Страница 4 из 8
– Ты вообще где был-то? – спросил старший брат младшего.
– Сломался. То есть сломался я еще вчера, а сегодня заехал на СТО, к Авдею, и оказалось, что быстро починиться не получится. Там у меня какие-то трубки дурацкие в аккумуляторе свистят. Даже разбираться не стал. Заплатил три тысячи за эти трубки… А, нет, – поправил он себя, поймав недоумевающий взгляд брата, – не только за трубки. Еще они мне масло сменили, тачку помыли, внутри пропылесосили. В общем, за заботу и уход.
– А чего сразу не сказал? – продолжал докучать Вовус. Он был занудой, что не лечилось. – Ты сказал мне – забери Веру, я потом буду, – мог бы и объяснить, что к чему!
– Некогда было объяснять! – хмыкнул Лексус весело и достал свой айфон. – Позвонил позже, а связи нет. О, смотри, а сейчас – есть!
Составив посуду в раковину, Вера вернулась к столу.
– Леша, покажи нам ту запись, что Аленушка сделала! – попросила она мужа и пояснила остальным: – Помните, она ко всем приставала со странными вопросами?..
– Да, кстати, – оживилась Ася, все же устоявшая перед гастрономическим искусом. – Я так и не видела, что получилось!
Тот послушно стал рыться в памяти телефона.
– Вот оно!
Ася и Вовус потянулись к экранчику айфона. Алексей запустил видео, и Пушнины увидели лицо Аленки, восьмилетней дочери Веры и Лексуса. Она снимала сама себя в директорском кабинете отца и дяди, в центральном супермаркете КУБ (Качественно. Удобно. Быстро). Девочка была очень похожа на Асю, но полностью всей красоты своей тетки она не унаследовала. Тем не менее в ней чувствовалась врожденная женственность, и она явно унаследовала от отца его обаяние.
«– Я передачу видела, – заговорила Аленка, глядя в камеру. Девочка явно подражала журналистам «в телевизоре», но речь ее звучала неестественно и напряженно. – Там говорили, что если погаснет солнце, то солнечный свет будет светить на Землю еще восемь минут, потом Земля потеряет ось и улетит в холодный космос. И атмосфера пропадет куда-то, и нам будет нечем дышать, и без солнца мы замерзнем. А до этого будет восемь минут, ну или чуть больше. Ася, что бы ты делала в эти восемь минут?
Аленка перевела камеру на свою тетю.
– Я бы… – Улыбка Аси была задумчивой, она понимала, что момент – воспитательный, и хотела найти правильные слова. – Я бы постаралась вспомнить все лучшее в моей жизни. Попрощалась бы со всеми…
– А потом съела бы целый торт со сгущенкой! – влез в ее откровения Вовус, появившийся, как черт из табакерки, из-за плеча жены.
– Вовка! – закричала Ася возмущенно и рассмеялась.
– Вов, а ты? – Аленка нашла новую жертву для провокаций.
– А я бы запретил маленьким девчонкам задавать глупые вопросы!..»
Тут картинка закрутилась, потому что Вовус схватил племянницу под мышки и завертел по кабинету. Басистый хриплый смех Вовуса, истошный визг Аленки и Асины псевдосердитые окрики «Да отпусти ты ребенка, дурак!» звучали еще почти минуту, после чего картинка замерла.
Лексус тут же нажал пальцем на следующий файл, и последовало продолжение сюжета.
«– Мам, а ты? Что бы делала в те восемь минут после того, как солнце бы погасло?
(На экране айфона появилась Вера в оцифрованном варианте. Вера из плоти и крови прошептала: «Какая же я страшная!» – «Ты не страшная, а глупая!» – так же тихо ответила ей сестра.)
– Я бы тоже съела торт, – ответила Аленке мать абсолютно серьезно. – Зачем ты такие вопросы задаешь?
– Просто интересно. А ты, пап?
Лексус выглядел умно и иронично. Пока он выдерживал мхатовскую паузу, его брат высказался о наболевшем:
– А я бы морду набил тем уродам из налоговой, которые… Хотя, – засомневался он, – вряд ли успел бы. Если солнце погаснет, то лучше всего…
– Застрелиться, – закончил за него Лексус. – Солнышко, – обратился он к дочери, – вопрос ты придумала хороший, но не тем людям его задаешь. Поискала бы кого поумнее!
