Китайская рулетка

Марквардт указал на кресло с обивкой из алого шелка-сырца, расшитого птичками колибри. В воздухе пахло сандалом. Селена Минь принесла зеленый чай. Минут пять они обменивались общими фразами.

Наконец Марквардт перешел к делу:

– Вы подали жалобу в отдел кадров.

Селена приготовилась стенографировать.

– Пустяки. Небольшое недоразумение, – отвечала Грейс.

– Вам не нравятся предоставленные нами апартаменты?

– Лишь по отдельным пунктам. В частности, мне была обещана охрана в вестибюле и доступ в тренажерный зал.

– И что же?

– В предоставленных мне апартаментах нет ни того ни другого.

– Примите мои глубочайшие извинения за это досадное недопонимание.

– О недопонимании речи нет. Все было зафиксировано в контракте.

– Мы немедленно исправим ситуацию, мисс Чжу. С вашего позволения, мы переместим ваши вещи в другие апартаменты, – Марквардт сверился с записями, – которые находятся в районе Пудун. Я говорю о гостиничном комплексе «Кингленд Риверсайд». Смею вас уверить, этот отель оборудован по последнему слову техники. – Марквардт протянул Грейс рекламный буклет. Заинтригованная Селена Минь оторвала взгляд от стенограммы, снова опустила голову. – Ключи будут на вашем столе еще до конца рабочего дня. Надеюсь, к новому жилью у вас не возникнет нареканий.

Явно репетировал, подумала Грейс.

– Это было бы чудесно. Благодарю вас.

– А теперь, – Марквардт жестом велел Селене удалиться, – разрешите обратить ваше внимание на вид из окна.

Селена вышла. Марквардт провел Грейс на узенький балкон и закрыл стеклянную дверь.

– Я уже говорила, – вполголоса начала Грейс, – что мне нужно взглянуть на вашу годовую отчетность – на все материалы, а не только на официальные гроссбухи. Удобнее всего было бы получить пароли к этим файлам.

– Непременно получите, – заверил Марквардт.

Пятьюдесятью этажами ниже хаотично, как потревоженные муравьи, перемещались машины и люди. Темную от смога линию горизонта нарушали подъемные краны, воздух вздрагивал от грохота строек, фоном которому служил вечный гул транспорта.

– Вон там, справа, сразу за Всемирным финансовым центром, возвышается башня Цзинь Мао. Видите чуть поодаль здание с желтым краном на крыше?

– Да.

– Это наше детище – башня Сюань.

– Понимаю.

Марквардт с довольным видом кивнул.

– Это прекрасное здание. До сих пор китайское правительство не чинило препятствий нашей деятельности, хотя, конечно, она тут нежелательна. – Марквардт взглянул на Грейс. – Мы для Пекина – этакий образчик иностранного строительного проекта, разрешенного лишь для того, чтобы показать остальному миру, до какой степени он не ценит то, что имеет. Вы не представляете, Грейс, сколько китайцев мы задвинули своей башней. Я, конечно, знал, что Сюань их не радует. Но не представлял, до каких пределов не радует.

– Строительство, похоже, почти завершено, – заметила Грейс. Последние двадцать этажей скрывали леса и зеленая ткань. Без сомнения, Марквардт проводит параллель между похищением и строительством башни.

– Что вы, работы еще полно. Как по-вашему, есть связь между близким завершением строительства, предполагающим конец «поощрениям», и похищением Лю Хао? Я-то думал, проблемы позади, а они только начинаются. Всего два дня прошло, а у нас уже кошмарные задержки – то материалов нет, то рабочей силы. А все потому, что поставщики того и другого взяток больше не получают. – Марквардт помолчал, поймал взгляд Грейс. – Беда в том, что только Лю Хао знал, где кого искать. Сложную вы себе работу выбрали, мисс Чжу.

– Настоящее положение на руку вашим китайским конкурентам.

– Если намереваетесь заняться нашими конкурентами, начните с Ян Чэна. Тот еще сукин сын; без малого десять лет не упускал случая напомнить мне, что иностранные застройщики в Китае не ко двору. Так и не смирился с нашим тендером на башню Сюань.

– Начну, пожалуй, с квартиры Лю Хао, – возразила Грейс. – Чем скорее мне будет предоставлена годовая отчетность, тем лучше. Могу так повернуть, что никакие аудиторы не просекут истинную природу деятельности Лю Хао в вашей фирме. Это особенно важно, если нам не удастся его спасти.

