Предназначение Адхары

Верховная Жрица улыбнулась. Прекрасно осознавать, что часть пламени, так вдохновляющего ныне эту девушку, было обязано своим возникновением ее неустанным усилиям по распространению учения катехизиса, а еще, а, собственно, почему бы и нет, благодаря ее знаниям медицины, которые, впрочем, она не рассматривала как свое единственное достоинство. Все братья и сестры Ордена обучались искусству врачевания. Конечно, никто не преуспел в этом деле так, как она, но ведь не в этом дело.

Переодевшись, Верховная Жрица с трудом уселась в кресло.

— Можешь идти, — произнесла она своей помощнице со скуповатой улыбкой на лице. Ей хотелось побыть наедине после этого буйства толпы в храме.

Сестра опустилась на колени.

— Всегда в вашем распоряжении, — сказала она, прежде чем удалиться.

Верховная Жрица осталась одна. В храме было очень трудно насладиться одиночеством: то верующие, которых нужно было исцелять, то совершение культовых обрядов, то обучение братьев и сестер, а потом еще и административное управление Братством. В действительности ей оставалось не так уж и много времени на себя и на свои размышления.

Она посмотрела в большое зеркало, прислоненное к одной из стен. Без церемониального облачения она снова становилась тем, кем была изначально: Теаной, девушкой, верившей в презираемого всеми бога. С тех пор прошло слишком много времени, и каждый прожитый год оставлял на ее теле свой след. И хотя локоны ее волос все так же блестели, теперь они были не белокурыми, а седыми. А ее девичье лицо уступило место сухому, изрезанному морщинами суровому лицу старой женщины. Ее тело отяжелело, его проступавшие в складках черной туники формы потеряли былую привлекательность: бедра стали слишком широкими, плечи костлявыми, а грудь обвисшей.

Это не столь важно, ведь теперь уже нет никого, кто бы мог возжелать это тело.

Теана провела рукой по своему темному одеянию. Она не снимала траура с того самого дня, как пятнадцать лет тому назад умер ее муж. Медленная и неумолимая болезнь постепенно лишала подвижности его суставы до тех пор, пока окончательно не перехватила дыхание в его груди. Теана не позволяла себе ни единой передышки в стороне от невыносимых страданий мужа и была с ним рядом до самого конца. А потом — пустота. Она умерла вместе с Лонерином, осталась только Верховная Жрица: ее вера была отныне ее единственной опорой, а Братство — единственным прибежищем.

Опершись локтями о стол, она принялась изучать документы. То были депеши, дарственные и сложные бюрократические акты, регулировавшие жизнь в этих местах. Теана вспомнила простую прямолинейность ее культа, его незапятнанность в то время, когда она была еще совсем одна и не существовало Ордена Братства Молнии. Тогда имя Тенаара вызывало ненависть, но ее вера была истинной. Но разве властная структура, в которую неизбежно превращалось Братство, не рисковала затмить собой такое простое и искреннее чувство?

То были бесполезные мысли, которые время от времени позволяла себе Верховная Жрица. А может быть, это всего лишь старость.

Теана просмотрела документы, некоторые из них подписала, а затем, когда стало смеркаться, зажгла свечу. И тут ее руки легли на куцый кусок пергамента. На вид всего лишь разъеденный обрывок бумаги, и не более того. Ей были очень знакомы подобные обрывки. В них — послания, которые монахи из отдаленных храмов ежедневно отправляли к ним с помощью магии. Лишь немногие попадали Теане прямо в руки. Большая их часть прочитывалась братьями, ответственными за организацию и распространение культа в других землях с тем, чтобы потом, как это бывало в большинстве случаев, осесть в позабытых всеми папках на пыльных полках шкафов. Но это донесение попало прямо к ней.

Сверху надпись — «Верховной Жрице».

Теана покрутила его в руках. Оно было кратким. Но почему тогда адресовано лично ей?

Верховная Жрица прочла послание, наспех написанное дрожащей рукой. Теане понадобилось прочесть его еще пару раз.

Но тут открылась дверь, и в комнату вошла та самая девушка, что прежде прислуживала ей. Теана вздрогнула.

