За борт!

— Взрыв, — ответил Питт. — Где-то впереди, вероятно, в машинном отделении.

— Котлы? — размышлял Джордино.

— Современные котлы сконструированы так, что не могут взорваться.

— Боже, — сказала Лорен. — У меня все еще звенит в ушах.

На лице Джордино появилось странное выражение. Он достал из кармана монету и покатил ее по покрытому ковром полу. Вместо того чтобы потерять инерцию и упасть, монета продолжала катиться, словно подталкиваемая невидимой рукой, пока со звоном не ударилась о дальнюю переборку.

— Корабль накренился, — спокойно сообщил Джордино.

Питт приоткрыл дверь каюты. В коридоре уже было полно пассажиров, которые выходили из кают и бесцельно брели в разных направлениях.

— Отмена плана Б.

Лорен вопросительно взглянула на него.

— Что за план Б?

— Я собирался захватить яхту с Кубы. Но, думаю, сейчас нам не хватит мест.

— О чем вы? — спросил Моран. Он неуверенно встал, держась за край койки. — Хитрость. Дешевая уловка, чтобы выманить нас.

— Очень уж дорогая уловка, если хотите знать, — язвительно заметил Джордино. — Взрыв, должно быть, серьезно повредил судно. Оно явно набирает воду.

— Мы утонем? — в тревоге спросил Моран.

Не обращая на него внимания, Питт продолжал смотреть в коридор.

Большинство пассажиров сохраняли спокойствие, но некоторые начали кричать и плакать. На глазах у Питта коридор заполнялся людьми, которые бестолково тащили пожитки и торопливо собранные сумки. Потом Питт уловил запах горящей краски, а вслед за тем увидел и струйки дыма. Он захлопнул дверь и начал срывать с коек одеяла и бросать их Джордино.

— Быстрей, намочи их и все полотенца, какие найдешь, под душем.

Джордино бросил взгляд на серьезное лицо Питта и тут же стал делать что было велено. Лорен наклонилась и попыталась приподнять с пола голову и плечи Ларимера. Сенатор застонал и открыл глаза, глядя на Лорен так, словно не узнавал ее. Моран сидел на койке и что-то бормотал себе под нос.

Питт грубо оттолкнул Лорен и поднял Ларимера на ноги, обхватив руками за плечи. Джордино вышел из ванной и раздал всем мокрые одеяла и полотенца.

— Ладно. Эл, помоги мне с сенатором. Лорен, держи конгрессмена Морана и не отставай от меня. — Он замолчал и осмотрел всех. — Ладно, идем.

Он распахнул дверь, и их окутало облако дыма, идущего как будто ниоткуда.

Не успел стихнуть грохот взрыва, как капитан Покофский стряхнул недоверчивое изумление и бросился на мостик. Молодой вахтенный офицер отчаянно колотил по судовому телеграфу.

— Закрыть все водонепроницаемые двери и привести в действие противопожарную систему! — крикнул Покофский.

— Не могу, — беспомощно ответил вахтенный. — Питания нет.

— А запасные генераторы?

— Тоже не действуют. — Лицо вахтенного офицера было искажено волнением. — Судовая связь пропала. Компьютер контроля над повреждениями вышел из строя. Ничего не отвечает. Мы даже не можем дать сигнал тревоги.

Покофский выбежал на крыло рубки и посмотрел в сторону кормы. Некогда прекрасное судно изрыгало огонь и дым из всей средней части.

А еще несколько мгновений назад тут звучала музыка и царило веселье.

Теперь перед ним открылась ужасная картина. Открытые плавательные бассейны и палубы для отдыха превратились в крематорий. Двести загоравших там человек почти мгновенно залило волной горящей солярки. Некоторые спаслись, прыгнув в бассейны, чтобы умереть, вынырнув на поверхность: огненный воздух сжег им легкие; многие перебирались через поручни и прыгали в море, их кожа и одежда горели.

Покофский стоял, потрясенный этим зрелищем массовой гибели. Вокруг царил ад. В глубине души капитан знал, что судну конец. Остановить эту катастрофу было невозможно; море продолжало вливаться в чрево „Леонида Андреева“, и крен возрастал. Капитан вернулся в рубку.

— Передайте приказ покинуть судно, — велел он вахтенному офицеру. — Шлюпки по левому борту горят. Сажайте женщин и детей в шлюпки по правому борту, которые еще не тронуты.

