Страница 33 из 89
После нескольких вступительных замечаний о восхвалении маньчжурских партизан и связанной с этим фальсификацией истории корейского коммунистического движения Ким Ир Сеном и его окружением, Ли Пхиль-гю перешел к более важной теме — диктатуре Ким Ир Сена в стране и партии. Он сказал: «Культ личности приобрел невыносимый характер. Слово Ким Ир Сена является законом, он не терпим, не советуется ни с кем. Вокруг себя и в ЦК и в Кабинете Министров собрал подхалимов и прислужников»[136].
В более позднем (машинописном) тексте беседы Петров утверждал, что Ли Пхиль-гю сообщил ему о планах смещения Ким Ир Сена, созревших в среде северокорейского руководства. Он будто бы рассказал исполняющему обязанности советского посла, что «группа руководящих работников считает необходимым в ближайшее время предпринять некоторые действия против Ким Ир Сена и его ближайших соратников […] эта группа ставит своей задачей сменить нынешнее руководство ЦК ТПК и правительства». Однако этих слов нет в рукописном оригинале и они могут быть позднейшей вставкой (причины ее появления будут рассмотрены позже).
Тем не менее из рукописных заметок ясно, что Ли Пхиль-гю упомянул о том, что необходимо избавиться от Ким Ир Сена, хотя, возможно, он и не говорил о том, что подготовка такой акции уже ведется. Согласно рукописной версии, Ли Пхиль-гю на вопрос о том, что можно сделать для оздоровления ситуации в партии, ответил: «[Д]ля этого имеется 2 пути: Сменить нынешнее руководство ЦК ТПК и Правительства. Для этого требуется острая и решительная внутрипартийная критика и самокритика. Это первый путь. Но он (Ли Пхиль-гю) сказал, что он сомневается, что это сделает Ким Ир Сен. По его мнению, Ким Ир Сен этого не будет делать так, как совершенные им преступления насколько велики, что он этого не сделает. Второй путь по мнению Ли Пхиль Гю — это насильственный переворот. Он сказал, что это трудный путь и долгий путь, путь, связанный с жертвой. Но это революционный путь. Для этого по мнению Ли Пхиль Гю, следует начать подпольную работу». В окончательном печатном варианте замечание о «преступлениях Кима» было опущено, призыв к тому, чтобы «начать подпольную работу» исчез, и всему тексту был придан менее эмоциональный характер[137].
В соответствии с информацией, позже предоставленной Петровым послу, «говоря о втором пути, насильственном пути смены руководства КНДР, он (Ли Пхиль-гю. — А. Л.) заявил, что если не удастся достигнуть первым путем, то перейти к подпольной работе, развернуть эту деятельность. Он сказал, что поскольку он и его сторонники поступают революционно, то их будут поддерживать революционные элементы и китайские добровольцы». Примечательно, что первоначально А. М. Петров не включил этих слов даже в рукописный» вариант «Записи беседы». Тем не менее эти заявления Ли Пхиль-гю можно обнаружить в краткой записке, которую А. М. Петров направил послу В. И. Иванову после того, как была обнаружена фальсификация машинописного текста «Записи» (написать эту дополнительную короткую записку А. М. Петрову, вероятно, пришлось под давлением улик, представленных переводчиком посольства). Однако эти дополнительные ремарки объяснительной записки подразумевают наличие «сторонников» Ли Пхиль-гю, что соответствует машинописной версии, но противоречит рукописному тексту[138].
Из машинописного текста «Записи» следует, что Ли Пхиль-гю упоминал о существовании оппозиционной группы, состоящей из высших руководителей ТПК. В тексте приводились следующие слова, якобы сказанные Ли Пхиль-гю: «В КНДР есть такие люди, которые смогут встать на этот путь и которые ведут сейчас соответствующую подготовительную работу»[139]. В машинописном тексте сообщалось, что Петров задал Ли Пхиль-гю вопрос о составе этой группы, но тот ушел от ответа. Потом Петров будто бы спросил о том, «какую позицию Ли занимает по отношению к вышеуказанной подпольной группе», но Ли Пхиль-гю снова не сказал ничего определенного. Однако в связи с этим разговором Петров написал: «Из всего тона его разговора у меня сложилось твердое мнение, что в этой группе он играет большую роль»[140]. Машинописная версия также утверждает, что дальше А. М. Петров спросил, почему Ли решил сообщить об этой ситуации советскому посольству. Ли Пхиль-гю якобы ответил на это, «что исходит из желания поставить Советское посольство в известность о том, что в КНДР могут произойти те или иные события»[141]. Немаловажно, что все эти утверждения о существовании в КНДР оппозиционной группы совершенно отсутствуют в рукописном тексте и могут являться позднейшими вставками.
