Вороново крыло

— Ослом, мистер Вулси? Да будет вам известно, что я такой же осел, как и вы, сэр; я и не думал знакомить с ней капитана.

— Не важно, так или иначе, он вторгся в наши владения. Он явно неравнодушен к молодой леди, и он такой франт, что нам с вами до него далеко. Мы должны выжить его из этого дома, мы должны перехитрить его, и тогда, мистер Эглантайн, пора будет наконец решить, кто же из нас достойнее руки мисс Крамп.

«Это он-то достойнее! — подумал Эглантайн. — Маленький лысый неказистый портняжка! Да он так же способен на чувства, как его утюг!»

Нетрудно догадаться, что парфюмер не произнес своей мысли вслух, а выразил полнейшую готовность войти в любые дружеские соглашения, дабы устранить нового искателя, претендующего на благосклонность мисс Крамп. Итак, было решено, что оба джентльмена составят коалицию против общего врага, что они постараются, прибегнув к помощи многочисленных и вполне правдоподобных фактов, восстановить родителей мисс Крамп, а если возможно, то и ее самое, против этого волка в овечьей шкуре; а когда они благополучно избавятся от него, каждый будет волен, как и до сей поры, самостоятельно добиваться благоволения мисс Крамп.

— Я уже думал, — краснея, признался несчастный портной, то и дело при этом покашливая и покрякивая. — Я, говорю, уже подумывал об одном средстве, к которому можно было бы прибегнуть при сложившихся критических обстоятельствах, — тогда оба мы могли бы сослужить друг другу службу. Согласны ли вы заключить в некотором роде сделку, мистер Эглантайн?

— Вы имеете в виду денежную ссуду? — спросил Эглантайн, чьи мысли чаще всего были заняты именно такого рода сделками.

— Какой вздор! Льщу себя надеждой, что имя нашей фирмы котируется на рынке повыше, чем некоторые другие.

— Уж не думаете ли вы оскорблять имя Арчибальда Эглантайна, сэр? Да будет вам известно, что через три месяца…

— Чепуха, — прервал его Вулси, пытаясь овладеть собой. — Не будем ссориться, мистер Эглантайн. Не скрою — мы не питаем друг к другу особой нежности. Вам бы очень хотелось, чтобы я провалился ко всем чертям.

— Да нет же, сэр, вовсе нет!

— Не спорьте, мне лучше знать! Больше того, я бы и сам хотел спровадить вас в преисподнюю. Но как два матроса, даже если они ненавидят друг друга, во время кораблекрушения стараются помочь один другому, так и мы с вами, сэр. Давайте же выручать друг друга, как два матроса на тонущем корабле.

— Выручать, сэр? — вскричал Эглантайн, по обыкновению, уклоняясь от основного предмета разговора. — Я никого не намерен выручать и ни за кого не собираюсь ручаться! Если у вас денежные затруднения, мистер Вулси, вам, по-моему, лучше обратиться к вашему старшему компаньону. — Трусливая душонка Эглантайна преисполнилась восторгом при мысли, что его враг попал в беду и вынужден обращаться к нему за помощью.

— Вы самого Иова выведете из терпения, старый жирный дурень, бездельник! — в ярости вскричал мистер Вулси.

Эглантайн вскочил и бросился к шнурку от звонка. Учтивый маленький портной рассмеялся.

— Нет нужды звать Бетси, я вас не съем, вы мне не по зубам. Вам ничего не стоит меня придушить. Сидите смирно на диване и постарайтесь же наконец понять, про что вам толкуют.

— Ну что ж, сэр, продолжайте, — тяжело дыша, проговорил Эглантайн.

— Слушайте же! Мне известно ваше самое сокровенное желание. Вы сами признались в нем мистеру Трэслу и другим джентльменам в клубе. Ваше сокровенное желание, сэр, — получить шикарный сюртук из ателье «Линей, Вулси и Кo». Вы утверждали, что отдали бы за наш сюртук двадцать гиней, не так ли? Лорд Толстертон, пожалуй, толще вас будет, а посмотрите-ка на него в нашем сюртуке. Держу пари, что никакая другая фирма в Англии не смогла бы придать ему более пристойного вида, сэр! В нашем сюртуке сам Дэниел Лэмберт выглядел бы стройным.

— Если я мечтаю о сюртуке, сэр, чего я и не отрицаю, то кое-кто мечтает о шевелюре!

