Десант в прошлое

— Рыл полтораста озверелых придурков, Серёга, — рассмеялся Михаил, — ох получат же у меня сейчас. Начинаем на счёт три?

— Ага, — ответил я, — три, ребята!

И сразу же нажал на кнопку, откидывающую назад фонарь, а как только он открылся, взял в руки крупнокалиберный огонь и первым делом завалил троих турецких солдат, тащивших немецкий крупнокалиберный станковый пулемёт "MG-157", после чего выстрелил из подствольного гранатомёта и стал вести прицельный огонь короткими очередями. Химический Айболит стрелял вдоль своей улицы, но помимо этого ещё и вёл огонь по диагоналям, стоило в окнах домов появиться кому-либо. Мишка, подняв бронешторку, также стрелял по набегающим на нас туркам из крупнокалиберного автомата "Барс". Из-за того, что плотность огня была чуть ли не ничтожной, три автомата это ведь практически ничего, когда на тебя несётся сотни под две человек, на бегу поливая тебя огнём из автоматов, наше положение с каждой секундой делалось всё более незавидным. Ещё десять, двенадцать секунд и турки смогут забросать нас ручными гранатами.

Когда толпа была метрах в пятидесяти от носа самолёта, а я стрелял именно в ту сторону, один из турок, судя по всему офицер, который был облачён в кортес, как и все впереди бегущие, выхватил из подсумка гранату и как только выдернул чеку, я влепил ему две последние пули точно в стык между воротником и забралом. Его откинуло назад и вслед за этим последовал взрыв. Выхватив армейский скорострельный "Кольт" с магазином на двадцать четыре патрона, я всадил в образовавшуюся брешь едва ли не полмагазина, после чего выстрелил в грудь пацану лет четырнадцати, который хотел бросить в нас с черепичной крыши углового дома пару бутылок с зажигательной смесью. Пацан был на крыше не один, а с приятелем, притащившим целую сумку с бутылками коктейля Молотова. Его товарищу повезло, он умер практически мгновенно. Бутылки с горячими возле горлышка тряпками упали на крышу и разбились, та вспыхнула и мне по ушам ударил истошный крик заживо сгорающего человека.

В городе вспыхнул и стал быстро разгораться ещё один пожар. После того, как я застрелил юсбаши, толпа потеряла кураж и хотя её прикрывало ещё шестеро солдат в кортесах, отпрянула назад и я облегчённо вздохнул. Слишком уж опасной ситуацию я назвать не мог. Стрелковое оружие турок против "Кречета" было бессильным. В любой момент я мог сесть в кресло и подняться в воздух, чтобы поутюжить погромщиков реактивными струями, но самое главное десантники уже открыли сверху огонь по всем трём отрядам турок, которые неслись к нашему самолёту. Куда хуже пришлось не нам, а майору Легостаеву, посадившему свой штурмовик на рыночной площади. Вот этот штурмовик турки забросали бутылками с зажигательной смесью и вокруг "Кречета" моментально собралась ликующая толпа, которой хотелось посмотреть, как заживо сгорят русские лётчики, но жители Карса очень сильно ошиблись.

Парни терпели до последнего. Дождавшись, когда десантники спустятся пониже, они разом катапультировались из горящего самолёта и ракеты катапульт вознесли их на высоту в триста пятьдесят метров. Тут же сработала система самоподрыва, а это двести пятьдесят килограммов взрывчатки, к которой прилагалось почти пять тонн авиационного топлива. Взрыв был просто чудовищный и все, кто сбежался к рынку, моментально сгорели, а экипаж "Кречета", вооруженный автоматами "Барс", стал спускаться вниз прямо к своим десантникам. По десантникам, сброшенным на город "Богатырём", открыли огонь несколько зениток, но они, ещё не открывая парашютов, ответили огнём из ручных ракетомётов с термобарическими ракетами. Десантники вели огонь с неба по каждому человеку, который держал в руках не то что оружие, а хоты ба палку. С высоты в триста метров трудно ведь разглядеть, что это, дрын или винтовка.

