Своими глазами

По утрам выходили работать на верхнюю палубу. Рассветы в Асуане очень красивы. Суровая природа пустыни в утренних лучах выглядит даже приветливо, а Нил на заре становится розовым. Мне довелось проплыть по Нилу в египетской фелюге с треугольным парусом. И за все время, проведенное в Асуане, это были, пожалуй, самые приятные часы. Когда косой парус упруго надулся от ветра и наша фелюга, то и дело меняя галсы, двинулась вокруг расположенных за порогами островов, я прежде всего был оглушен тишиной. Именно оглушен, ибо ни с чем нельзя сравнить ощущение, которое испытываешь, идя под парусом. Нет ни шума мотора, ни всплеска весел. Только звуки реки, оказавшиеся на удивление понятными.

На обоих берегах перекликались петухи. Они вновь воскрешали в памяти старый вопрос, мучающий всех путешественников: почему в отличие от птиц люди в разных странах предпочитают выражать свои чувства на разных языках? К петушиному кукареканью иногда добавлялись истерические возгласы ослов. Женщины полоскали белье, неистово отбивали его палками на прибрежных камнях. Каждый звук доносился с поразительной отчетливостью. С борта фелюги можно было потрогать Нил рукой. В этот тихий зимний день он действительно напоминал голубой, лоснящийся на солнце атлас. У Асуанских порогов к Нилу сходятся две пустыни: Ливийская и Нубийская. С реки хорошо видно, чем они отличаются друг от друга. Ливийская пустыня — та, что на левом берегу, — напоминает ярко-желтый песок приморского пляжа, хотя и там барханы кое-где вспороты черными грядами скал. Нубийская пустыня, лежащая за правым берегом, — это бурый, как бы спекшийся камень, именуемый сиенитом. Солнце словно сплавило там песчинки воедино.

У Асуанских порогов Нил разветвляется на несколько рукавов, образуя два острова. Они выделяются среди окрестных пустынь своей яркой зеленью. Один из островов носит имя лорда Китченера. Будучи губернатором Египта, лорд превратил этот клочок суши у пенных порогов в ботанический сад. Там растут почти все виды пальм, существующих в мире. Вдоль крутых берегов цветут кустарники, в тени проложены вымощенные плитами дорожки.

Наша фелюга кружила между островами, повторяя маршрут, который, наверное, был разработан еще в прошлом веке для богатых постояльцев построенного здесь старого английского отеля «Катаракт». И многим, кто бывал здесь до нас, наверное, приходила в голову мысль о том, что именно обдутые ветрами и обточенные водой асуанские скалы когда-то вдохновили фараонов на возведение грандиозных монументальных сооружений, которыми древнеегипетские строители обессмертили свое мастерство. Выходы асуанского гранита местами напоминают кладку пирамид. А ближе к воде — там, где при разливах Нила скалы оказывались на самой стремнине, — они были обточены водой и напоминали статуи сфинксов.

Лишь позже, в Каире, я узнал о выводах, которые сделал на основании научных расчетов египетский физик Фарук эль-Баз. Он доказал, что пирамиды в Гизе и Большой сфинкс представляют собой очень стойкие аэродинамические структуры. Сильные ветры, часто дующие из пустыни, не наносят ущерба этим памятникам древней цивилизации. Фарук эль-Баз считает, что форма пирамид была избрана древнеегипетскими архитекторами по аналогии с пирамидальными холмами, которые и сейчас можно видеть в египетских пустынях. Встречаются там и холмы из песчаника, напоминающие фигуру сфинкса.

— Я убежден, что древние египтяне хорошо изучили естественные структуры, встречающиеся в пустыне, прежде чем определить форму надгробных памятников для фараонов, — говорит ученый.

Наша фелюга уже двинулась в обратный путь, когда на одной из скал, возвышавшихся над водой, я увидел нилометр, может быть самый древний из изобретенных человеком приборов, предназначенный следить за уровнем воды в реке. Возле выбитых на камне отметок были сделаны надписи египетскими иероглифами. Именно потребности земледелия дали толчок к развитию науки в Древнем Египте. Огромную роль в формировании египетской нации сыграли общественные работы по строительству каналов и плотин, чтобы задерживать на полях воду во время ежегодных разливов Нила. Чтобы предвидеть масштабы очередного разлива, нужно было отмечать уровень воды в реке в различные времена года. Эти наблюдения требовалось фиксировать, что и обусловило появление письменности на очень раннем этапе развития культуры.

