Земля предков

Недавние толчки землетрясения все еще ощущались вибрацией под ногами.

— Только бы они потом не решили, что это мы во всем виноваты, — добавил Чайка, оглядывая близлежащий лес, до которого было всего метров сто по каменным завалам, — а, впрочем, это уже все равно.

— Так им и надо, — злорадно ухмыльнулся Ларин, проводя рукой по пыльным волосам. — Надеюсь, все эти жрецы сдохли под камнями. Хотели из меня сердце вырезать. Уроды.

И покосившись на двух индейцев, прижавшихся к обломкам чуть в стороне, сказал:

— Верно, ребята?

Индейцы осторожно переглянулись и неуверенно закивали головами, поняв, что обращаются именно к ним.

— Ладно, кончай перекур. Бери своих данников, — приказал Федор, спрыгивая вниз по нескольким валунам, — и двигаем к лесу. А потом к берегу озера. Надо использовать суматоху. Найдем лодку, может, и выберемся. Другого шанса не будет.

Карфагеняне, вновь растянувшись небольшой цепью, устремились к видневшемуся впереди лесу. Индейцы на этот раз шли в середине колонны, как полноправные члены отряда. Федор решил, что потеряв двоих, они уже выполнили свою миссию прикрытия, и оставшихся можно поберечь. Впереди призрачно маячила свобода, а это значит, беглые индейцы действительно могли пригодиться. «Во всяком случае, если они тоже были среди пленников, значит, скорее всего, не местные, — размышлял Чайка, перепрыгивая россыпь мелких камней и одновременно посматривая по сторонам, — и, наверное, смогут хотя бы дорогу показать. Из города. Нам бы сейчас подальше отсюда убраться, а там уж решим, что делать».

Вскоре они оставили завалы позади и выбрались на открытое место, где нос к носу столкнулись с отрядом воинов ягуара. Их было человек десять, спешивших по какому-то заданию. Но, увидев окровавленных и странно одетых людей, местные, несмотря на суматоху, сразу же опознали в них чужаков и бросились наперерез отряду Чайки.

— Твою маман, — процедил сквозь зубы Федор, бросив взгляд на лес, до которого оставалось шагов двадцать. — Не останавливаться. Пробиваемся на ходу.

И выхватив из-за пояса кинжал, что так долго хранил для нужной минуты, метнул его в командира. Предводитель отряда, не добежав до своих врагов нескольких метров, схватился за окровавленное горло и рухнул в пыль, потеряв украшение из перьев. Его красный щит с бахромой и копье упали лишь на мгновение позже. Ларин проделал то же самое с другим воином ягуара. К счастью, все они находились уже слишком близко и не стали метать свои копья, а вознамерились драться ими в ближнем бою. Это было ошибкой. Финикийцы, несмотря на изможденность и отсутствие щитов, превосходили их во всем благодаря жажде свободы. Они бились яростно и отчаянно. Терять им было нечего.

Ларин, ловко увернувшись, первым же ударом отрубил руку с копьем, направленным в его тело. Федор насадил на острие фалькаты другого неосторожного воина, припав на колено. Остальные дрались не хуже и быстро уничтожили это препятствие, состоявшее, к большой радости Чайки, не из тех исполинов, что преследовали их в пирамиде, а из обычных воинов.

Разделавшись с очередным противником, Федор с удивлением заметил, что два появившихся в их отряде индейца не стремились уйти от сражения, а бились не хуже его людей. Они оба голыми руками сначала раздобыли оружие, а потом ловко пустили его в ход, каждый сразив по одному воину ягуара. Причем обоим удалось захватить деревянные «мечи» с отточенными каменными вставками, и Чайка вновь смог увидеть их в деле. В умелых руках это было страшное оружие. Ближний к Федору индеец, отразив удар копья, с размаху отсек сначала руку своему поединщику, а затем и раскроил череп, опустив этот «каменный меч» на голову воину ягуара. Тот упал, заливая все вокруг своей кровью.

— Неплохо сработано, — похвалил его Федор и, бросив короткий взгляд по сторонам, приказал: — А теперь вперед, в лес.

Леха тоже видел, как обращался с этой деревяшкой спасенный им индеец, но успел лишь вытаращить глаза от удивления. Ничего не сказав, он устремился со всеми в спасительный лес.

