Путь генерала

Нападавших было совсем немного, не более полусотни, но инициатива была на их стороне. Еще немного – и людей сомнут. Бывает и так – полусотня теснит чуть ли не тысячу. Особенно когда эта полусотня действует так яростно и не дает противнику опомниться.

– В круг! Занять оборону! – кричал десятник.

Люди плохо соображали, что им делать, ведь такому построению их никто не учил.

Вперед! Надо вперед! Глупо? Да. Но тот, кто бежит вперед, не бежит назад. Иначе еще секунда – и начнется паника.

Саша вскочил на телегу и заорал что было силы, пытаясь перекричать окружающих:

– Вперед! Бей гадов! Не дай им уйти!

Ха, не дай им уйти. Саша был бы только рад, если бы нападавшие ушли, но в такую минуту кричишь первое, что придет в голову.

Саша прыгнул вперед, навстречу страшным врагам, мысленно прощаясь с жизнью.

Порой порыв значит очень много. Растерянность людей, готовая вылиться в панику, обернулась в гнев. Для этого было нужно совсем немного – внешний толчок. Сотни людей с диким ором, заглушающим рев мапри, ринулись на врага. Это была сама бестолковая атака из всех возможных, но все же атака. Люди просто смяли дикарей числом, пытаясь отомстить за убитых с помощью копий и мечей.

Мапри дрогнули. Теряя воинов, они начали отходить в лес. И тут в бой вступили лучники. Если бы сражение было на открытой местности, с дикарями было бы покончено. А так, потеряв около половины отряда, гигантские воины скрылись в зарослях. Потери людей были неизмеримо больше – не менее сотни убитых и столько же раненых. Как ни странно, граф Дорти остался жив, палица лишь сломала ему руку и выбила из седла. Пока он приходил в себя, сражение закончилось. В отделении Александра было двое убитых. Среди них – Мацап, тот самый нерасторопный сосед по палатке, который все время пытался халтурить на занятиях.

Случись сейчас еще одна атака, бардака было бы не меньше. Но, видимо, поблизости был только один отряд мапри. Пока десятники пытались восстановить порядок, Саша подошел поближе к одному из убитых дикарей, чтобы как следует рассмотреть врага. Выражение лица мапри вблизи было еще более устрашающим, чем издали. Сходство со зверем довершали торчавшие из полуоткрытого рта немаленькие клыки.

«Ну сущий орк», – подумал Александр. Он попытался поднять ятаган убитого – оружие явно было ему не по руке. В их отделении таким махать сможет разве что Бонкр.

Нет, все это никуда не годится: ни тактика, ни оружие. Куда смотрят местные полководцы? От таких гигантских ятаганов их хилые щиты уберечь не смогут, такая война явно продлится недолго.

Между тем десятники раздали кое-кому из новобранцев лопаты и отправили копать могилы. Вот и весь немудреный воинский путь недавних новичков. Слава и почести миновали их – будут павшие воины лежать в этом лесу, в лучшем случае писарь занесет их имена в свой свиток.

Монеты из карманов убитых перекочевали к казначею, оружие и поношенные куртки (кроме тех, что пришли в полную негодность) складывались на подводы. Сашу чуть не стошнило, когда он подумал о том, почему его куртка в таком плачевном состоянии. Он не был слабаком, но не очень-то приятно знать, что твоя одежда могла принадлежать убитому.

На подводы же укладывали раненых. Доктора не было, кроме неумелой перевязки, раненым ничем не могли помочь. Припасы, которые до сих пор везли на телегах, раздавались пехотинцам – телеги и так были изрядно перегружены. Саше дополнительный груз нести не пришлось, но о том, чтобы и дальше продолжать путь на подводе, и речи быть не могло. Все делалось наспех – опомнившийся граф подгонял своих подчиненных. Десятники не отставали от него – до темноты следовало добраться в крепость, останавливаться на ночь в лесу, когда рядом бродят мапри, было опасно.

Наконец колонна двинулась дальше.

– Новобранец Арт! – гаркнул десятник, когда колонна втянулась в маршевый режим.

