Москва не принимает

– Это так, – поддакнула Людочка. – Я хотела сказать, что и мужчины не лучше. Все, как один, врут. Вокруг сплошь бизнесмены и адвокаты, – горько сказала она. – И все – холостые. А как копнешь – все женатые, да еще и с кучей детишек. А на юг едут, чтобы поразвлечься.

– Я не вру, – серьезно сказал Гена. – Я вот младший научный сотрудник. Зарплата копеечная. А что разведен – могу паспорт показать. Зато у меня есть собственная комната в коммуналке, – весело добавил он. – Сразу скажу – не хоромы. Но дом скоро пойдет под снос. Знаешь что? – неожиданно предложил он. – Переезжай ко мне! Ты хозяйственная, сразу видно. И не жадная. Давай жить вместе?

– Так сразу? – растерялась Людочка.

– Ну, подумай. До утра.

И тут опять вмешалась Алина:

– Чего ты теряешься? Не надоело хозяевам за квартиру платить? Поживешь с Геной, а там видно будет.

– Но как можно? Вот так, без любви?

– Ты прямо из каменного века! – рассмеялась Алина. – Учись использовать мужчин. Тебя-то использовали. И ты не теряйся.

Потом, уже глубокой ночью, под стук колес Алина поведала Людочке, как перед отъездом пошла к Ренату, и тот затащил ее, несчастную, в постель. Людочка от горя словно окаменела.

– Я не хотела тебе говорить, – тяжело вздыхала Алина. – Я ведь пошла, чтобы вас помирить. Так жалко тебя было. А он… Сказал, что ты скучная и неопытная. И буквально набросился на меня. Я сопротивлялась. Честно… – всхлипнула она. – Но он заявил: хоть напоследок оторвусь! Дома-то жена ждет, а она это дело не любит. Ну, секс.

– Как же ты могла? – потрясенно спросила Людочка.

– Но ведь у вас с ним все кончилось! Ты мне сама сказала. Зато я проверила его на вшивость. А к Генке присмотрись. Сразу видно – порядочный. Не то что Ренат.

Вот так Людочка и оказалась у Гены. Случайно. Но через девять месяцев родилась дочка, быт, что называется, засосал, старый дом снесли, Мануковым дали большую двухкомнатную квартиру, а Гену друзья устроили в министерство. И жизнь покатилась, словно снежный ком с горы. На этот ком так и налипали все мыслимые и немыслимые блага. Людмила это принимала как должное, даже не думая о том, до чего же ей повезло. Жизнь, что называется, удалась!

А вот у Алины не сложилось. Когда спустя десять лет они случайно пересеклись в гипермаркете, Людмила ее едва узнала. Грузная, подурневшая и постаревшая Алина торговала в крохотной кафешке пиццей. Стояла вся в мыле, выполняя заказы негодующих клиентов.

– Девушка, почему так долго?

– А почему пицца холодная?

– Эй, что вы туда намешали?! Ну и дрянь!

Людмила Александровна Манукова в подобные места не заходила. Брезгливо морщила носик: общепит. Но ее внимание привлек знакомый голос:

– Хотите разносолов – идите в ресторан!

– Алина?!

– Люда?!

Выслушав историю Мануковой, неудачница, до сих пор снимающая в Москве угол, горько сказала:

– Лучше бы я свела тебя с Ренатом. Он ведь мне звонил, искал тебя.

– Да ты что?!

– И на работе у тебя был. Но ты уже забеременела от Гены. Я сказала, что ты уволилась, вышла замуж и переехала жить к мужу. Он и отстал.

Людмила, беременность у которой протекала тяжело, и в самом деле лежала какое-то время на сохранении. И надо отдать должное Гене: он был рядом, тогда-то и начал через друзей искать другую работу, перспективную, денежную, и в конце концов сделал блестящую карьеру московского чиновника.

– А еще… Я ведь тогда тебе соврала, – призналась Алина. – Не спали мы с ним. С Ренатом. Я к нему действительно подкатывалась, и в тот последний день на юге, и потом, когда он тебя искал. Уж больно себе такого мужика хотелось. Красивого, денежного. Но он меня отшил. И так резко! Что называется, без шансов, – понурилась она. – И вот теперь ты все равно в шоколаде, а я пиццей в фастфуде торгую. Вот почему так, а? Одним все, другим ничего. Ведь я красивее тебя, и в мужиках разбираюсь. И они ко мне липнут, да только на одну ночь, максимум на две. А потом – будто ветром сдувает! Совсем я, Люда, расклеилась, – она всхлипнула. – Помоги мне, а? Запиши телефончик. Авось твой муж пристроит меня на теплое местечко? Ведь это я вас свела. Ты мне спасибо должна сказать.