– Разумеется, – без намека на уверенность произнес Марквардт.

У Грейс завибрировал ее «Блэкберри».

– Ответьте, если это срочно.

– Не срочно, – сказала Грейс, увидев, что звонит мать. Чуть покраснела, пряча мобильник в футляр.

– Что еще хотите узнать? – спросил Марквардт.

– Кто-нибудь из ваших людей контактировал с Лю Хао напрямую?

– Престон Сун.

– Мне нужно встретиться с мистером Суном. Только не здесь. Не в здании компании. Пожалуй, подойдет кафе или ресторан. Но как можно скорее.

– Я это устрою.

Прежде чем открыть балконную дверь, Марквард предупредил:

– Прошу вас, будьте осторожны, мисс Чжу. Обещаете?

Грейс кивнула.

Снова оказавшись в кабинете, Марквардт возвысил голос настолько, чтобы слышали секретарши:

– Надеюсь, новые апартаменты удовлетворят вашим запросам. Если возникнут проблемы, не стесняйтесь обращаться ко мне напрямую, в обход отдела кадров. – Пауза. – Мы очень польщены вашим согласием сотрудничать с нами, мисс Чжу.

Грейс спустилась на лифте в холл и отошла в уголок. Нельзя, чтобы посторонние слышали, как она будет говорить с матерью.

– Да, мама, я тебя слушаю, – сказала Грейс на путунхуа.

– Хороша дочка – прилетела в Шанхай, а матери ни гугу.

Мать продолжала выговаривать; Грейс едва слышала. Ее глодала одна мысль: откуда матери известно, что она в Шанхае?

– Мама, как ты уз… То есть я хотела сказать, я только утром прилетела.

– Наш родственник Тидроп Чан, тот, что женат на моей троюродной сестре, летел из Гонконга и видел тебя в аэропорту. Как ты могла не сообщить родной матери? Матери, которая девять месяцев носила тебя под сердцем? Матери, которая в муках произвела тебя на свет?

– Я собиралась позвонить, – солгала Грейс.

– Если ты в Шанхае с целью помочь братишке Лю, не вздумай сказать об этом своему отцу. А то у него инфаркт случится.

– А что такое с Лю Хао? Разве ему нужна помощь?

Грейс изображала счастливое неведение; сердце ее прыгало. Матери неоткуда было узнать, что перед самым похищением Грейс получила от Лю Хао сообщение – и проигнорировала его.

– Братишка Лю недоступен на мобильнике. Никто его не видел. А моя дочь, по профессии детектив, делает вид, что ничего не знает.

– Послушай, мама, – зашептала в телефон Грейс, для верности прикрывая рот ладошкой, – я никакой не детектив. Я – аудитор. Работаю по контракту. И прошу тебя, не называй по телефону имен. – Более проникновенным тоном Грейс добавила: – Не повторяй, пожалуйста, чужих домыслов. Сплетни опасны. Слышишь, мама? Опасны. Ты можешь накликать несчастье на нашу семью.

Чуть ли не единственный способ прекратить материнскую воркотню – напомнить об ответственности за благополучие семьи; впрочем, эту карту Грейс приберегала для крайних случаев.

– Что ж, если это в твоих силах, помоги ему… Он ведь сын наших друзей, – уже мягче произнесла мать. – Вдобавок зависит от лекарств, бедный мальчик. Его мама места себе не находит, так волнуется, даром что на празднике он был весел и здоров. По крайней мере, с виду.

О том, что Лю Хао страдает эпилепсией, давным-давно рассказал Грейс его старший брат. Однако она совсем про это забыла, как-то не учла, что Лю Хао каждый день требуются лекарства.

– О каком празднике ты говоришь, мама?

– О дне рождения госпожи Лю Ли, матери Лю Хао. Нынче вдобавок ее год – год Кролика.

– Лю Хао был на празднике?

– Конечно. И я была.

– Какого числа?

– Шестнадцатого сентября.

– Мама, ты ничего не путаешь? – Лю Хао оставил ей сообщение семнадцатого сентября, в пятницу.

– Я путаю? Да я эту женщину всю жизнь знаю! Дата ее рождения так же твердо запечатлена в моей памяти, как и позор, что ты навлекла на своего отца, отвергнув жениха, которого он для тебя выбрал. – Мать не упускала случая втереть в старую рану очередную порцию соли. – На день рождения госпожи Лю Ли собрались все друзья и родственники.