Страница 3 из 4
– А можно двор посмотреть? – спросила тетя Ира, и Оксана гостеприимно распахнула дверь:
– Прошу.
Крошечный дворик был покрыт густой ярко-зеленой травой, на которой стоял круглый батут и сушилка для белья.
– Траву косить пора, – покачала головой Оксана. – Я первый раз посеяла – ничего, посеяла второй – а тут и первая взошла…
Еще на крошечном пятачке у дома под зонтиком стоял стол и несколько стульев, но вкушать здесь утренний кофе желания не возникало – было более чем прохладно, дул совсем не летний ветер, и хотелось поскорее вернуться в дом.
– Что вы едите на завтрак? – спросила Оксана, когда мы снова оказались на кухне.
Мы с Женькой переглянулись и вместе ответили:
– Кашу.
– Замечательные дети, – восхитилась она. – Моих ни за что не заставишь. А кашу какую?
– Овсяную, – доложили мы.
– Совсем чудо, – умилилась она и полезла в шкаф. – Кажется, у меня тут была где-то…
Наконец она извлекла неначатый пакет крупы, потом достала из холодильника молоко в непривычной пластиковой бутылке с ручкой и поставила все на стол:
– Прошу!
– Oat[8], – прочитала я и удивилась: – А разве это «дуб»?
– Дуб – «oak», – снисходительно отозвался Женька.
– Тоже из игр знаешь?
– Конечно.
Тетя Ира сварила кашу, которая на вкус ничем не отличалась от нашей, а потом мы попили кофе с бутербродами.
– Масло соленое? – удивился Женька.
– Да, – ответила Оксана. – Тут другого нет. Мы уже настолько привыкли, что вообще забыли про несоленое.
Я волновалась, что Оксана уйдет на работу, мы останемся брошенными на произвол судьбы и ничего не увидим в Ирландии, но после завтрака она объявила:
– Сегодня я во вторую смену. Собирайтесь, сейчас прокатимся в одно местечко, я вам такое покажу!
И мы радостно побежали наверх одеваться.
Машина карабкалась вверх по склону горы, точнее, холма, которыми покрыта, как мы уже успели заметить, вся Ирландия. Местность вокруг была каменистая, лишь кое-где мелькали в расщелинах кустики скудной растительности.
– Здесь, – объявила Оксана, притормаживая. – Выходите из машины и внимательно смотрите. Обратите внимание – двигатель я заглушаю, вот, даже руки с руля убрала.
Мы послушно вышли, уставились на машину и не поверили своим глазам – незаведенный автомобиль медленно ехал вверх по склону.
– Как? – не поверил Женька. – Это же противоречит законам физики.
– Вот, – усмехнулась довольная произведенным эффектом Оксана, – такое место волшебное.
– Наверное, это обман зрения, – не унимался он. – Кажется, что дорога идет вверх, а на самом деле вниз.
– Не знаю, – развела руками она. – Это место даже ученые изучали и пока никакого объяснения найти не смогли.
– Магнитная аномалия, – предположила Женькина мама. И без перерыва воскликнула: – Ой, овца!
– Кто овца? – немедленно заинтересовался Женька, красноречиво посмотрев на меня.
– Я бы попросила… – начала я и тут сама увидела овцу, мирно жевавшую придорожную траву и косившую на нас круглым выпуклым глазом.
– А почему у нее на спине синее пятно? – поинтересовался Женька.
– Это фермеры свой скот метят краской, – пояснила Оксана и позвала нас: – Ладно, садитесь обратно, прокатимся до вершины холма.
Оставив машину на стоянке, дальше мы пошли пешком. Я явно погорячилась, надев легкую ветровку, – ветер здесь был сильнее, а солнце, ярко светившее утром, сейчас скрывалось за низкими рваными облаками. В ноги даже сквозь мокасины врезались мелкие камешки, но скоро я перестала замечать неудобства, настолько удивительно выглядела местность вокруг: громоздились огромные валуны, кое-где между ними журчали и падали невысокими водопадами родники, а из расщелин выбивались низкие кустики с метелками бледно-сиреневых цветов.