Вахтенный офицер убежал, и появился главный механик Эрик Казинкин, задыхаясь после подъема с самого низа. Брови и половина волос у него сгорели. Подошвы ботинок дымились, но он как будто не замечал этого. Его оцепенелый мозг не реагировал на боль.

— Доложите, — спокойно сказал Покофский, — что вызвало взрыв?

— Взорвался танк с горючим, — ответил Казинкин. — Бог знает почему. Уничтожена генераторная, а также вспомогательный генератор. Бойлерные номер два и три затоплены. Нам удалось вручную задраить водонепроницаемые двери в машинное отделение, но вода поступает с тревожной быстротой. А без питания не работают насосы.

Он угнетенно пожал плечами и замолчал.

Не оставалось никаких возможностей спасти „Леонида Андреева“. Единственным вопросом оставалось, сгорит ли судно дотла или раньше затонет. Мало кто переживет следующий час, со страшной уверенностью осознал Покофский. Многие сгорят, многие утонут, не способные поместиться в жалкие несколько шлюпок, которые еще предстоит спустить на воду.

— Уводите своих людей снизу, — сказал Покофский. — Мы покидаем судно.

— Спасибо, капитан, — ответил главный механик. Он протянул руку. — Удачи.

Они расстались, и Покофский спустился на одну палубу, в радиорубку. Когда капитан неожиданно вошел, дежурный офицер оторвался от радио.

— Отправляйте сигнал тревоги, — приказал Покофский.

— Я взял на себя ответственность, сэр, и послал сигнал SOS сразу после взрыва.

Покофский положил ему руку на плечо.

— Благодарю за инициативу. — Потом спокойно спросил: — Удалось передать без проблем?

— Да, сэр. Когда электричество исчезло, я переключился на запасные батареи. Первым ответил корейский контейнеровоз, он в десяти милях на юго-запад.

— Слава богу, кто-то близко. Были еще ответы?

— Военно-морская база США в Гуантанамо высылает спасательные корабли и вертолеты. Единственное другое судно в нашем районе — норвежский пассажирский лайнер в пятидесяти милях.

— Слишком далеко, — задумчиво сказал Покофский. — Остается надеяться на корейца и американский флот.

Накрыв мокрым одеялом голову, Питт на ощупь прошел по коридору и по окутанной дымом лестнице. Три или четыре раза они спотыкались о тела задохнувшихся пассажиров.

Лаример мужественно пытался держаться на ногах, а Лорен и Моран шли сзади, крепко держась за ремни Питта и Джордино.

— Далеко идти? — с трудом спросила Лорен.

— Мы должны подняться на четыре палубы, прежде чем окажемся на прогулочной, — выдохнул Питт.

На второй палубе они наткнулись на сплошную стену из людей. Лестница была так забита, что окутанным дымом пассажирам невозможно было сделать ни шагу. Экипаж хладнокровно пытался направлять потоки людей на палубу к шлюпкам, но постепенно спокойствие сменяла заразительная паника, и вот уже люди начали с криком падать под натиском толпы.

— Налево! — крикнул Джордино на ухо Питту. — Проход ведет к другому трапу, на корму.

Доверяя другу, Питт свернул в проход, потащив за собой Ларимера. На твердой поверхности сенатор наконец обрел опору и теперь сам держался на ногах.

К их огромному облегчению, дыма поубавилось, а волна человеческого прибоя спала. Добравшись наконец до трапа на корме, они обнаружили, что там практически пусто. Не поддавшись стадному инстинкту, Джордино привел их к временной безопасности.

Они оказались на юте. Несколько минут откашливались, очищая легкие, потом со страхом взглянули на обреченный корабль.

„Леонид Андреев“ накренился влево на двадцать градусов. Тысячи галлонов горючего вылились в море и горели. Горела вся вода вокруг корабля. От страшного жара стальные плиты корпуса краснели и коробились, принимая причудливые гротескные формы. Белая краска почернела, доски палубы прогорели, а стекла иллюминаторов с грохотом лопались.

Огонь с невероятной скоростью распространялся в сторону мостика. Радиорубка сгорела вместе с радистом, до конца остававшимся на связи. Огонь и дым поднимались по трапам и вентиляционным шахтам. Как все современные круизные лайнеры, „Леонид Андреев“ был построен несгораемым, но никакое самое точное планирование или предвидение не могло предусмотреть последствия взрыва танка с горючим, окатившего корабль, словно из огнемета.