Последний лемур

И вот Индр узнал, что готовят новую экспедицию на Землю.

…А потом – незабываемый момент старта. Вместе с эонцами Индр поднялся однажды на орбиту, где снаряжался звездолет. Космонавты, знавшие о нем, нашли вполне естественным его желание побывать на родной планете. Индр стал полноправным членом экипажа. Его мечта сбывалась.

…Где-то за лесом еще и еще раз призывно прогудела сирена эонской ракеты. Но Индр не замедлил шага. В душе у него не было ни сожаления, ни грусти. Он знал, что космонавты ждут его, все еще надеются, что он передумает. Пусть!… Ему все равно, он вернулся на родину.

Индр остановился. Где же знакомые болотные кипарисы? Зеленые холмы в устье реки и луг, на котором когда-то пасся маленький великан с хоботом? Он долго всматривался в лесную чащу. Справа лежала долина, залитая лучами восходящего солнца. За ней вздымались лесистые горы. Но все это было незнакомо ему…

К концу дня Индр сбросил эонскую одежду, и его привыкшее к защитным тканям тело ощутило влажную прохладу. По спине пробежал озноб. Он поежился и вернулся к оставленной одежде. Извлек из кармана куртки несколько белых тонких пластинок – микродезинтеграторов. Их невидимые излучения разжижали атомную структуру любого вещества. Легкой струей излучения он свалил ближайшее деревцо… Вскоре была готова дубина. Из пальмовых листьев он сделал себе набедренную повязку, прикрепил ее к поясу. Мир Эоны отодвигался в его сознании все дальше, и лишь протяжный вой ракетной сирены, зовущей назад, к цивилизации, еще связывал Индра с теми, кто дал ему разум. Уже в сумерках он вышел к берегу моря. Глухо рокотал прибой, фосфоресцирующие волны разливались у его ног.

Вдруг за горизонтом раздался грохот, ослепительно-голубая полоса прочертила звездное небо. Огненная птица покидала зеленую планету – без него. Прощайте, длинноголовые братья! Индр не забудет вас, но должен идти своей дорогой. Он долго следил за сверкающей звездочкой корабля. Потом лег в теплый песок, вдыхая свежий запах моря и водорослей. Владевшее им возбуждение постепенно спадало. Он принялся размышлять, стараясь понять, что сталось с его древней родиной. Великий южный материк исчез. Там, где шумели дремучие тропические леса его предков, теперь плескался синий океан. И вдруг он вспомнил картины, показанные ему бронзоволицым, вспомнил разговоры ученых в звездолете о какой-то космической катастрофе, случившейся на его родине, и сообразил, что материк погрузился на дно моря. Миллионы его сородичей погибли в этих водах!… А этот остров, что это? Уцелевший осколок материка? Если так, то его сородичи скоро встретятся ему. Но, может быть, никто из них не уцелел? Эта мысль заставила Индра вскочить на ноги. Увязая в песке, он побежал к лесу.

Он шел всю ночь наугад, прислушиваясь к каждому шороху. Наступил рассвет. Лианы преграждали Индру путь, колючки царапали руки, лицо, а он все шел и шел. Его сердце билось радостно и сильно. Внезапно он почувствовал голод и, вспугнув черного паука, готового наброситься на пчелу в цветке банана, сорвал несколько тяжелых гроздьев. Напился воды из ручья и некоторое время отдыхал, наблюдая за танреком, маленьким смешным зверьком, усеянным щетинистыми шипами. Танрек испуганно удирал от него в кусты.

…Индр проблуждал еще много дней, прежде чем нашел, наконец, место, где обитали мегаладаписы.

…Володя, потрясенный необыкновенной судьбой лемура, незаметно дал волю своим мыслям. «Так вот она загадочная Лемурия-Рута, – думал он. – Индр вернулся слишком поздно. Эйнштейновское замедление времени сыграло с ним злую шутку. Когда-то здесь был огромный континент, а теперь – океан… Почему Лемурия не стала колыбелью цивилизации? Ведь у мегаладаписов обозначался некоторый прогресс в социальном развитии, у них были зачатки родовой организации, они умели делать дубины, применяли камни… Но зачем Индр вернулся в их среду? Его приход ничего не изменит…».

Но вот из глубины родовой памяти Володи всплыли «животные воспоминания».