«Амон устроил все земли, устроенные им. Но землю египетскую — раньше других. И искусство вышло из нее, и учение вышло из нее». Так говорил правитель финикийского города Библос более трех тысяч лет назад. Папирус с этим первым свидетельством иностранцев о стране фараонов был найден и прочитан основоположником русской египтологии Владимиром Голенищевым.

Колоннады Луксора

Туристский теплоход «Осирис», совершающий рейсы между Каиром и Асуаном, обязательно делает остановку в Луксоре. Луксор — слово арабское. Означает оно «дворцы». На этом месте стоял древнеегипетский город Тибис — столица Нового царства. Греки называли этот город Фивы. И слава о его храмах была широко распространена в античном мире.

Я приехал к Луксор по железной дороге и увидел на месте «стовратных Фив» маленький захолустный городок. На вокзальной площади поезд встречала вереница извозчиков. Среди них были два-три владельца щегольских пролеток, отделанных красной кожей и яркой медью. Но у большинства были потрепанные брички с черным верхом, который тут поднимают не от дождя, а от солнца. «Зимний дворец» — один из старейших отелей города — стоит на берегу Нила возле колоннад Луксорского храма. Позади здания среди магнолий и пальм голубеет бассейн. Рядом — пустующий теннисный корт. Ближневосточный конфликт нанес туристскому бизнесу Египта тяжелый удар.

Величественные пилоны и колоннады Луксорского храма стоят словно в котловине. Ведь они открылись взорам лишь благодаря раскопкам. Современный Луксор как бы нависает над древними Фивами. Набережная, обсаженная фикусами — не цветами в горшках, как у нас, а большими деревьями, — тянется на несколько километров вниз по реке до храмов Карнака. Когда-то здесь пролегала аллея сфинксов. Ее раскопанная часть упирается прямо в городские трущобы, полные черных коз, собак и пыли. Стучат молотками медники. На мангалах жарят кукурузу. Посетители кофеен курят кальян и играют в нарды. Бесшумно движутся египтянки, придерживая зубами накинутые на головы черные меланьи.

В Луксоре на каждом шагу видишь, как варварски относились к своим предшественникам представители различных цивилизаций и особенно религий. Перед святилищем Луксорского храма римляне поставили пару колонн и возвели над нишей столь чуждую египетскому искусству арку. Не лучше римлян вели себя впоследствии и христиане. Они оштукатурили нишу, чтобы нарисовать на ней изображение Девы Марии, и изувечили статую фараона Тутмоса, сделав из человеческой фигуры крест. В одном из двориков Луксорского храма можно увидеть дверь, находящуюся на высоте около шести метров над землей. Когда-то эта дверь, украшенная изразцами, вела в мечеть. Во время раскопок выяснилось, что мечеть стоит на камнях, составлявших перекрытие древнеегипетского храма. В храмах Луксора и Карнака нашли наиболее законченное выражение архитектурные тенденции эпохи Нового царства (XVI–XI века до нашей эры). Колоннады эти, стало быть, на тысячу с лишним лет моложе пирамид.

Архитектуру этого периода отличает грандиозность пространственной композиции, ее развитие по продольной оси, широкое использование колонн. В Луксоре невольно вспоминаешь Персеполь. Древнеперсидские архитекторы, несомненно, знали о творениях их древнеегипетских предшественников и многое у них переняли. Ну а влияние Древнего Египта на греко-римскую античную цивилизацию тем более очевидно. Взаимное проникновение и взаимное обогащение различных культур стало общечеловеческой традицией гораздо раньше, чем появились современные средства передвижения и сообщения.

На мой взгляд, наиболее впечатляющим примером архитектуры Нового царства могут служить храмы Карнака. В сущности, это целый каменный комплекс храмов, составлявших в то время главное государственное святилище. От Луксорского храма сюда ведет аллея сфинксов. Каждый сфинкс — лев с головой барана, то есть соединение силы и доброты, которое воплощает собой бог солнца Амон-Ра. Карнак дает наглядное представление о всех главных элементах древнеегипетского храма в период Нового царства. Во-первых, это пилон, стена с входным проемом. Во-вторых, открытый двор, украшенный двумя рядами сфинксов. В-третьих, многоколонный зал. В-четвертых, святилище. Это членение было связано с общественной иерархией. Двор предназначался для черни, многоколонный зал — для знати, а святилище — только для жрецов и фараонов.