Страница 7 из 61
- Если он захочет, то сам придет к вам.
Теперь я поняла их замысел. Они решили отдать нас на волю случая, предоставив шаману самому решить нашу судьбу.
- Бездушный старый трус! - крикнула я ему в след.
Он лишь сплюнул на землю и изо всех сил стегнул лошадь. Злость немного заглушила страх, но через минуту, когда повозка скрылась за деревьями, я вдруг поняла, что оставаться в лесу, когда вокруг бродят волки, было просто безумием!
- Вернитесь! Вернитесь! - мой крик потонул в шуме воды.
'Если он захочет, то сам придет к вам' - эти слова все еще звучали в моих ушах. А если его нет поблизости, если он ушел сегодня далеко в горы?! Или просто не захочет к нам прийти?! Что станет с нами?!
Я ощутила признаки надвигающейся паники. Ноги стали ватными, сердце стучало так громко, что я перестала слышать шум бегущей около меня воды. Только одна мысль пульсировала в голове: по моей вине мы оказались в этом богом забытом месте вне цивилизации, вне времени, где даже мобильный телефон не стоил ни гроша. И главное, Алекс был со мной!
Еще утром я плакалась себе, как мало благодарности слышу от него за все то, что для него сделала. А за что он может благодарить меня?! За то, что притащила его в этот дремучий лес? Или за то, что какой-то призрачный целитель даже и пальцем не пошевелит, чтобы помочь ему? И вот я ударяюсь в панику именно в тот момент, когда ему по-настоящему понадобилась моя поддержка! Эта мысль сразу отрезвила меня, надо что-то делать. До места, где жил шаман, осталось не больше полукилометра, так говорила мне баба Марья. До деревни три часа пути на лошади - явно дальше.
Нужно идти вперед. Какой бы прием не оказал нам этот лесной житель, он все же человек, а значит, у него есть дом и огонь. Главное, добраться туда, пока окончательно не стемнело. Я помогла Алексу подняться на ноги, и мы медленно заковыляли по тропинке. Постепенно гул от бегущей по камням воды затих вдали, и стало совсем жутко. В кронах деревьев гудел ветер, то и дело сверху осыпались прошлогодние шишки и сухие корявые ветви. По дороге я что-то говорила Алексу, пытаясь отвлечь себя от мыслей о волках. Он очень старался, но силы покидали его с каждым шагом.
Темнело, а тропинка все больше уходила вверх. Идти стало труднее, и мы часто спотыкались о разбросанные вокруг сучья и камни. Снова пришел страх, я стала чаще оглядываться, пытаясь в наступающей темноте разглядеть движение. Его отсутствие скорее беспокоило меня, чем радовало, я точно знала, что они не отступятся. И вдруг я их увидела! Они не двигались, просто стояли, так же бесшумно, как и бежали тогда за повозкой. Было что-то жуткое в этом молчании, ощущение неизбежности того, что должно дальше случиться. Не было сомнений, они видели нашу беспомощность и просто ждали темноты.
Снова вернулся мой кошмар. Я обязательно должна была досмотреть его до конца, до самого решающего прыжка, в сотый раз, как много лет назад! Но теперь я, наконец, узнаю, чем он закончится! Где-то наверху, там, куда убегала вверх тропинка, я уловила неясное движение, что-то огромное приближалось к нам. Я услышала мягкий шорох и сквозь наплывающий с вершин серый туман разглядела два огромных глаза, в которых горел огонь. Все, что сейчас происходило, не было игрой моего воспаленного воображения, я действительно видела языки пламени и искры, рассыпающиеся от дьявольского огня. Это были глаза чего-то поистине исполинского. Я словно вросла в землю, не в состоянии пошевелиться, мой разум отчаянно боролся, цепляясь за здравый смысл и стараясь объяснить, что такого просто не может быть. Но чувства не оставляли сомнений, все, что я видела вокруг себя - реальность.
Алекс совсем обмяк и упал на землю у моих ног. Я же не могла двигаться, не могла кричать, все, что мне оставалось делать - это смотреть, как из темноты приближается чудовище. Волки подошли ближе, их было много, но я, наконец, увидела того, которого давно ждала. Он готовился к прыжку, сосредоточенно и неотвратимо, глядя мне прямо в глаза. Я видела, как напряглись его мышцы, дернулись ноздри, ловя мой запах. Прыжок... Всю ненависть к зверю я вложила в свой крик, но из груди моей вырвался только жалобный хрип. Мне удалось отпрянуть в сторону, и в тот же миг боль, словно острая бритва, полоснула меня по плечу. Я вспомнила маму, ее спасительные руки, такие добрые и заботливые. Неужели мне не суждено больше ее увидеть? Сознание уплывало, то ли от боли, то ли от страха. Я знала, что волк еще вернется, но мои глаза были теперь прикованы к тому, что надвигалось на меня сверху из темноты.