— Моя госпожа, мне не хотелось вас беспокоить, — опустив голову, обратилась к Верховной Жрице сестра.

— Далия, не надо оправдываться… Я просто задумалась. Говори же.

— Госпожа, одна дама желает поговорить с вами.

Теана потерла переносицу.

— Не сейчас. Я устала и…

— Моя госпожа, это — королева, — кланяясь, пояснила девушка.

Тень изумления пробежала по лицу Верховной Жрицы. Дубэ не любила приходить в храм. Причиной тому, возможно, было мрачное воспоминание о временах существования Гильдии, когда Тенаар был не чем иным, как ужасным божеством, питавшимся человеческой кровью, либо сам факт того, что она не хотела верить в какого бы то ни было бога, вынуждал ее держаться на расстоянии от подобных мест.

Все их свидания проходили вне этих стен, как правило во дворце, и основным поводом к ним служили, пожалуй, какие-нибудь значимые церемонии. Они продолжали встречаться, памятуя особые отношения, возникшие между ними двоими во времена борьбы с Дохором. Но с годами их встречи случались все реже. К тому же Теана большую часть своей жизни проводила в храме. При этом ни уважение, ни дружба, ни искренняя привязанность обеих по отношению друг к другу не ослабевали.

— Тогда пусть она войдет! — поспешила ответить Теана.

Далия едва заметно кивнула и удалилась.

Теана сунула записку под стопку лежавших на столе бумаг. Она задумалась, а стоило ли ей рассказывать об этом Дубэ.

Сначала выслушаю то, с чем она ко мне пришла. Верховная Жрица попыталась восстановить в памяти дату их последней встречи. Но ей так и не удалось отчетливо вспомнить ее. Наверное, это событие имело место около года тому назад, когда королева вызвала ее по причине внезапного ухудшения состояния здоровья принца Неора. Поразмыслив, она решила, что подавляющее большинство их встреч, после смерти Лонерина, были предписаны придворным этикетом либо продиктованы необходимостью. Как знать, по какой такой причине Дубэ постучала в ее дверь теперь.

Королева была в своей старой одежде воровки; она всегда комфортно чувствовала себя в брюках и рубашке. И когда ей нужно было отправиться по делам Всплывшего Мира — а такое случалось довольно часто, — она с удовольствием закутывалась в свой старый плащ, тот самый, что когда-то давным-давно подарил ей Учитель.

Теана сразу поняла, что, как она и подозревала, в данном случае речь шла не о визите вежливости. Она была крайне изумлена тем, как молодо выглядела ее подруга. Да, седые теперь уже волосы Дубэ были завязаны в хвост, точно так же, как и в юности, а руки и шея сплошь покрыты мелкой сеточкой морщин. Однако благодаря ежедневным тренировкам ее тело было все еще полно сил. Кожа Дубэ выглядела еще довольно свежо, ее манера двигаться продолжала оставаться стремительной и элегантной, а ее ноги были такими, как и прежде, точеными и мускулистыми. Живые и беспокойные глаза королевы, как всегда, были похожи на два темных колодца. Они обе были почти ровесницами, но по сравнению с Дубэ Теана казалась дряхлой старухой.

Верховная Жрица встретила свою подругу улыбкой:

— Извини, что не приветствую тебя на коленях. Мои суставы не такие тренированные, как твои, и доставляют мне немало хлопот.

Дубэ небрежно махнула рукой и села.

— Ты же знаешь, что я никогда не придерживалась этикета.

На мгновение воцарилась тишина, но затем королева задала несколько традиционных вопросов. Она поинтересовалась, как идут дела у Теаны, не устала ли она, все ли в порядке с культом. Словом, те самые приличествующие встрече разговоры, которые только оттягивают момент, когда нужно бы перейти к делу.

— Скажи мне, почему ты здесь? — спросила наконец Верховная Жрица.

Дубэ лукаво улыбнулась:

— Разве я не могу просто захотеть навестить свою старую подругу?

Теана многозначительно на нее посмотрела:

— Здесь? В том самом месте, от которого ты бежишь как от чумы?