— К этому-то я и веду, — подхватил портной, снова, как и в начале разговора, заливаясь краской. — Давайте выработаем условия соглашения. Вы, мистер Эглантайн, сделаете мне парик, а хоть я еще ни разу в жизни не раскроил ни одною куска материи ни для кого, кроме как для благородных джентльменов, но вам, клянусь честью, я сошью сюртук.

— Честное слово?

— Честное слово! — подтвердил портной. — Вот смотрите! — И в ту же секунду он вытащил из кармана кусок пергамента, всегда имеющийся под рукой у представителей его ремесла, и, поставив Эглантайна в надлежащую позу, принялся снимать мерку с груди парфюмера; прикасаясь к сей благородной части тела парикмахера, Вулси почувствовал, как радостно бьется его сердце.

Затем, спустив на окне штору и удостоверившись, что дверь заперта, Бужи уселся в кресло, которое указал ему мистер Эглантайн, и, покраснев пуще прежнего, совлек свой черный парик и подставил голову для обозрения парикмахеру. Мистер Эглантайн оглядел ее, измерил, ощупал, затем сел, упершись локтем в колено и подперев голову рукой, и, уставившись на череп портного, минуты три созерцал его с чрезвычайным вниманием, после чего два или три раза обошел его то всех сторон и, наконец, произнес:

— Довольно, мистер Вулси. Считайте, что дело сделано. А теперь, заключил он с облегчением, — не выпить ли нам но стаканчику кюрасо, чтобы отпраздновать нашу удачную встречу.

Сухо заметив, что он не имеет привычки выпивать по утрам, портной вышел, даже не протянув руки мистеру Эглангайну, ибо он бесконечно презирая этого человека, так же как и самого себя за то, что дошел с ним на какой бы то ни было компромисс и уронил свое достоинство, согласившись шить сюртук брадобрею.

Из своей конторы на противоположной стороне улицы вездесущий мистер Уокер видел, как портной выходил из лавки парфюмера, и без труда догадался, что произошло нечто из ряда вон выходящее, если, два таких заклятых врага сочли нужным встретиться.

ГЛАВА III

Какие последствия проистекли из того обстоятельства, что мистер Уокер

открыл местонахождение «Сапожной Щетки»

Нетрудно догадаться, каким образом капитан добился столь почетного места в «Сапожной Щетке», которого, как мы видели, он был удостоен в тот вечер, когда его роковое «браво» так потрясло мистера Эглаитайна.

Проникнуть в это заведение было, разумеется, делом нехитрым. Достаточно было произнести: «Пинту нива», — чтобы быть допущенным в «Сапожную Щетку»; именно к такому паролю и прибегнул Говард Уокер. Он высказал желание зайти и передохнуть, после чего его препроводили в самое святилище, — в комнату, где собирался клуб «Отбивной». Здесь он не преминул, заявить, что ему еще никогда не приходилось пить такого вкусного пива, разве что в Баварии, да еще кое-где в Испании; затем, сделав вид, что «умирает от голода», он поинтересовался, нет ли в трактире к обеду холодного мяса.

— Обычно я не обедаю в этот час, — сообщил он, бросая на стол полсоверена в уплату за пиво, — но у вас тут так уютно, а ваши виндзорские кресла так удобны, что и в первоклассном лондонском клубе я бы не мог пообедать с большим аппетитом.

— Один из лучших клубов в Лондоне собирается как раз в этой самой комнате, — отвечал чрезвычайно польщенный мистер Крамп. — Сюда заходят весьма уважаемые джентльмены. Мы называем этот клуб «Отбивная».

— Черт побери, так это тот самый клуб, о котором мне столько рассказывал мой друг Эглантайн! И который посещают самые именитые коммерсанты столицы!

— Сюда заходят джентльмены и почище мистера Эглантайна, — заметил мистер Крамп, — он неплохой человек, и я совсем не хочу сказать о нем, ничего дурного, но у нас есть посетители и получше, сэр. Мистер Клинкер, мистер Вулси, компаньон фирмы «Линей, Вулси и К»…

— Ага, знаменитый военный портной! Лучшая фирма в городе! — вскричал Уокер. Он со все возрастающей любезностью продолжал беседовать в том же духе с мистером Крампом, пока почтенный хозяин, весьма довольный своим посетителем, не удалился и не сообщил миссис Крамп, сидевшей за стойкой, что у них появился великосветский щеголь, выразивший желание пообедать.