Тут в камере все снова завертелось – на этот раз ребенка подхватил на руки отец.
– Леша, я чай налила…»
На словах Веры запись кончилась. Зрители одобрительно, хоть и немного натужно рассмеялись.
Часть вторая Аперитив
Ася
Задержавшись между дверью в душ и рабочим столом с раскрытым ноутбуком, за которым сидит Вовка, Ася медленно расстегивает клетчатую рубашку. Раздеваясь перед Вовкой, она не заигрывает с ним. Просто собирается принять душ, и больше ничего. Не смотрит на него игриво и томно, как бывало лет десять назад, когда они не были женаты и Ася отчаянно мечтала жить богато и счастливо.
В зеркальной створке дверцы шкафа Ася видит мужа. Он поднимает голову, наблюдая за женой усталыми отчего-то глазами, и трогает пальцем свои губы, как будто они потрескались и болят. Ася догадывается – ему небезразлично то, как она выглядит, но сказать об этом он, само собой, не в состоянии.
Ася привыкла к его, мягко говоря, сдержанности. Он никогда не умел ухаживать, очаровывать, дарить милые мелочи, говорить приятные вещи. Пришел – увидел – победил. Таким методом он в свое время завоевал Асю. А было ей в то время шестнадцать лет. Асе льстило, что за ней ухаживает не мальчишка из параллельного класса, а взрослый двадцативосьмилетний мужчина, который в данный момент занят созданием собственного бизнеса. Ей даже нравилось, что он был таким – холодноватым, иногда резким, обычно очень занятым, часто погруженным в собственные мысли, несмотря на присутствие юной и безумно хорошенькой девушки.
Только со временем Ася стала понимать, что достойна лучшего. В Гродине, да и везде, где Ася успела побывать за свои двадцать девять лет, мужчины, и стар и млад, с ума сходили лишь только при одном ее появлении. Комплименты, многозначительные намеки, вожделенные взгляды, откровенные приставания, ничего не значащие подарки, обязывающие презенты – вот без чего не обходился ни один ее день. И только Вовус не понимал, что мужчина, которому досталось сокровище, должен делать все, чтобы его не лишиться. А он даже не ревновал жену!
Иногда это провоцировало.
Ася вдруг вспомнила события пятилетней давности, в день выступления Олега Видаля. Тем летом знаменитый музыкант приехал в Гродин с сольным концертом, без своего легендарного «Алхимика», планируя появиться перед земляками только один раз. Вера с Асей и Вовка, большие поклонники рока в целом и Видаля как ярчайшего его представителя, чуть ли не первыми купили билеты на концерт кумира. И – кто бы сомневался! – в первый ряд.
Все два часа, которые Видаль провел на сцене городского концертного зала, Пушнины провели в состоянии полного экстаза. Несколько раз софиты направлялись в зал, и Ася, конечно, попала в поле зрения рок-музыканта. Последняя песня, Асина самая-самая любимая, «Икар», звучала последней, и Видаль сошел с подмостков. На глазах у всех присутствовавших он подошел к жене Вовуса и вывел ее на сцену. Он гипнотизировал Асю взглядом своих светлых глаз, а после песни шепнул ей на ухо, что будет ждать в своей гримерке.
Решив подразнить мужа, Ася сообщила ему, что примет приглашение Видаля, на что Вовус совершенно серьезно ответил:
– Если хочешь, я подожду тебя в машине. Услышав это, Ася с трудом сдержала разочарование и внезапно вспыхнувшую обиду.
По секрету – об этом она даже Вере не рассказала – в гримерке ничего не пристойного не произошло. Видаль встретил ее с мокрыми после душа волосами, одетый очень элегантно. Затем повел в «Джаз». В ресторане они беседовали на всякие душевные темы, а после Олег отвез ее домой на такси. Возможно, утешала себя Ася, их вечер с Видалем завершился совершенно иначе, если бы она не призналась, что замужем.
Вовус к приезду Аси спал. Утром он поинтересовался, как прошел ее вечер. Ася таинственно опустила взгляд, приготовившись к интригующему разговору с большими перспективами, но тут у Вовуса зазвонил телефон. К прерванной беседе он больше не вернулся.
А ведь если бы он не был таким равнодушным, убеждала себя Ася, в их жизни не случилось бы огромного горя, их дочь осталась бы жива.