Страница 30 из 165
Не достигнув Рогового, экспедиция решила высадиться на южном берегу Ловозера в районе туземного погоста. Здесь их ожидали новые загадки. Местность вокруг представляла собой болотистую тундру, прорезанную скалами. Однако у южной оконечности озера начиналась мощеная дорога, которая вела к соседнему Сейдозеру. Эта трасса протяженностью в полтора километра заканчивалась довольно необычной площадкой, с нее отчетливо видна была вертикальная поверхность одной из скал на другом берегу, на которой была нарисована огромных размеров темная фигура человека. Все указывало на то, что место это — древнее капище. Сотрудник экспедиции, астрофизик Кондиайн определил, что Роговый остров и фигура расположены на одной прямой. Кроме того, здесь были замечены специфические геомагнитные феномены.
Из дневника участника экспедиции астрофизика Кондиайна. Запись от 10 апреля 1921 года: «В одном из ущелий мы увидели загадочные вещи. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим по склонам ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера на высоте сажень 200, а рядом нечто вроде склепа замурованного».
Вид гигантской колонны — местные жители называли такие камни сеидами и поклонялись им, как богам, — произвел огромное впечатление на членов экспедиции и вселил некий безотчетный ужас. Завхоз Пилипенко не выдержал и даже закричал. Его едва удалось успокоить, но настроение было подавленным у всех. Чудеса на этом не кончались. Вскоре поблизости обнаружили несколько сопок, похожих на пирамиды. Они показались путешественникам граненными искусственным способом. Такие камни — менгиры — обычно располагаются над точкой пересечения двух или более водных потоков. Выяснилось, что у подножия их люди испытывают слабость и головокружение или безотчетное чувство страха, некоторые галлюцинируют. Даже естественный вес человека может увеличиваться либо уменьшаться.
Главной целью экспедиции Александра Барченко было изучение необычного явления — меряченья, наблюдавшегося именно в районе менгиров. Это специфическое состояние, похожее на массовый психоз, чаще проявляется при магических ритуалах, но может возникать и спонтанно. В такие моменты люди начинают повторять движения друг друга, безоговорочно выполняют любые команды, по приказу могут даже предсказывать будущее, а если человека в таком состоянии ударить ножом, то оружие не причинит ему вреда.
Барченко опрашивал местных жителей, записывая предания, и имел несколько встреч с потомственными шаманами Даниловыми. Те умели впадать в состояние каталепсии и даже вызывали у себя летаргический сон.
За два года пребывания на Севере Барченко подробно изучил район культовых сооружений и убедился, что в глубоком прошлом здесь существовала цивилизация, оставившая впечатляющий памятник практической магии. В лапландских шаманах Барченко разглядел последних жрецов этой древней таинственной цивилизации. Своими догадками он поделился, возвратившись в Петроград, с коллегами из Института мозга. Его сообщение было положительно оценено академиком Бехтеревым.
В конце 1923 года Барченко вместе с женой на некоторое время поселился в петроградском буддийском дацане. Там он пытался постичь основы древней науки от одного из учителей Далай-Ламы XIII — бурята Агвана Доржиева. Еще в царские времена Доржиев был крупнейшим разведчиком русского Генерального штаба на Тибете и носил агентурную кличку Шамбала. Доржиев являлся одним из самых приближенных к Далай-Ламе XIII советников, был его наставником в философских диспутах. Кроме того, он же создал целую «партию» прорусски настроенных тибетских аристократов и вел активную пропаганду в Западном Тибете, в Нгари, где пользовался абсолютным влиянием на наместника Нага Навена, замыслившего в начале 20-х годов отделиться от центрального правительства при поддержке Коминтерна.
Доржиев сообщил Барченко местонахождение Шамбалы — на стыке границ Индии, Синьцзяна и северо-западнее Непала, — что и соответствовало району Нгари, которым правил сепаратист Нага Навен.
В это же время дацан посетила и приехавшая из Москвы группа участников монгольской военно-экономической делегации. С Барченко встретился министр внутренних дел Народной Монголии Хаян Хирва, друг Владимирова-Блюмкина. Его интересовали разработки Барченко в области системы Дюн-хор и древней науки. Он же в 1924 году познакомил ученого с тайно прибывшим в Москву наместником Нага Навеном. Вот как вспоминал об этой встрече сам Барченко: «Нага Навен осведомил меня, что прибыл для личного свидания с представителями советского правительства, чтобы добиться сближения Западного Тибета с СССР. Он же надеялся осветить политические вопросы советскому правительству и Коминтерну через Чичерина и сообщил ряд сведений о Шамбале. Нага Навен говорил о возможности координации действий Коминтерна с тактикой выступлений всех мистических учений Востока».
Здесь же, в дацане, Барченко навестил еще один человек — Петр Сергеевич Шандаровский, петербургский юрист, ранее входивший в организованное Гурджиевым «Единое трудовое содружество» (ETC). Бывший член ETC имел при себе и «требник» (свод правил поведения) гурджиевского тайного общества.
Шандаровский увлек Александра Васильевича идеей создания тайного общества, целью которого ставилось нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил. Барченко, его друг астрофизик Кондиайн и Шандаровский учредили тайное общество «Единое трудовое братство». Руководство им было предложено Барченко как авторитетнейшему мистику. Он же написал и устав для новой организации.
Исследования Барченко, направленные на изучение меря-ченья — массового направленного психоза, — связанные с ним феномены и возможности создания гипнотических аффектов привлекли внимание ОГПУ. Кроме того, несколькими годами раньше ВЧК уже интересовалась деятельностью Барченко, и ряд ее сотрудников были знакомы с ним лично. В результате ученого решили привлечь к работе в органах.
Еще в конце 1923 года Блюмкин снабдил Барченко рекомендательным письмом писателя-мистика Иеронима Есенского на имя наркома просвещения Луначарского. Анатолий Васильевич отнесся к ученому благожелательно, и тот был принят на работу в комиссариат на должность ученого консультанта Главна-уки. Однако отношения с руководством этого учреждения у Барченко не сложились, и после конфликта с академиком Оль-денбургом он уволился и вернулся в Петроград.
В этот короткий период работы Барченко в Главнауке, в начале 1924 года, его исследовательскую деятельность Агранову постоянно «освещал» осведомитель ОГПУ писатель Виноградов, автор романов «Черный консул» и «Три цвета времени». В то время он занимал должность директора Библиотеки имени Ленина. В условленные дни, вечером, осведомитель приходил на квартиру к Агранову в Милютинском переулке. Здесь он однажды и сообщил сотруднику ОГПУ о специальной «ментальной» спиритической станции, организованной Барченко на деньги Главнауки в поселке Красково. По утверждению Виноградова, станция должна была связать ученого с Тибетом и Шамбалой. Агранов прекрасно запомнил эти сведения. Они не на шутку его заинтриговали.
В конце 1924 года на квартиру Барченко в Петрограде явились сотрудники ОГПУ. Гостей было четверо: Лейсмер-Шварц, Рикс, Отто и Владимиров-Блюмкин. Все они уже были знакомы с Барченко. После довольно продолжительной беседы Блюмкин неожиданно заявил, что научные разработки Барченко, связанные с телепатическими волнами, имеют большое оборонное значение, что сегодня это оружие может стать решающим в великой битве пролетариата за завоевание планеты и что, наверное, вполне справедливо, если исследования такого характера будут финансироваться ОГПУ или Разведуп-ром Красной Армии.
Барченко вспоминал: «Товарищи заявили мне, что моя работа имеет настолько большое значение, что я должен доложить о ней правительству, председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. По их совету я написал Дзержинскому о своей работе».