За борт!

— Да.

— Подожди, — сказал Эйгер. — Ладно, ты сократил число. Твое загадочное судно похоже на баржу.

— Эврика! — воскликнул Джордино.

— Пока у вас купоны без наличных, — предупредил Эйгер. — Данные не соответствуют ни одному существующему типу барж.

— Проклятие! — выпалил Сандекер. — Еще бы чуть-чуть, и…

— Подождите, — оборвал его Питт. — Суворов дал внутренние размеры. — Он склонился к микрофону. — Эйгер, добавь два фута по всей длине и снова проверь.

— Это теплее, — послышался голос Эйгера. — Возможно, размеры сто девяносто пять футов на тридцать пять и на двенадцать.

— Ширина и высота соответствуют, — ответил Питт, — но длина слишком велика.

— Ты дал внутренние размеры между двумя перпендикулярными переборками. А я даю общую длину, включая наклонный нос, выступающий на двадцать пять футов.

— Он прав, — сказал Сандекер. — Мы не учли, что нос выступает.

Эйгер продолжал:

— Получаем баржу-сухогруз, стальная конструкция, водоизмещение от двухсот восьмидесяти до трехсот тонн, крытые отсеки для перевозки зерна, леса и тому подобного. Вероятно, производства „Нэшвилл бридж компани“ из города Нэшвилл, штат Теннеси.

— Какая осадка? — спросил Питг.

— У пустой или у груженой?

— У пустой.

— Восемнадцать дюймов.

— Спасибо, приятель. Ты опять отличился.

— Как отличился?

— Можешь спать дальше.

Питт выключил связь и повернулся к Сандекеру.

— Дым рассеивается.

Сандекер улыбался.

— Умные, умные люди эти Бугенвили.

Питт кивнул:

— Вынужден согласиться. Самое последнее место, где станут искать дорогостоящую лабораторию, это старая ржавая баржа в болотах.

— И у нее есть дополнительное преимущество: она передвигается, ласточка, — добавил Сандекер. — Адмирал о любом корабле говорил с нежностью. — Буксир может перетащить ее в любое место, где есть вода глубиной в полтора фута.

Питт задумчиво смотрел на фотоснимок местности.

— Следующая задача — определить, где Бугенвили ее спрятали.

— Ручей, где она была причалена, впадает в реку Стоно, — заметил Сандекер.

— А река Стоно — часть внутреннего водного пути, — добавил Питт. — Оттуда ее могли увезти в десятки тысяч рек, ручьев, заливов и проливов от Бостона до Ки-Уэст.

— И угадать куда невозможно, — удрученно сказал Джордино.

— В водах Южной Калифорнии ее не оставят, — говорил Питт. — Слишком очевидно. Значит, все сводится к территории протяженностью с севера на юг примерно восемьсот миль.

— Нелегко будет, — негромко сказал Сандекер, — отыскать ее среди других барж, идущих по восточному водному пути. Их тут больше, чем в Новой Англии листьев в октябре.

— Тем не менее мы получили новые сведения, — с надеждой сказал Питт.

Сандекер вернулся к снимку.

— Стоит позвонить Эммету и сообщить о нашем открытии. Кто-нибудь из его армии следователей может наткнуться на нужную нам баржу.

Слова адмирала звучали бесстрастно. Он не хотел говорить о том, что у него на уме.

Если Ли Тонг Бугенвиль заподозрит, что правительственные следователи дышат ему в затылок, единственный логичный поступок для него — избавиться от вице-президента и Лорен и спрятать их тела, чтобы запутать следы.

Глава 65

— Пациент проживет еще день, — сказал доктор Гарольд Гвинн, личный врач президента, маленький, пухлый, с лысой головой и дружелюбными голубыми глазами. — Обычная простуда. Оставайтесь несколько дней в постели, пока не спадет жар. Я пропишу вам антибиотик и что-нибудь от тошноты и рвоты.

— Я не могу лежать, — слабо возразил президент. — У меня слишком много работы.

Но в его словах не было решимости. Его утомил жар 39 градусов, а к горлу постоянно подкатывала рвота.

Горло у него болело, нос распух, и ломило все от макушки до пальцев ног.

