Принц б/у

Рита заплакала, привлекая к своей мелкой трагедии внимание окружающих. Ей было чрезвычайно жаль себя и пропавшее лето: не жена, не вдова, а не пойми что.

Николаю пришлось доволочь убитую горем барышню до дома и, изобразив крайнюю степень страдания по поводу предстоящей разлуки, шлепнуть себя дланью в грудь, шумно вздохнуть и стремительно покинуть девицу, пока она увлеклась собственными переживаниями.

Когда Маргошу осенила умная мысль, что можно пожениться до отъезда и, взяв в институте академический отпуск, последовать за любимым, как за декабристом в качестве жены, поделиться ею уже было не с кем. Николай исчез, оставив на память лишь терпкий запах пихтового одеколона. Через мгновение теплый порыв ветра отобрал у Маргоши и это призрачное напоминание о первой любви.

– На Север? – удивленно подняла брови Татьяна. – А что он там делать будет?

– Не знаю, – безжизненно прошептала Маргоша. – Он не сказал.

– Я думаю, что ждать его незачем, – осторожно подсказала Соколова, с трудом скрывая радость от услышанного. Теперь Коля принадлежит только ей. А как красиво он отделался от этой курицы! Кстати…

– Ты хоть знаешь, где он живет? – строго поинтересовалась Таня.

– Нет. Как-то не получилось спросить.

– Ну хорошо, а где работает? Вообще, что ты о нем знаешь?

– Ничего-о-о-о! – разрыдалась Маргоша, уткнувшись личиком в худенькие коленки. – Вдруг с ним там что-нибудь случится, а я же даже не узнаю!

Она отчаянно всхлипнула и вдруг с оскорбленным видом повернулась к Татьяне:

– Представляешь, я, может, всю жизнь его ждать буду, а он там на эскимоске какой-нибудь женится или, наоборот, в сугробе замерзнет! Свинство!

– Да уж, – немедленно согласилась Татьяна. – Забудь его лучше, найдешь другого.

– Не хочу другого, я его люблю, – вернулась к образу брошенной возлюбленной непостоянная Маргоша и снова принялась жалеть себя.

Когда она вдоволь настрадалась, Татьяна решительно произнесла:

– Ты вот что… Не приходи пока ко мне, у нас ящур в поселке. Я сама к тебе стану забегать.

При слове «ящур» Маргоша немедленно представила чудовищную помесь варана с динозавром, ползающую по колдобинам поселковых улиц, подволакивающую жуткий пупырчатый хвост и лязгающую зубами, с которых капает ядовитая слюна.

– А что это?

– Кошмар, лучше тебе не знать, – безапелляционно отрубила Татьяна, а Маргоша опасливо оглянулась.

– Придешь домой – руки помой с мылом и дыши тут только с закрытым ртом, – добила ее Соколова, после чего Маргоша, тихо пыхтя сквозь зубы, молниеносно попрощалась и вспугнутым сайгаком понеслась домой.

Чтобы Николай и от нее не уехал в дальнюю командировку за Полярный круг или на экватор, Татьяна при следующей встрече, едва он заснул, выудила у него из кармана пропуск и старательно переписала название НИИ, в котором он работал. К сожалению, паспорта у него при себе не оказалось.

Погруженная в печальные мысли, наглыми термитами пожравшие все радостные краски наступившего лета, Маргоша чуть не пропустила мамин день рождения. Светлане Федоровне исполнялось сорок три года, то есть никакого громкого юбилейного торжества не планировалось, тем не менее родители начали готовиться к празднику загодя. Примерно за месяц до события, когда роман с Колей только начинался, о чем, естественно, никто не знал, мама многозначительно пошевелила бровями и страшным шепотом сообщила папе, разламывавшему с паяльником в руках очередной старый приемник:

– Ты в курсе, что дочери уже восемнадцать?

– Угу. – Папа хищно ткнул паяльником в вонючую кучку мелких огрызков неизвестного назначения и сдвинул очки на кончик носа.

– И какие у тебя мысли по этому поводу?

– Разные.

– А именно?

– Угу.

– Сейчас я весь этот хлам вынесу на помойку, где ему самое место! – тихо рявкнула Светлана Федоровна. – Отвлекись от своего идиотского хобби и вернись к людям. Дочери замуж пора.

