Страница 39 из 55
– Тодеуш, на подхвате стоял.
– Где живет, как найти?
– Помер от раны полгода назад. Подстрелили на переходе.
«Поверить или проявить недоверчивость?»
Увидев, что вопросы закончились и лже-приказчик собирается уходить, Вацлав рискнул поинтересоваться:
– Ты кто таков?
– Не узнал? Значит, точно богатым буду.
Думх!
Закрывая за собой дверь, Александр последний раз оглянулся. На лице его неудачливого убийцы застыло изумление и, возможно, узнавание. Вот только было уже поздно, точку в их разговоре поставила пуля в переносицу…
Утро третьего дня выдалось сумрачным и морозным. Первыми на место дуэли прибыли секунданты противника вместе с врачом, затем князь в компании своих секундантов и, наконец, одетый по последней столичной моде граф Меллин. Оглядев расчищенную от снега полянку, секунданты на минуту сошлись в ее центре, жеребьевкой определяя, кому из дуэлянтов какое место достанется. На взгляд корнета, разницы не было никакой, но традиция обязывала.
– Князь, вы позволите мне удостовериться?
Один из секундантов графа по имени… увы, он так и не запомнил его… подошел, дабы удостовериться, что у князя нет при себе медалей, бумажника, медальона – короче, всего того, что может задержать или отклонить пулю.
– Прошу.
На другой стороне полянки его секундант делал то же самое с графом. Потом все секунданты опять скучковались вместе, заряжая на виду друг у друга пистолеты своих доверителей. Вот отмерена дистанция, воткнуты в заснеженную землю сабли, и секунданты заняли свои места – рядом с каждым дуэлянтом будет по одному своему и одному чужому, во избежание нарушений. Время для Александра тянулось все медленнее и медленнее, принося ощущение застывшего кино. Руководитель дуэли еще раз осмотрел оружие, развел противников по местам и вышел на середину.
– Господа! Вам известны условия поединка, вы их подписали и одобрили. Напоминаю, когда я отдам пистолеты, честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды «начинайте!». Точно так же вы должны опустить пистолеты по команде «стой!».
Лично передав (наконец-то!) пистолеты князю и графу, он отошел к врачу и уже оттуда громко осведомился:
– Господа, вы готовы?
– Да.
– Да!
Граф буквально рвался поквитаться с наглым офицеришкой.
– Тогда…
Поблескивающая льдистой синевой сабля взлетела вверх… и медленно поползла вниз, а до Александра долетел низкий гул вместо голоса руководителя дуэли:
– Ннааччаа…
С последним звуком отданной команды два секунданта рядом с князем Агреневым увидели смазанное из-за скорости движение, следом по ушам саданул громкий хлопок выстрела.
Пфбафф!
Сквозь туман сгоревшего пороха донеслось неожиданно слабое:
– Стой!!!
«Это они о чем? Ах да…»
Граф Меллин, хотя и лежал скорчившись, издали казался почти здоровым – уж больно громко и энергично вопил. Но с каждым шагом ближе к нему все яснее становилось – долго он на этом свете не задержится. Увесистая круглая пуля попала в самый низ живота и вышла между… почти удачно вышла, короче. Крови становилось все больше и больше, несмотря на все усилия старичка-врача, старательно пытающегося хоть как-то пережать кровоток.
– Господа, объявляю дуэль законченной!
Довольные (со стороны победителя) и разочарованные (со стороны гарантированного трупа) секунданты принялись составлять протокол поединка, время от времени споря над формулировками. Документ пришлось переписывать всего один раз – когда подошедший врач объявил о безвременной кончине бедняжки графа.