Дьявольские глаза приближались, становясь все ярче и ближе. Вот они уже почти рядом, и чудовищу достаточно одного прыжка, чтобы добраться до меня. На мгновенье мне показалось, что оно замерло, и я вдруг разглядела в нем силуэт человека, остановившегося на тропе. Он стоял, широко расставив ноги, а его руки, поднятые над головой, сжимали два ярких огненных факела, разгоняя темноту вокруг себя. Последнее, что я помню, это его глаза, огромные зеленые глаза. В них отражалось пламя, и они смотрели мне прямо в душу. Сознание покинуло меня...
Я увидела сон, но совсем не тот кошмар, которого боялась больше всего. Нет, мне было в нем тепло и уютно. Снилось, что я лечу, парю высоко над землей, а внизу подо мной проплывают знакомые с детства дома и улицы моего родного города. Чьи-то руки поддерживают меня, не давая упасть. Я слышу стук его сердца, и знаю, что мне нечего бояться рядом с ним. Это Алекс, он улыбается, но глаза у него совсем не голубые, а зеленые, и его взгляд так не похож на взгляд Александра - он теплый и любящий, но кажется, что он видит меня насквозь.
Это был всего лишь сон, и вскоре сквозь пелену тумана стали проступать слабые очертания действительности. Меня куда-то несли, потом я почувствовала тепло от потрескивающих в огне дров и поняла, что лежу на чем-то мягком и очень пушистом. Память понемногу начала возвращаться. Волки! Это слово подействовало на меня, словно удар кнутом.
Я резко вскочила на ноги, чуть не упав в пылающий передо мной костер. Ни за что на свете у меня бы не получилось повторить этот олимпийский прыжок, но сейчас было вовсе не до смеха. Словно обезумевшее от страха животное, я озиралась по сторонам, видя в каждом предмете скрытую угрозу, и лишь осознав, что нахожусь в комнате, и что стены отделяют меня от моих врагов, мне удалось немного успокоиться и оглядеться.
Да, я оказалась в небольшой хижине, почти круглой изнутри. Воздух был наполнен чуть горьковатым запахом горящих в костре сосновых веток. Яркий огонь пылал в небольшом углублении посреди комнаты, обложенном со всех сторон камнями. В потолке располагалось отверстие, куда уходил весь дым, оставляя после себя лишь уютное тепло. Стены были аккуратно сложены из сруба, они не блистали новизной, но совсем не выглядели ветхими. Вообще вся нехитрая обстановка этого жилища говорила о непритязательности его хозяина, однако было в ней что-то, что явно свидетельствовало о необычности этого человека. Чайник с изогнутой ручкой, ковер с длинным ворсом на полу под моими ногами, расшитая причудливым орнаментом занавеска на окне, скорее были атрибутом восточной сказки, а совсем не частью обстановки жилища шамана, а я ни минуты не сомневалась, что именно ему принадлежала эта хижина. Мне показалось странным, что в комнате не было никаких охотничьих трофеев, я считала, что охота - это основное, чем должен заниматься одинокий отшельник, живущий в диком лесу.
Где Алекс? Вот что беспокоило меня больше всего. Я оглянулась, он лежал на возвышении, которое, наверно, служило кроватью своему хозяину. Это было ложе, застеленное цветастым одеялом. На ватных ногах я подошла к Александру, он спал, и его лицо было удивительно спокойным. Алекс был в полузабытьи на протяжении всего этого вечера, и встреча с волками практически не останется в его памяти. Наверно, так даже лучше.
Заныло плечо, и я тут же вспомнила, как лишь чудом увернулась от зубов волка, который, без сомнения, собирался вцепиться мне прямо в горло. Огненные глаза... или нет, это был человек с факелами в руках - память понемногу возвращала мне увиденные образы. Шаман, он все-таки пришел к нам на помощь - еще немного, и она нам уже была бы не нужна. Я вспомнила его глаза. Да, этот взгляд мне никогда не забыть: глубокий, проникающий в каждый уголок моих мыслей. Вот и сейчас мне показалось, что кто-то испытующе смотрит на меня, и я оглянулась на дверь, которая тонула в полутьме, освещенная лишь отблесками огня в костре. В проеме стоял человек, облокотившись одной рукой на дверной косяк, а другую положив себе на бедро. Он не шевелился, просто стоял и наблюдал за мной, и, скорей всего, делал это уже давно.