Игра со Зверем

Она пятилась, пока не уткнулась лопатками в ствол дерева. Амон подходил медленно. Убьет... но прежде покалечит. За что? За Андриэля? Тот сам виноват, она ничего страшного ему не сделала. Нет, нет... В руках демона тускло отсвечивали сталью два совершенно разных, но при этом одинаково пугающих меча. В правой - тяжелый, с широким клинком и вытравленными на нем узорами загадочных рун. В левой - узкий, легкий и даже немного изящный. Оба клинка сейчас смотрели в землю, но вряд ли это надолго.

Что он сделает? Вырежет кровавые руны на ее теле, а потом добьет?

Рабыня помотала головой, и сжалась, когда Хозяин замер в нескольких шагах.

К горлу подступили рыдания. Сволочь. За что? Ведь всего лишь защищалась...

Накануне она проспала весь день и всю ночь, а, проснувшись, лишь смутно помнила, как до самой темноты ехали по пустой лесной дороге, как в сгустившихся сумерках ее - обессилившую и сонную - снимали с лошади.

Разбудил девушку Шлец, легонько тряся за плечо.

- Эй, вставай. Пора собираться. Господин Риэль сказал - надо ехать.

Кэсс, на ходу теряя остатки сна, пошла к костру, приглаживая руками спутанные волосы. "Ещё пара дней без расчески и буду похожа на бродяжку-алкоголичку", - подумала она, садясь к огню и беря в руки кружку. Сидевший напротив Риэль прищурился, оглядывая невольницу, и произнес:

- Проснулась, наконец.

Та метнула на него враждебный взгляд, но промолчала.

- А вот это лишнее, Мышка, - от ангела не ускользнул её угрюмый взор. - Амон улетел и вернется не раньше, чем через пару дней, так что надо тебе со мной дружить. Помоги Шлецу собрать лагерь. Ты, в конце концов, такая же рабыня, поэтому работай, как и положено. И не думай, что твой Хозяин примчится и защитит тебя. Поверь, я знаю сотни способов ломать гордыню без причинения боли.

- Да пошел ты! - огрызнулась девушка и вскрикнула, когда Риэль, преодолев разделявшее их пространство одним прыжком, схватил ее за волосы, достал нож и с издевательской ухмылкой отмахнул длинную прядь.

"Похоже, колтунов не будет. Похоже, вообще волос не будет", - промелькнуло в голове.

- Каждый раз, когда начнешь пререкаться, стану отрезать волосы, - пообещал садист. - Потом наступит черед одежды. Это будут прекрасные дни.

Она встала, скрипнув зубами, и пошла к Шлецу.

- Что делать?

- Надо погрузить поклажу на коней. Больше, вроде, ничего, - ответил юноша, заливая костер водой. - Осилишь?

- Да.

Она еще не совсем восстановилась после неистовых танцев с духом леса, поэтому к моменту, как вся поклажа была погружена, тело дрожало от слабости. Ангел ушел мыться, и Кэсс, чувствуя поднимающуюся внутри ярость, остановилась. Да пусть хоть скальп снимет... она все равно найдет способ напакостить! Уж, кто-кто, а это субтильное недоразумение ей точно не Хозяин и никогда им не станет.

Все было рассчитано правильно. Ослабленная подпруга соскользнула не сразу, а лишь, когда наездник пришпорил коня. Оглушенный падением господин поднялся на колени, а вокруг него сокрушаясь и кудахча хлопотал раб. Дивная картина! Ликующая мстительница не смогла сдержать усмешку, когда пронзительный зеленый взгляд ненавидяще посмотрел в её сторону.

- Мой господин, ты не сильно ушибся? - Шлец все еще суетился около Риэля, но тот отмахнулся и поднялся самостоятельно.

- Ты считаешь, это смешно? - прошипел ангел, глядя в наполненные торжеством темные глаза.

Ответом ему было молчание и опущенный долу взор, скрывающий за длинными ресницами злорадство.

Вечером, помогая рабу готовить еду, девушка перебирала в памяти варианты всевозможных пакостей, которые смогут если не испортить сатрапу и поработителю жизнь, то хотя бы значительно её отравить. С того момента, как они остановились на ночевку, огненная коса стала еще короче. Собственно, косы как таковой уже и не было, короткие пряди теперь едва-едва прикрывали шею. Зато Амон больше не сможет за них дергать - пыталась успокоить Кассандра сама себя, пробуя похлебку. Надо посолить еще немного...