Глава 26
Дуэль с графом принесла ему то, чего он до этого старался избежать, – публичную известность. Секунданты, обязанные молчать о причинах и ходе дуэли, так и сделали, но!.. Помогло это слабо. Свидетели, присутствовавшие при возникновении ссоры, врач, поставивший свою подпись под свидетельством о смерти погибшего дуэлянта, полицмейстер, который получил заверенные нотариусом копии протокола встречи и протокола дуэли… В итоге князю по небольшому вроде Ченстохову пришлось передвигаться, как по минному полю: или на знакомого офицера наткнешься, или на скучающую без новых впечатлений даму (последнее было гораздо хуже). И все они буквально помирали от желания поздороваться с корнетом князем Агреневым. В результате короткий путь до особняка баронессы превращался в своеобразную полосу препятствий, а в качестве приза за ее преодоление полагалось недовольство Софьи Михайловны. Потому как даме ждать своего кавалера…
«Все ж таки скверно, что у местного бомонда нет дома телевизоров. Театра нет, цирка нет, кино тоже не крутят. Идеальная среда для многомесячного обсасывания любой мелкой новости, а уж ежели она из разряда скандальных – тогда и года маловато будет».
– Саша, вы опять опоздали!
– Прошу простить, душа моя, но по пути к вам меня по очереди задержали почти все ваши подруги.
– Вот как! И о чем же вы с ними любезничали?!
– Простая вежливость, не более того.
– То есть это тайна?
После дуэли отношение баронессы фон Виттельсбах к своему любовнику стало очень нежным и с изрядной толикой ревности. С кем он говорил, о чем говорил, как говорил – ее интересовало буквально все. И переносить такой интерес Александру становилось все труднее и труднее. А не будешь отвечать на расспросы, тут же получишь маленькую и почти семейную ссору – вот и выбирай, что душе угодно. Александр выбрал третий вариант, объявив баронессе о своей чрезвычайной занятости, а штаб-ротмистр Блинский, как и всегда (да здравствует корпоративная солидарность!), подтвердил его версию. После этого князь облегченно вздохнул и в самом деле засел в отрядной канцелярии, планируя и расписывая свои дальнейшие ходы. «Убедить» посредников-контрабандистов сливать ему информацию (да еще и о своих конкурентах) было не сложно. Сложно и нереально было самому не раскрыться при систематическом «съеме» информации, автоматически тем самым подставляясь под очередной выстрел. Таких, как Вацлав, всегда несложно отыскать, было бы желание. Вот такая вот непростая задача. Точнее, очень даже простая: если бы он свободно распоряжался своим временем или имел под рукой с десяток надежных и проверенных помощников. Свободное время у корнета конечно же бывает – иногда и, к сожалению, очень нерегулярно. А из надежных и проверенных – только Григорий. Маловато будет, как ни крути. Конечно, совсем уж отбрасывать в сторону «общение» с известными ему посредниками он и не собирался, но более реальной и интересной была другая идейка. Контрабандисты ведь не наобум ведут караваны через границу, а к надежным хуторам, незаметным и укромным овражкам, хорошо оборудованным тайникам. Вот рядом с ними и садить наблюдателей в комплекте с «крылатой эсэмэской» за пазухой, и, разумеется, в свободное от службы время. Впрочем, корнет не думал, что будут недовольные. Вернее, будут недовольны те, кого он не привлечет к новому делу.
«Днем охотиться на несунов двумя-тремя парами, а ночью ждать сигнала от наблюдателей. Учитывая, что обычные секреты тоже никуда не денутся, чтобы проскочить сквозь такую сеть, надо быть кем-то вроде японских синоби или казачьих пластунов. Три раза бу-га-га! Польский ниндзя. А ежели бы еще и минную постановку на самых удобных проходах учинить! Тогда контрабандистам разве что несуществующий пока дирижабль поможет. Для такой «охоты» надобно ведь будет и обмундировку солдатам поменять. И берданки заменить на карабины «Мейд ин Манлихер-Каркано», нет, лучше винчестеры под револьверный патрон. А ведь заодно получится создать и испытать несколько типов полевой формы, а потом и пропихивать ее в армию вместе с новым оружием. Разгрузки, удобные ранцы, фляжки-котелки, индивидуальные медпакеты, возможность интегрировать бронник… Фух, даже вспотел, до того тема богатая. Если удастся «сесть» на такие госзаказы, слово «бедность» потеряет для меня всякий смысл! Так, что-то меня понесло не туда. Швеей-исполнителем будет Марыся. Нет, не справится, надо как минимум тридцать комплектов одного вида. А вот с помощью машинки господина Зингера – запросто. А по металлу поработает Васисуалий… Как там его? Имечко запомнил, а отчество нет!»