– Это же вереск! – остановилась я.
– Не знаю, я в ботанике не силен, – съязвил Женька.
– При чем здесь ботаника? Есть такая поэма Роберта Льюиса Стивенсона – «Вересковый мед».
– Стивенсона? – переспросил он. – А я думал, он один «Остров сокровищ» написал.
– Ты не только в ботанике, ты еще и в литературе не силен, – вздохнула я. – Например, он написал еще «Приключения принца Флоризеля» и…
Увидев, что Женьке это название ни о чем не говорит, я прервала лекцию по зарубежной литературе и просто закончила:
– И эту вот поэму:
– Ты наизусть знаешь? – поразился он.
– Только начало, – призналась я.
– А про что там дальше? – заинтересовался Женька.
«Зайди в Интернет и почитай», – захотелось ответить мне в отместку за «ботанику», но я, естественно, этого не сделала и послушно рассказала:
– Там король шотландский завоевал некий горный народец, владевший тайной приготовления верескового меда. Осталось из них всего двое, старик-отец и сын. Их привели к королю, и он, угрожая пытками, велел раскрыть секрет приготовления меда. И старик согласился, но прежде попросил утопить своего сына в море, – якобы ему совестно будет при нем раскрывать тайну. Пожелание было выполнено, и тогда старик заявил, что сомневался в сыне, как бы тот не выдал тайну, вот и попросил его убить, а самому ему ничего не страшно и секрет умрет вместе с ним.
– Да-а, – протянул Женька. – И это здесь, в Ирландии, происходило?
– Вообще-то нет, в Шотландии, – призналась я. – Просто пейзаж очень похожий. Только тут моря нет.
– Моря тут сколько угодно, – услышала окончание нашего разговора Оксана. – Вернее, океана. Это же остров!
– Где океан? – оживился Женька.
– Скоро увидим, – пообещала она. – Вы здесь все посмотрели? Тогда поехали.
– Куда теперь? – спросила в машине тетя Ира.
– В один близлежащий городок, там замок красивый и пляж, – ответила Оксана. – Туда как раз дорога вдоль побережья идет.
Море, как пишут в романах, появилось перед нами неожиданно. Только что расстилались за окнами идеальные квадраты полей и пастбищ, и вдруг на горизонте заблестела ослепительно-голубая полоска – когда мы покинули вересковый холм, небо прояснилось.
– Смотрите, море! – закричала я от избытка чувств.
– Океан, – снова поправила Оксана.
– Атлантический, – со знанием дела добавил Женька и победно взглянул на меня.
География всегда была моим слабым местом, поэтому я молча согласилась – Атлантический так Атлантический.
– По новой дороге едем, – заметила Оксана. – Даже навигатор о ней еще не знает, показывает, что мы прямо по морю катим, – кивнула она на экранчик.
Судя по нему, наш путь и правда пролегал прямо по водной глади.
– Здесь часто так, – пояснила Оксана. – Дорог много строится, вот и едешь то по полю, то по морю.
Она остановилась у бетонного пирса, и мы высыпали наружу. Солнце светило обманчиво ярко, однако теплее не стало из-за пронзительного ветра. Он рвал волосы и надувал ветровки, глаза слепил блеск воды, но мы не трогались с места – не отрываясь смотрели, как одна за другой набегают на каменистый берег волны с белыми гребнями.
Изредка такая погода случалась и у нас, и я, когда была маленькой, удивлялась – почему на улице холодно, если светит солнце? Здесь же, похоже, это обычное явление.
– Ну как, насмотрелись? – поторопила нас Оксана. – Поехали, а то времени уже много.
Мы с сожалением погрузились обратно в машину и покатили дальше по извилистой, но идеально гладкой дороге.
У Оксаны зазвонил телефон.
– Номер какой-то незнакомый, – пробормотала она, взглянув на экран, и по-английски ответила: – Hello!
Она долго слушала, а потом вдруг воскликнула:
– О, my God! Itv’s my son![9]
8
Овес (англ.).
9
Боже мой! Это мой сын! (англ.)