Он почувствовал ласковое тепло африканского моря мелового периода…

Вокруг него бродили ящеры – хищные мегалозавры, игуанодонты, стегозавры.

Будучи каким-то маленьким зверьком, он вместе с обитателями Гондваны переживал великое вымирание мезозойской фауны… Потом мчался в гуще зверей, волны которых, подобно приливу, затопили огромный континент Африки… Видел, как по островам Тетиса из Африки в Европу перебирались неисчислимые стада слонов. Вздымая свои подвижные хоботы и хлопая большими ушами, они испускали пронзительные трубные звуки. Их ждали необъятные пространства Атлантической суши…

Вдруг он каким-то образом оказался на равнинах Южной Америки в тот момент, когда необозримые стада животных непрерывно устремлялись из северных областей к югу. Это были гигантские живые водовороты, в которых гибли несовершенные формы, созданные природой. Целыми стаями двигались пантерои – пумоподобные кошки, собаки, лисицы, медведи, еноты, носухи, куницы; пришли на юг и настоящие копытные – маленькие олени, ламы, мелкие виды верблюда, пекари и тапиры, мастодонты и бесконечные табуны кочующих диких лошадей…

– Не отвлекайся, Володя! – с отчаянием закричал Раяона. – Опять ты даешь не ту информацию!…

Володя виновато кивнул головой, что-то невнятно промычал… На экране снова возникла сцена в мадагаскарском лесу, где лемуры окружили задумавшегося Индра.

– Я не боюсь умереть, – безразлично произнес Индр. – Никакого оружия! Довольно!… Ни стрел, ни копий, ни дубин! – закончил он с силой.

Черно-белый лемур растерянно поглядел на сородичей. Его смутило упорство Индра. Мегаладаписы стали перебрасываться короткими то свистящими, то щелкающими возгласами. «Что делать?..», – казалось, спрашивали они друг друга. Внезапно их крики смолкли: из глубины леса прибежали молодые лемуры, следившие за действиями куэ. Они были сильно встревожены. Вслушавшись в их отрывистые возгласы, Индр понял, что участок джунглей, где укрылись остатки стада, окружен врагами… Наступила тишина. Только шумели листья деревьев да где-то в лесу перекликались маленькие дикие лемуры, которым не было никакого дела до забот стада мегаладаписов. Их голоса становились все громче, тревожнее – словно дикие лемуры видели приближение какой-то опасности…

И вот ночная тишина взорвалась воинственными криками. Затрещал кустарник, сучья, земля задрожала от топота множества ног. Индр мгновенно понял, что куэ все-таки не побоялись войти в лес: они знали, конечно, о своем громадном численном превосходстве… Засвистели стрелы и копья, раздались яростные вскрики, хрип, стоны.

Обхватив руками ствол молодой пальмы, Индр расширенными от ужаса глазами наблюдал последние акты многовековой драмы. Его братья по крови гибли молча, защищаясь с яростью раненого зверя. Затравленно сверкая огромными глазами, черно-белый лемур стоял над трупом отца и бешено вращал над головой узловатую дубину. У его ног валялся куэ с проломленным черепом. Вскоре упал второй, третий… Озлобленные куэ бросились на черно-белого со всех сторон, но почему-то не хотели убивать его. Видимо, им нужен был живой мегаладапис – для жертвоприношения в честь победы над извечными врагами. Вероятно, лемур понял это, потому что начал отступать. Вот он уложил своей страшной дубиной еще двух куэ и, воспользовавшись минутным замешательством остальных, вдруг прыгнул на нижнюю ветвь ближайшего дерева. Обманутые куэ заревели; жертва ускользала на глазах! И тогда натянулись тетивы луков. В тот миг, когда черно-белый лемур, расправив летательные складки кожи между плечом и предплечьем, в огромном прыжке уже скрывался в кроне соседнего бука, его пронзили десятки стрел. Тело мегаладаписа рухнуло на землю; душу Индра пронзил жуткий звериный вопль… Не помня себя, Индр бросился бежать. Предсмертный крик черно-белого гнал его в дремучую чащу.

Окончательно выбившись из сил, он упал в приречных зарослях. Его сознание угасло… На рассвете здесь и наткнулся на него один из тех, кто охранял корабли, недавно вошедшие в реку. Корабли приплыли с востока – на помощь первым поселенцам.