- Мышка, я хочу есть. Неси немедленно! - раздался окрик.

- Почему Мышка? - наливая еду в тарелку, спросила она.

- Наверное, теперь тебя будут так звать, - шепотом ответил Шлец. - Когда Хозяин берет раба, он дает ему имя.

- То есть тебя по-другому зовут? - поразилась собеседница.

- Да. Я Леко. Поторопись, а то господин голодный, - Шлец-Леко подтолкнул нерасторопную прислужницу и та, осторожно ступая, поднесла ужин капризному повелителю. Ангел подозрительно осмотрел тарелку, и приказал:

- Ешь.

Девушка подняла брови, но спокойно зачерпнула ложкой горячее рагу и отправила в рот. Тщательно прожевав, зачерпнула еще раз...

- Достаточно. Пошла вон, - Риэль взял тарелку...

Кэсс шагала, широко улыбаясь и вспоминая, как когда-то в другой жизни спорила с одноклассником, что сможет съесть бутерброд с толстым слоем аджики, и не поморщиться. И пусть выиграла она тогда лишь шоколадку, слава о девчонке, не чувствующей горечи и перца, еще долго ходила по школе.

Судорожный вздох, вопль, ругань и тарелка летит на землю... Вздорная рабыня прощальным жестом провела рукой по волосам. Жалко их. Корни наверняка уже отрасли, и скоро на голове остаентся лишь темный ежик, а не огненная копна, которая так нравилась Амону.

- Помоги Хозяину. Ему плохо, - спокойно сказала девушка, подходя к растерявшемуся Шлецу. - Не в то горло попало.

Она не сопротивлялась. Наоборот, даже безропотно откинула голову, когда сильная мужская рука в очередной раз вцепилась в гладкие непослушные пряди. Он отмахнул слишком много, то ли из ярости, то ли нарочно. Поэтому теперь невольница, облаченная в мужскую одежду, похудевшая и лишившаяся волос стала похожа на мальчишку-беспризорника, переболевшего тифом.

- Завтра придет пора одежды, - сверкнул глазами разгневанный господин.

- Только тронь... - прошипела девушка и вскрикнула: Риэль, не сдержавшись, ударил ее по лицу.

Скулу опалило болью, удар был столь силен, что мятежница упала и, оглушенная, даже не стала подниматься - сжалась в комочек. Жалкая, раздавленная.

- Так-то лучше, - после недолгого молчания сказал ангел. - Посмеешь жаловаться - пожалеешь. Он скоро устанет от тебя - вы, рабы, годны только на один раз. Принеси мне ужин, нормальный!

Она неловко поднялась и пошла к котелку, борясь с собой.

Нет, не время. Не сейчас.

Принесла ужин, и молча отошла. Скула пульсировала от боли. Будет синяк... Но Кассандра даже не пыталась дотронуться рукой до места ушиба. Ещё чего! Этого мерзавца радовать? Как же. В глубине души что-то яростно билось, рвалось наружу, словно внутри метался раздразненный дикий зверь. Хм... Зато теперь она понимала Амона - трудно сдерживать инстинкты.

Шлец готовился ко сну, его Хозяин и вовсе уже давно и безмятежно дрых, а их вынужденная спутница смотрела на незнакомые созвездия, мигающие с высоты, и думала... Как справиться с тем, кто сильнее тебя? Кому нравится унижать? С кем в прямой схватке ты никогда не выйдешь победителем?

Волей-неволей, мысли вновь и вновь обращались к демону, но "счастливая" обладательница стрижки под "бокс" безжалостно гнала их прочь и сжимала кулаки. Сколько ещё будет длиться это жалкое ничтожное существование? Неужели придется всю оставшуюся жизнь грызть зубами каждого, кто покусится на её свободу воли? Девушка не заметила, как на побелевших пальцах заплясали легкие язычки оранжевого пламени. Коварная мятежница прислушивалась. И господин, и раб дышали ровно, не ворочались, значит, сон их глубок и спокоен. Пора.

- Х...хозяин... - Шлец открывал и закрывал рот, в ужасе глядя на проснувшегося Андриэля.

Кэсс подтянула ближе палку, которую отыскала ещё ночью, и продолжила сидеть, как ни в чем не бывало. Нет, если Амона волей-неволей приходится терпеть, то два не-людя, издевающиеся над единственной жертвой - уже слишком. Она не девочка для битья и уж тем более не образец смиренного терпения.