Как только десант приземлился, немедленно началась зачистка города, причём жесткая. Наши потери были совершенно незначительными, всего лишь один взорвавшийся "Кречет" и пятнадцать легкораненых, которые даже не стали выходить из боя. Вскоре все наши десантники были на борту и я запросил штаб, где мы сможем пополнить боекомплект. Топлива нам и так хватило бы до конца дня. Нам предложили подняться в воздух и отлететь к востоку от города всего на семь километров. Там давно уже была разведана из космоса и с воздуха большая ровная площадка, служившая выпасом для скота, но сейчас на ней приземлился экранолёт "Илья Муромец". Через семь минут мы поднялись в воздух, приняв на борт Юру Легостаева. Остальные два его парня втиснулись в десантные отсеки других "Кречетов" нашего звена. Мы свою задачу уже выполнили, а она была предельно проста, отвлечь турок от армян.

Наш десант, спустившийся в двух районах, хорошо поработал за эти четверть часа. Он отбросил от армянских кварталов огромную толпу турок, а защитники храма после того, как мы подавили миномётную батарею и накрыли ракетами добрую треть крепости, со всеми остальными нападавшими справились и сами. Если бы не помощь основного десанта, вылетевшего из Еревана, то нам бы всем в Карсе пришел конец. Десантники подоспели вовремя только потому, что вот уже двое суток не покидали борт тяжелого, двенадцатимоторного, транспортного самолёта. После того, как с "Богатыря" десантировались парашютисты, он сделал в небе разворот, зашел на цель ещё раз и выбросил десять бронетранспортёров "Казак" с экипажами. Когда мы поднялись в воздух, то увидели, что пять бронетранспортёров направляются к крепости, а ещё пять въезжают в город. Как и мы, патронов и ракет их экипажи не жалели. Не тот это был случай.

"Илья Муромец" оперативно доставил майору Легостаеву и его парням новенький "Кречет". Пока мы пополняли боекомплект, он смотался в город, принял на борт десант и вернулся. Самым сложным делом было загрузить патроны в штурмовики, подвесить на консоли ракеты и перезарядить пусковые установки НУРСов, а потому десантники не только успели пополнить боекомплект, но кое-кто из них даже получил первую медицинскую помощь. Сломанные рёбра никто не считал серьёзной травмой. Через полчаса мы вылетели и взяли курс на Малатию, славившуюся своим виноградом, оливками и не ими одними. Эти плодороднейшие земли были освоены ещё древними греками, основавшими этот город. Тогда он назывался Мелитена. Позднее этот город был вторым по значению в Армении. В нём турки учинили резню вместе с курдами и нам пришлось срочно мчаться на помощь целой эскадрилье "Кречетов".

И здесь нам на помощь пришел десант, но уже несколько иного рода. В окрестностях Малатии с неба спустилось на землю шестнадцать бронетранспортёров "Казак", без помощи которых нам пришлось бы туго. Мы понесли первые потери. Был убит один наш десантник, сержант Серёжа Говоров, а ещё одному нашему другу, рядовому Вите Косогорову, взрывом оторвало по колено обе ноги. Война без потерь не бывает, говорил я себе, но мне было странно видеть всю ту ненависть, которую турки выплеснули из своих душ на армян. Это ведь был не первый армянский погром Они пришли на эту землю как захватчики и удручающей регулярностью устраивали армянские и греческие погромы. В двадцать первом веке лично мне было страшно смотреть на мёртвые армянские храмы с крышами поросшими травой, а вокруг веселились и радовались жизни турки, которые после геноцида армян взялись за курдов, хотя те были их единоверцами.

Поэтому не надо удивляться, что сегодня на карте мира не найти такое государство, как Турция, как и не следует удивляться тому, что ни один человек не называет себя турком. Мы уничтожили Турцию раз и навсегда, без возможности возродиться как государству и как нации. Всё, хватит, сказали мы и сделали это. Почему, спросите вы? Да, хотя бы потому, что даже в двадцать первом веке в Турции торговля людьми не была редкостью, как, впрочем, не только в этой стране, но поверьте, это поветрие шло именно из Турции. Эта страна шестьсот лет совершала набеги на все славянские государства только для того, чтобы продавать рабов дальше на юг и восток. Мы предупреждали как народ Турции, так и его правительство, что последствия будут катастрофическими и это не возымело никакого действия. В этой операции по защите греков, армян и других европейцев я был всего лишь командиром десантной группы в составе десантного звена, но за пять дней мы в конечном итоге добрались до Стамбула.