В конце беседы Ли Пхиль-гю начал говорить о конкретных северокорейских сановниках. Эти высказывания о высшем руководстве ТПК, несомненно, являются аутентичными и практически не различаются в рукописном и печатном вариантах (если не принимать во внимание небольшую стилистическую правку). Ясно, что Ли Пхиль-гю был самого высокого мнения о членах яньаньской фракции (за исключением Ким Чхан-мана, горячего сторонника Ким Ир Сена, которого можно считать одним из первых создателей культа будущего «Великого вождя»). В то же время он нелестно отзывался о главе советских корейцев Пак Чжон-э, которая тоже была одним из ближайших сподвижников Ким Ир Сена, и, что удивительно, о Пак Чхан-оке, который был, как мы вскоре увидим, видным участником оппозиционной группы. Не без некоторых оснований Ли Пхиль-гю заметил, что Пак Чхан-ок нес непосредственную ответственность за возникновение культа личности Ким Ир Сена: «Пак Чан Ок — ему придется еще многое сделать для того, чтобы искупить свою вину. Он же первым назвал Ким Ир Сена незаменимым, поднял его до небес. Он основатель культа личности Ким Ир Сена»[142]. Это заявление в целом верно, он оно также указывает на соперничество между советской и яньаньской фракциями, продолжавшееся даже в таких исключительных обстоятельствах. Самой суровой критике, впрочем, подвергся Хан Соль-я: «Хан Сер Я. Его следует убить. За одну книгу "Историю" следует его убрать. Это очень плохой человек». Однако было и важное, но весьма неожиданное исключение — о Чхве Ён-гоне, втором человеке в официальной пхеньянской иерархии, Ли Пхиль-гю отзывался довольно благосклонно, несмотря на его давнюю репутацию одного из самых преданных помощников Ким Ир Сена («Цой Ен Ген в Китае не был вместе с Ким Ир Сеном. Он имеет большой революционный стаж. По чину Цой Ен Ген был выше Ким Ир Сена. Они находились вместе только в СССР. Цой Ен Ген человек со своим умом. В последнее время проявляет некоторое недовольство деятельностью Ким Ир Сена»)[143].
Визит Ли Пхиль-гю, важный сам по себе, не был ни случайным, ни единственным. Вскоре последовали новые встречи между оппозиционерами и советскими дипломатами. 21 июля в посольстве произошла беседа советника С. Н. Филатова с Пак Чхан-оком. После смерти Хо Ка-и именно Пак Чхан-ок стал фактическим лидером советских корейцев, хотя его влияние никогда не было таким же сильным, как влияние его предшественника (и соперника) Хо Ка-и. Как мы помним, Пак Чхан-ок, председатель Госплана, был вынужден уйти в отставку в январе 1956 г. в разгар кампании против советских корейцев, во время которой он стал одним из основных объектов нападок. После окончания кампании он получил новое назначение, однако можно предположить, что его гордость была глубоко уязвлена произошедшим. Во время встречи 21 июля Пак Чхан-ок рассказал Филатову, что на следующем Пленуме ЦК ТПК будет предпринята атака на Ким Ир Сена и что сам Пак Чхан-ок намерен в ней участвовать[144].
136
Запись беседы А. М. Петрова (временный поверенный в делах СССР) с Ли Пхиль Гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 14 июля (исправлено на 20 июля. — А. Л.) 1956 г.
137
В печатном тексте ответ Ли Пхиль-гю выглядит следующим образом: «Для этого […] имеются два пути. Первый путь — это путь острой и решительной внутрипартийной критики и самокритики. Но […] Ким Ир Сен не встанет на этот путь и он сомневается в успехе этого пути. Второй путь — насильственный переворот. Это трудный путь […] связанный с жертвами. В КНДР есть такие люди, которые смогут встать на этот путь и которые ведут сейчас соответствующую подготовительную работу». (Запись беседы А. М. Петрова (временного поверенного в делах) с Ли Пхиль-гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 20 июля 1956 г. Многоточиями заменены вводные фразы, указывающие на цитирование — «Ли сказал» и пр.). Как мы видим, замечание о «преступлениях Kim И Song» исчезло из отредактированной копии, и, в целом, акцент на подпольное сопротивление был несколько смягчен. В то же время было добавлено упоминание о некой организованной оппозиционной группе, отсутствовавшее в рукописном оригинале.
138
Рукописная записка Петрова послу Иванову. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12.Д. 6 папка 68. Л. 332.
139
Запись беседы А. М. Петрова (временный поверенный в делах) с ЛиПхиль-гю (начальник департамента стройматериалов при Кабинете Министров КНДР). 14 июля (исправлено на 20 июля. — А. Л.) 1956 г. АВП РФ.Ф. 0Д02. Оп. 12. Д. 6, папка 68.
140
Там же.
141
Там же.
142
Запись беседы А. М. Петрова с Ли Пхиль-гю. 14 июля 1956 г. Столь критическая позиция Ли Пхиль-гю по отношению к Пак Чхан-оку, который, очевидно, был другим участником оппозиционной группы (Пак Чхан-ок вскоре сам появился в Советском посольстве как еще один представитель оппозиции), могла объясняться тем, что вражда между членами различных фракций не прекратилась даже после того, как им пришлось объединиться ради общей цели.
143
Там же.
144
Запись беседы С. Н. Филатова (советник посольства) с Пак Чхан Оком (зам. премьера Кабинета Министров, член Президиума ЦК ТПК). 21 июля 1956 г. АВП РФ. Ф. 0102. Оп. 12. Д. 6, папка 68.