– Спасибо, – сквозь зубы процедила Людмила.

Мстить Алине Манукова не стала, сочла, что та уже достаточно наказана. Просто больше ей не звонила. Забыла о ее существовании. И постаралась навсегда вычеркнуть из памяти и ее, и Рената. И долгое время ей это удавалось…

…Когда она вновь, спустя столько лет, увидела Рената, это был шок. Она испугалась. Да-да, испугалась! Потому что не прошло. И никогда не проходило. Она вдруг поняла, что всю жизнь любила только одного мужчину. И этот мужчина – Ренат. И он ее любил, раз искал. Она заметалась: как я выгляжу? Прическа, одежда? Он же на меня смотрит! А его жена? О, это и следовало предполагать! Просто красавица! Шикарная женщина! Ренат преуспевает, сразу видно!

Господи, за что-о?!!

Бежать… Срочно бежать отсюда… Постараться с ними не встречаться. Как-нибудь протянуть эти две недели…

Потом Людмила случайно узнала у гида, что обратно Катыковы летят вместе с ними одним рейсом. Просто у них была другая программа: приземление в аэропорту Марко Поло и два дня в Венеции, потом в отель на побережье и оттуда – в Москву. А этот чартерный рейс самый удобный, вылет в десять утра, через три часа – приземление в Домодедове.

«Еще и в самолете вместе…»

А тут и Ренат начал оказывать ей знаки внимания.

– Я ничего не забыл, – как-то шепнул он.

Людмила решила стиснуть зубы и терпеть. В конце концов, за все эти годы без Рената она от своего мужа ничего плохого не видела. Гена ей не изменял, семью обеспечивал, в дочке души не чаял. И закрутить тайный роман почти на глазах у мужа будет подло. Поэтому надо терпеть.

Она и терпела. Но сил хватило ненадолго.

Почему вдруг завелся Гена? Людмила недоумевала. Про Рената он ничего не знает. Даже не догадывается. Но он категорически заявил, что Наденька с Темой не будут встречаться. Так и сказал дочери:

– Держись от него подальше, а то я его убью.

Людмила и сама встала в позу: только не Тема! Никогда!

– Через мой труп.

Слово «труп» все они повторяли слишком часто. Так часто, что Людмила поняла: кто-то непременно должен умереть. Только вот кто?

За два дня до вылета

«Кто-то непременно должен умереть, только вот кто?» – мучился Алексей, глядя, как разгорается конфликт между Мануковыми и Катыковыми.

Поскольку Сережка сдружился с Темой, Леонидовы были в курсе мельчайших подробностей. Странно, но против вечерних прогулок Наденьки с Леонидовым-младшим Мануковы не возражали. В кафе? Пожалуйста! На дискотеку? Легко! В темноте прогуляться по пляжу? Запросто! На то она и юность. Море, романтика. Да еще и Венеция в часе езды.

Людмила Манукова вовсе не настаивала, чтобы Наденька неотрывно находилась при ней. Напротив. Как-то она сказала Саше:

– Я начала было за Наденьку беспокоиться. Ей уже шестнадцать – а никого нет.

– В смысле? – слегка удивилась Саша.

– Мальчика у нее нет, – охотно пояснила Манукова. – А ведь девочка красивая, только несовременная какая-то. Слишком уж серьезная, это и отпугивает молодых людей.

Видимо, Наденька просто ждала Тему, а Тема ждал ее. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, но родители вдруг уперлись. Алексей невольно стал подслушивать разговоры Мануковых и Катыковых. Леонидов относился к породе людей, которые просто не созданы для отдыха, чересчур уж деятельные. Раньше они с Сашей отдыхали на даче, и там ему скучать не приходилось. Дом требовал постоянного ремонта, участок – непрерывных забот, трава росла не по дням, а по часам, наемные же работники стали запрашивать такие деньги, что проще было все сделать самому. Да и халтурили эти гастарбайтеры безбожно, после них он все переделывал. Но время шло, благосостояние семьи Леонидовых росло, Саша стала завучем в большой московской школе, Алексей тоже от работы не отлынивал, выслужил очередное звание.