– Слушаю, – отозвался Саша.

– Кто тебе разрешил идти в атаку без команды?

Саша пожал плечами. Что здесь ответишь?

– Меня позвал долг! – Напыщенные фразы иногда позволяют смягчить гнев начальства.

– Это правильно, – отозвался десятник. – Молодец.

Похоже, гроза прошла стороной. Игнорировать «долг» мужик призывать не решился, или он был недостаточно зол.

– Но больше так не делай, – добавил он вполголоса. – То, что люди рванулись за тобой, – случайность. В следующий раз может так не повезти.

– Понимаю, эр.

Саша был в общем-то согласен с десятником, но ничего лучше в этой ситуации в голову не пришло.

В Номингем они все же успели добраться до ночи. Он был построен куда более основательно, чем учебный лагерь для новобранцев. Каменные стены, бойницы, через ров переброшен подъемный мост. «Именно так и должна выглядеть настоящая крепость», – решил Александр.

Стражники внимательно осмотрели прибывшее пополнение. Подъемный мост упал, словно приглашая «добровольцев» внутрь.

Глава 4

О нравах, крепостях и прикрепостных поселках

Номингем изначально строился как крепость, а не как город. Но со временем у стены поставил свою лавку купец, затем кузнец выстроил кузницу, их примеру последовали портные и пекари. Постепенно прилегающая территория превратилась в небольшое поселение, насчитывающее добрую сотню строений.

В поселке жили в основном мужчины. Нет, женщины, конечно, тоже были, но гораздо в меньшем количестве. Оно и понятно: не каждый рискнет привезти сюда свою половину, приграничье – место опасное. Конечно, жители поселка подвергались риску, но близость крепости давала людям надежду на то, что в случае опасности они смогут укрыться за каменными стенами. Возможно, поэтому на них не распространялся приказ короля об эвакуации мирного населения из приграничных земель. В самой крепости располагался лишь гарнизон и службы, официально к нему прикрепленные, – конюхи, шорники… Даже гарнизонный кузнец имелся. Работы хватало и ему, и его «гражданскому» собрату. Если кому требовалось починить служебное оружие или подковать лошадь – это к казенному мастеру. Ну а чтобы заказать себе особые стремена или оружие с гравировкой… Такие работы делались за отдельную плату. Вот и находилось занятие для кузнеца штатского. То же самое с одеждой и с едой – плати деньги и покупай все, что душе угодно.

Разнообразные блюда можно было отведать по меньшей мере в десяти заведениях, причем за двумя небольшими кабачками закрепилась особая слава: ходили слухи, что там из-под полы торговали тыквенной водкой. Комендант злоупотребление тыквенкой на службе официально осуждал. Видимо, только официально: начальник крепости в этой местности – и бог и царь. В его власти устроить повальный обыск или вообще снести заведения без объяснения причин – территория-то казенная. Однако кабачки стояли. Договорились ли их владельцы с комендантом или он не хотел слишком сильно закручивать гайки, никому не известно. Было мнение, что он и сам не прочь приложиться к живительному источнику в виде изделий местных умельцев. Поговаривали, что его адъютант пару раз был замечен в одном из заведений за покупкой тыквенки, но приобретал ли он ее для своего употребления или запретный напиток понадобился начальству, оставалось тайной.

Малочисленные представительницы женского пола, проживавшие в поселке, независимо от красоты и возраста пользовались у мужчин большим успехом. Даже те женщины, кому при других обстоятельствах не приходилось бы рассчитывать на внимание сильной половины человечества, не были забыты, порой дамам приходилось отбиваться от слишком уж назойливого ухаживания кавалеров. Пожалуй, исключением была лишь мамаша Фри, но она была так страшна, что даже после изрядной порции тыквенки не могла сойти за красавицу.

Разумеется, обо всем этом новобранцам еще только предстояло узнать.

Подъемный мост, который вел в крепость, оказывается, был опущен не только для того, чтобы впустить пополнение. Из ворот вылетела карета, сопровождаемая четверкой верховых.