в исследованиях такого рода, каким я намереваюсь заниматься на Снежном Мире.
Тут я мог бы добавить, что по той же причине предпочитаю ограничить общение с коллегами по экспедиции. Но подумал, что Реттино наверняка обидится, и ничего не сказал.
Поэтому, когда я впервые спустился на планету в маленьком посадочном модуле, а навигационные системы нашего корабля, крутящегося на полярной орбите, внезапно вышли из строя, я воспринял это скорее как нежданный подарок судьбы, чем проклятие.
— Реттино говорит, что справится за неделю, — утешающим голосом сообщила мне по дальней связи Эллен Энг. Ее длинное чопорное лицо на экранчике окутывала вуаль беспорядочных статических разрядов, отчего она ужасно походила на монахиню среди звезд.
— А Валь действительно может все починить? — спросил я просто так, ничуть не беспокоясь.
— На самом деле это несложно, — сказала Эллен. — Но работа кропотливая и займет много времени. Реттино говорит, что нет повода для беспокойства. Сиди и жди, это все, что от тебя требуется.
(Сейчас, в один из редких моментов восстановления, я перечитал эти слова в своем полевом дневнике и вижу их горькую иронию. Эллен и Реттино меня не обманули. Починить навигационные системы оказалось несложно, хотя потребовалось куда больше времени, чем они полагали. Но я уже не думаю, что кто-то выдернет меня с планеты.)
Эррис стала невыносимой. Она повсюду выискивала и находила предзнаменования, подтверждающие, что ее возлюбленный должен вернуться: в тенях на снегу, в небесном прочерке падающей звезды, в искрах, которые разлетались от пылающего в камине морского угля. Наконец Митра, наша сатарач, вышла из себя и велела ей прекратить эти глупые выдумки.
— Если ты увидишь истинное предзнаменование, Эррис, то сразу его узнаешь.
— Истинное? — закричала моя сестра. — А какие они бывают, истинные предзнаменования? — Она вцепилась в подлокотники кресла с такой силой, что прорвала ногтями плотную материю.
Сатарач неодобрительно поцокала и покачала головой.
— Это может быть особый знак в воздухе или кровавое пятно на притолоке. Возможно, это духи или призраки, они обычно присасываются к неприятностям, как речные пиявки. И будь так добра, Эррис, последи за своими руками! Разве тебе приходилось видеть, чтобы Ген-рет охала, рыдала и суетилась из-за какого-то бестолкового молодого мужчины? Почему ты не ведешь себя достойно, как это делает твоя сестра? Не понимаю, как двое из одного помета могут быть такими непохожими!
— Потому что у Генрет сердце из зимнего камня. Вот как! — злобно крикнула сестра, выбегая из комнаты. Я и сатарач кивнули друг другу и согласились, что Эррис переносит все это слишком тяжело.
Но через день, как ни странно, истинное предзнаменование и вправду объявилось. В форме призрака, которого я увидела на охотничьей тропе.
Я НАШЕЛ ИХ!!! Такую запись я сделал в вахтенном журнале модуля, но правильнее будет сказать, что одна из них наткнулась на меня.
Я вышел тогда наружу, чтобы разбить на близлежащем озере лед и пополнить запас воды в своем модуле. Эллен и Реттино уверяли, что ремонт продвигается прекрасно, и мне не стоит ни о чем беспокоиться. Зная, что они обещали забрать меня с планеты через несколько дней, я решил, что надо извлечь из этого приключения все возможное. Поэтому, сделав записи в полевом блокноте и проверив сервисные механизмы модуля, я вышел в снег, чтобы прогуляться с канистрой к роднику.
Девушку я встретил на тропе.
Сначала я подумал, что мне просто почудилось, что я сложил ее облик из воздуха и теней: черная одежда, бледное лицо и волосы еще бледнее, глаза прозрачные и сверкают, как кусочки льда. Девушка несла на плече мешок, к ее пухлым губам прилипло светлое перышко. Она приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, и я увидел кровь на ее зубах. Все было, словно в волшебной сказке…
Черная как вороново крыло.
Белая как снег.
Красная как кровь.
Но она взглянула на меня так, будто я олицетворял собой персональное оскорбление. Потом презрительно скользнула мимо и пошла вперед, не оглядываясь.
Я начал было звать ее, но вспомнил наконец о профессиональных обязанностях. Лучше поздно, чем никогда. Конечно, мне следовало бы поаккуратней оценить параметры нашей встречи. Девушка так ни разу и не оглянулась. Мне захотелось узнать, куда она направляется, и я пошел вслед за нею по тропе.
Через час я добрался до начала длинного заснеженного спуска, остановился и посмотрел вниз. Там, на берегу заледеневшего озера, стояла темная башня, над ее высокой конической кровлей спиралью завивался серый дымок. Стройная фигурка в черном медленно передвигалась по глубокому снегу, наконец дошла до башни и скрылась внутри.
Я мог бы спуститься вниз вслед за девушкой, однако уже смеркалось, а над пиками гор тяжело нависли снежные тучи. И я подумал, что лучше вернуться назад.
Весь следующий день без перерыва валил густой снег. Но проснувшись наутро, я увидел бледный солнечный свет и чистое небо — голубоватое, словно разжиженное водой. Сегодня, сказал я себе. Сегодня я разыщу эту девушку и вступлю с ней в первый контакт по всем правилам. Привязав к ногам снегоступы, я вышел на тропу, почти неразличимую под снегом, и решительно двинулся вперед. Как хорошо, что этот мир не только снежный и ледяной, но еще и ветреный, что напоминает мне родную планету.
Когда я приблизился к башне, то увидел, что ее сложили из черного глазурованного кирпича. Башня казалась мощной и одновременно легкой. Глазурь полнилась солнечным светом, который отражало на нее огромное снежное поле, и это придавало постройке какой-то странный, нематериальный вид. Двустворчатая входная дверь была сделана из металла, на ней искусно выгравировали изображения диковинных птиц и зверей. Взглянув наверх, я заметил окна, затянутые, как мне показалось, вощеной бумагой. Подле одной стены стоял большой седловидный камень, но его предназначение осталось загадкой. Я уселся на этот камень, чтобы включить и настроить переносной переводчик, но меня почти сразу отвлекли.
Металлическая дверь отворилась, створки ее повернулись плавно и бесшумно на смазанных маслом шарнирах. Из башни вышли две молодые женщины, и одной из них была та девушка, которую я встретил в горах. Согласно принципам первого контакта, гораздо предпочтительнее, чтобы субъекты исследования сами заметили меня, поэтому я сидел тихо и молчал.