Вскоре, преодолев остаток открытого пространства, где больше не было видно солдат, они оказались под сенью деревьев. Пробежав еще метров сто вперед, Чайка понял, что это скорее местный парк, чем лес, поскольку повсюду виднелись следы вырубки кустарника и вообще он явно не походил на джунгли, где им уже удалось побывать. Но это все равно было лучше, чем бродить по улицам гостеприимного города, где каждая собака хотела ткнуть в тебя копьем. Здесь же было много деревьев, мало дорог и почти не было людей.

Когда впереди стал проглядывать берег, Федор сделал знак остановиться. Все бойцы повалились на траву, чтобы передохнуть, и Чайка с удивлением отметил, что после схватки они стали вооружены гораздо лучше. Теперь в арсенале карфагенян, помимо имевшегося собственного оружия, появились копья с каменными наконечниками и даже пара луков. А индейцы приобрели по мечу. Щитов никто не взял. Все понимали, что сейчас им было нужно только атакующее оружие.

Переведя взгляд с отдыхающих в ложбине солдат, Федор заметил впереди подобие пристани. Там имелось нечто, походившее издалека на плоский и широкий пирс, у которого было пришвартовано несколько очень больших лодок. Или, точнее, небольших кораблей. На вид все они были грузовыми, плоскодонными, низкосидящими, с многочисленными веслами по бокам и одним рулевым веслом позади. Некоторые даже еще не были разгружены. На пирсе толпилось несколько человек, но все они больше походили на приказчиков, чем на военных. «Ладно, — решил Федор, — баржа так баржа. Выбирать не приходится».

Он обернулся к солдатам.

— Впереди пристань. Похоже, грузовая. Атакуем и берем самый быстроходный корабль из тех, что найдем. Главное, чтобы без груза. И на нем плывем к другому берегу, а там как выйдет. Все ясно?

Молчаливые кивки были ему ответом.

— Тогда вперед, — закончил инструктаж Чайка.

Это действительно была грузовая пристань, от которой в сторону пирамиды вела довольно широкая дорога. У пирса, по краям которого виднелись странные высотные сооружения, похожие на башенные краны, было пришвартовано с десяток кораблей, напоминавших видом баржи. Впрочем, парочка из них была поуже и вполне могла сойти для перевозки людей. Народу здесь почти не было. Видимо, землетрясение распугало всех рабочих, и разгрузка была временно прекращена. Лишь «приказчики» даже под страхом смерти не покидали своих кораблей. Тем более что здесь не было высоких построек, а цунами ожидать не приходилось. Едва солдаты Чайки приблизились к самому берегу, который был заботливо очищен от деревьев и замощен камнем, как земля под ногами задрожала. Новый удар землетрясения заставил карфагенян повалиться на траву. На глазах у изумленного Федора несколько высоких деревьев, росших на некотором удалении от берега, подломились и рухнули на пристань, подняв фонтаны воды. Под их ударами в щепки разлетелось не то три, не то четыре «баржи», все «краны» и погибло несколько приказчиков. По городу, оставшемуся за спиной, с грохотом прокатилась новая волна разрушений, вслед за которой послышались отдаленные стоны и крики.

— Боги все еще веселятся, — заметил на это Чайка, поднимаясь, — но нам пора.

У самой каменной мостовой пристань была уничтожена, и финикийцам пришлось пробираться дальше по воде. Здесь оказалось довольно глубоко, почти по грудь сразу у кромки берега. Когда, искупавшись, — что было даже приятно после всех злоключений в пыльном чреве пирамиды, — они вновь взобрались на уцелевшую часть грузового пирса, им уже никто не мешал выбирать себе корабль. Федор быстро присмотрел не слишком большое суденышко с четырьмя веслами, по два с каждого борта, и высокими бортами. На нем перевозили какие-то мешки, а не каменные блоки, как на остальных.

— Берем вот это, — указал он на кораблик, рядом с которым стоял озадаченный и насмерть перепуганный приказчик в коротком одеянии из зеленой материи. Он с недоумением взирал на появившихся после очередного толчка из воды странных изможденных людей, явно не местного происхождения. Таких доспехов и оружия он никогда не видел. Пришельцы столпились вокруг него и молча взирали, как стая ягуаров на свою беспомощную добычу.