Страница 47 из 63
— Я, наемник, командую копьем из двадцати всадников, которые являются потомками древних родов, — надменно изрек толстяк. — Не чета таким, как ты…
— Которые, как и вы, живут в графском замке и состоят в его личной дружине. Интересно — за чей же счет?
— Состоять в дружине его сиятельства — высокая честь. А торговать собственным мясом — это, это… — не нашел он нужных слов.
— Вы, верно, хотите сказать — торговать мечом? — попытался я образумить рыцаря, явно напрашивающегося на скандал.
— Я сказал то, что хотел сказать! — задрал он свой массивный породистый нос. — Наемник торгует собственным мясом!
— Кстати, как ваше имя? — поинтересовался я.
— Отто фон Памбург, — напыжился он.
— Вы, герр Памбург, собираетесь ссориться? — усмехнулся я.
Физиономия Памбурга, которого я поименовал как бюргера, стала наливаться непонятным цветом — верхняя часть потемнела, а нижняя — побледнела. Право слово — никогда подобного не видел!
— Ты, грязный наемник! — ощетинился он шикарными усами, похожими на маленькие кавалерийские пики — того и гляди, заколет!
— Согласен, — покладисто ответствовал я. — Я — грязный наемник. Зато ты — чистый рыцарь и приживал.
— Да я, да я тебя… — просипел Памбург, так и не досказав — что же он хотел сделать.
— Верно, вы желаете вызвать меня на дуэль? — поинтересовался я и, улыбнувшись, заметил: — Увы, дуэли на время войны запрещены. Приказ принца. Если хотите — просите разрешения у его высочества.
Около нас уже толпился народ. Подобные ссоры — хорошее развлечение. Что ж, нельзя разочаровывать публику…
— Если бы ты был дворянином… — мечтательно проговорил Памбург, — то я вызвал бы тебя на дуэль и разрубил бы на сто частей, как свинью. Но дворянин может драться только с равными!
— То есть на дуэли вы можете драться только со свиньями? — невинно осведомился я. — Хорош дворянин.
Офицеры зашлись в хохоте. Может, Памбург и не походил на свинью, но на кабанчика — точно!
Не выдержав, рыцарь вскочил и, выхватив клинок, ринулся на меня. Я даже не стал вставать, а просто слегка ушел с дороги и подставил ножку.
Падение было отмечено новым взрывом хохота.
— Что здесь происходит? — послышался властный голос, и все сидевшие вскочили, а стоявшие подтянулись.
— Меня оскорбили! — глухо прорычал Памбург, поднимаясь с пола и нацеливаясь на меня клинком: — Этот наемник обозвал меня свиньей!
— Артакс! — прозвенел голос принца. — Это так?
— Почти… — поклонился я принцу. — Господин Памбург выразил сожаление, что не может драться со мной, а иначе — разрубил бы меня, как свинью.
— Понятно, — прервал меня принц. — Вайс написал, что направляет ко мне отряд рыцарей. Правда, он не сообщал, что командир копья — редкостный кретин. Памбург — сдайте командование своему лейтенанту.
— Ваше высочество… — пролепетал Памбург, побелевший прямо на глазах. — За что?
— Вы обнажили меч в присутствии особы королевской крови. А вам, рыцарь, должно быть известно, что это влечет за собой смертную казнь. Полковник Артакс, которого вы назвали грязным наемником, стоит выше вас и по должности, и по званию. Стража, — позвал он сопровождавших его солдат, — примите меч у господина фон Памбурга и отведите его под арест. А вы, Артакс, — обернулся он ко мне, — пойдемте со мной…
Вообще, Эзель мне нравился. Он не походил на принцев, которых любят изображать бродячие комедианты. Не стройный юноша с нежным, кукольно-восковым личиком, обрамленным локонами, а пожилой мужчина невысокого роста, с длинными руками… Лицо, испещренное старыми и свежими шрамами, потому что его высочество никогда не опускал забрало!
Да, актер, играющий в театре, сочинитель романов, никогда бы не взял принца Эзельского за образец! Уже одно имя герцога чего стоило![10] Зато Эзель не проиграл ни одного сражения. А то, что он запретил дуэли во время войны, — абсолютно правильно. Его бы воля, то запретил бы их и в мирное время. Уж коли дворянству хочется умирать от железа, а не от старости — пусть умирают в бою с врагом.