– Она что, уже кого-то приводила знакомиться? – Виктор Степанович озадаченно сморщил лоб: ему стало ужасно неудобно от мысли, что он умудрился пропустить столь важное мероприятие. Никаких воспоминаний по этому поводу в его лысой голове не возникло.

– Поздравляю, – скептически процедила мама. – У тебя мозг скоро окончательно разгладится и заблестит, как твоя плешь! Если постоянно пить или паять, то можно и собственные похороны проворонить! Где были мои глаза, когда я вышла за тебя замуж? Кстати, об этом и речь!

– Мы разводимся? – выдал свою обычную шутку Виктор Степанович, наплевательски относившийся к вечным придиркам жены.

– Я потом посмеюсь, – злобно толкнула его Светлана Федоровна и решительно вырвала из рук паяльник. – Чтобы Рита не повторила мою ошибку, мужа ей должна найти я!

– Я ее отец, – напомнил жене слегка прибалдевший от незнакомой темы супруг. – Так что твою ошибку она гарантированно не повторит.

– Сейчас как дам паяльником, остряк трухлявый!

– Он горячий. А мы с тобой ровесники, между прочим.

– По уму я тебя уже давно обогнала, а вот по степени замшелости ты давно впереди планеты всей! – оскорбилась Светлана Федоровна.

– То есть я в плесени, а ты в маразме? – хихикнул Виктор Степанович.

– Сейчас дошутишься! – угрожающе надвинулась на него жена.

– Все, все, рыбка моя, – сдался хилый супруг, находившийся с женой в разных весовых категориях, как кузнечик с бройлером.

– Так ты согласен?

– На все, – подобострастно закивал Виктор Степанович, не рискнув уточнять, с чем именно он должен согласиться.

Через минуту ситуация прояснилась окончательно: деятельная Светлана Федоровна, побоявшись, что дочь в качестве зятя может привести нечто непотребное, не стала тянуть до последнего, то есть до наступления у неразумного дитяти влюбленности, а задумала подсунуть Риточке уже подготовленного к браку и тщательно проверенного юношу. После длительных поисков выяснилось, что муж одной из ее знакомых семимильными шагами пронесся по карьерной лестнице и в настоящий момент является жирной и аппетитной шишкой на пушистой исполкомовской елке. У четы подрастал отпрыск одного с Риточкой возраста, поэтому предприимчивая Светлана Федоровна немедленно восстановила старые связи и пригласила подругу вместе с мужем и сыном на свой день рождения. Будущая свекровь тоже подготовилась к сватовству страшными рассказами про ушлых лимитчиц и прочих малопорядочных барышень, прибирающих к рукам чужих сыновей с целью оторвать у семьи кусок жилплощади и испортить хорошему мальчику жизнь. Найдя общий язык, мамы решили обставить знакомство как случайную встречу.

– Я не понял, тебе мое согласие надо? – изумился Виктор Степанович. – Они же еще не познакомились, а я их уже благословлять должен?

– Да кому нужно твое благословение, пень старый? – в сердцах крикнула Светлана Федоровна. – Размечтался! Мне надо, чтобы ты не нажрался, как обычно, и не испортил детям знакомство. А то начнешь опять буянить, все отвлекутся на тебя, идиота, и ничего не получится!

– Можно подумать… – с обидой начал супруг, но продолжить мысль не успел.

– Можно, можно подумать! – гаркнула Светлана Федоровна и потрясла у него перед носом гладким круглым кулаком. – Про тебя не только подумать можно, по твоей наглой морде и по сизому носу всю твою бутылочную биографию прочитать можно! Только попробуй дочь опозорить!

– Да не шуми ты, не буду я пить. Понял все.

– Ну гляди, если не понял! – Розовый кулак опять демонстративно проехался вблизи его поникшего профиля.

Виктор Степанович дождался, пока жена выйдет из кухни, приник к холодильнику, вытянул из пыльных глубин захолодильникового пространства плоскую фляжку, с наслаждением сделал пару глотков и, крякнув, тихо прошептал сам себе:

– Не дай бог никому такую тещу!

Подумав, он отхлебнул за здоровье будущего зятя, который не подозревал, какое страшное будущее его ждет, и торопливо спрятал фляжку. По коридору тяжело прошагала супруга. Шумно втянув носом воздух, она с сомнением посмотрела на деловитого мужа, копающегося в разобранном приемнике.