— Расслабьтесь и успокойтесь, — приказал Гвинн. — Несколько часов планета может вращаться и без вас.

Он вонзил иглу в руку президента и дал ему стакан воды — запить пилюлю.

В спальню вошел Дэн Фосетт.

— Готово, док? — спросил он.

Гвинн кивнул.

— Не позволяйте ему вставать. Я зайду днем, около двух.

Он тепло улыбнулся, закрыл свою черную сумку и вышел.

— Генерал Меткалф ждет, — сказал Фосетт президенту.

Президент подложил под спину третью подушку и сел, потирая виски: комната начала вращаться.

Вошел Меткалф, в генеральской форме с восемью рядами многоцветных планок. В его движениях читались резкость и решительность, каких не было на последней встрече.

Президент посмотрел на него; лицо у него было бледное, глаза слезились. Он начал безостановочно кашлять.

Меткалф подошел к кровати.

— Я могу для вас что-нибудь сделать, сэр? — заботливо спросил он.

Президент покачал головой и знаком отстранил его.

— Ничего со мной не случится, — сказал он наконец. — Какова ситуация, Клейтон?

Президент никогда не обращался к председателю Комитета начальников штабов по званию, предпочитая спуститься вместе с ним с пьедестала и обходиться именами.

Меткалф неловко поерзал на стуле.

— В данный момент на улицах спокойно, но отмечены один или два случая стрельбы. Один солдат убит, два морских пехотинца ранены.

— Виновные задержаны?

— Да, сэр, — ответил Меткалф.

— Несомненно, преступники.

Меткалф разглядывал свои ноги.

— Не совсем так. Один сын конгрессмена из Южной Дакоты Джейкоба Уитмена, другой сын генерального почтмейстера Кеннета Поттера. Обоим еще нет и семнадцати.

Лицо президента на мгновение исказилось, потом отвердело.

— Ваши войска окружили Аудиторию Лиснера?

— Здание окружил отряд морской пехоты.

— Этого недостаточно, — сказал президент. — Национальная гвардия Мэриленда и Виргинии превосходит их численностью в пять раз.

— Гвардия не сможет подойти к Аудитории на расстояние выстрела, — заверил Меткалф. — Наш план предусматривает остановку и рассеивание ее на пути к городу.

— Здравая стратегия, — сказал президент, глаза его на мгновение сверкнули.

— Специальный выпуск новостей, — сказал Фосетт, сидевший у телевизора. Он прибавил звук и отошел так, чтобы изображение было видно с кровати.

На шоссе, перегороженном солдатами, стоял Кертис Майо. На втором плане виднелась вытянувшаяся вдоль дороги цепочка танков; их орудия были зловеще нацелены на приближающиеся военные фургоны с людьми.

— Части виргинской национальной гвардии, которые спикер палаты представителей Моран призвал на защиту сессии конгресса в кампусе университета Джорджа Вашингтона, сегодня утром не были пропущены специальными армейскими соединениями. Насколько мне известно, аналогичная ситуация сложилась на севере с частями национальной гвардии Мэриленда. До сих пор не было никакой угрозы стычек. Гвардия обоих штатов подчинилась — уступая не численности, а более мощному вооружению.

У Аудитории Лиснера отряд морских пехотинцев под командованием полковника Уорда Кларка, награжденного медалью чести за действия во Вьетнаме, не пропускает в здание членов конгресса.

Президент снова выступил против членов палаты представителей и сената, продолжая без их одобрения проводить свою спорную внешнюю политику. Это Кертис Майо, новости Си-Эн-Эн, с шоссе в тридцати милях от Вашингтона.

— Достаточно? — спросил Фосетт, выключая телевизор.

— Да, да, — ответил довольный президент. — Теперь некоторое время этот маньяк Моран будет блуждать без руля.

Меткалф встал.

— Если я вам больше не нужен, господин президент, мне следует вернуться в Пентагон. Командиры наших дивизий в Европе очень обеспокоены. Они не согласны с вашим решением вернуть их части в Штаты.

— В конечном счете они согласятся с тем, что полное устранение опасности ядерного конфликта стоило временного нарушения равновесия. — Президент пожал Меткалфу руку. — Молодчина, Клейтон. Спасибо за то, что держите конгресс парализованным.