— Артакс, вам не надоело дразнить рыцарей? Понимаю, Памбург — болван. Но зачем же было доводить дело до скандала?
— Ваше высочество, а что мне оставалось делать? Сидеть и слушать?
— Господин колонель, мне кажется, именно вы спровоцировали этого болвана на ссору. Думаете, это прибавит вам популярности среди дворян? Знаете, что я должен был предпринять, по их мнению? Приказать взять вас под стражу, а потом — выпороть!
— Выпороть командира полка?
— Наемника, господин колонель, наемника… В глазах рыцарей любой наемник, невзирая на все его заслуги, стоит ниже, нежели сопливый юнец, имеющий золотые шпоры.
— И что, мне следовало молча слушать, как этот… бурдюк поливает меня грязью?
— Вы должны были выслушать Памбурга, а потом обратиться ко мне с жалобой.
— М-да! — протянул я. — И что же в таком случае помешало вам меня выпороть?
— Полк наемников, который подчиняется только вам. Если бы я приказал вас арестовать, а уж тем более выпороть, что они сотворили бы в этом случае — подумать страшно…
— Это точно, — поддакнул я.
Конечно, со всей армией принца мой полк тяжелой пехоты не справится, но раскурочить рыцарскую конницу он мог бы вполне.
— Есть и второе… — улыбнулся принц. — Вы, Артакс, несмотря на вашу непомерную наглость, мне симпатичны.
— Благодарю вас, ваше высочество, — поклонился я. — Вы мне тоже.
Герцог недоверчиво покачал головой:
— Артакс, вы — лучший из моих полковников. Но — определитесь же в конце концов… Если вы простой наемник, то и ведите себя соответственно положению. С уважением к тем, кто стоит выше вас. Думаете, я не знаю, кто вышиб зубы у виконта Лассия? Или — почему рыцарь де Гик упал вместе с конем? Они не могут вызвать вас на дуэль, потому что вы — ниже их по положению!
— Только поэтому?
— А вы считаете, что все они — трусы? Да, они понимают, что вы лучший меч армии. Но, по крайней мере, у них был бы шанс сквитаться за все ваши издевательства.
— Когда это я над ними издевался? — удивился я.
— А кто заставил генерала Риммера вместе со всем штабом ехать через скотный двор? — спросил принц. — Конечно, как генерал он не стоит и фартинга, но он был направлен в войско его величеством.
— Ну не могли же мы отойти с позиций без вашего приказа, — засмеялся я, вспоминая, как рыцари «форсировали» навозную реку, «протекающую» за коровником. — А что до генерала, то я вовсе не просил его падать в кучу навоза.
— Мне, между прочем, пришлось нюхать, — с укоризной сообщил принц, а потом не выдержал и расхохотался: — Они от запаха неделю избавиться не могли.
— Мыться не пробовали?
— Бесполезно, — махнул принц рукой, — воняли как стадо свиней. Зато, пока Риммер отмывался, он не успел наделать глупостей.
— Видите, сколько пользы, — глубокомысленно изрек я.
Отсмеявшись, его высочество вспомнил, о чем же все-таки он хотел со мной поговорить:
— Так вот, Артакс. Вы должны раз и навсегда определить для себя — либо вы наемник и уважаете дворян. Либо, раз вы позволяете себе быть на равных, — должны стать дворянином. И вот еще… — сделал многозначительную паузу Эзель. — Я подозреваю, что вы не тот, за кого себя выдаете.
— То есть? — удивился я. — За кого я себя выдаю?
— Артакс, я старше вас на добрых тридцать лет, — снисходительно посмотрел на меня принц. — Поверьте, за свою жизнь я насмотрелся на разных наемников. Видел и хороших бойцов, и просто отличных. Но то, как вы владеете оружием, и ваш стратегический талант невозможно заполучить только пройдя лагерь короля Рудольфа. Ваши умения должны быть заложены с детства… И еще — в вашем послужном списке, разумеется, нет записи о том, что вы учились в университете. Но ведь вы были студентом, не правда ли? Говорят, в начале вашей карьеры вас звали «Студент»?
10
Эзель (нем.) — осел.