Страница 3 из 8
Ведь он не был уверен в том, что они вернутся живыми из этого путешествия. Это была захватывающая мысль, настолько трагическая, что он даже начал всхлипывать. Если кто-то в отдаленном будущем забредет в эти горы и найдет его мертвое тело, то при нем окажутся и его записные книжки. И вся эта история получит огласку. История о том, как Люди Льда и таран-гайские духи спасли мир от Тенгеля Злого. Люди смогут узнать об этом. Много лет спустя. Да, ведь если сюда забредет человек, это будет означать, что человечество спасено. Ради спасения мира Габриэл и его бесстрашные друзья страдали… вели… Черт возьми! Выстрадали смерть. Вот как надо сказать!
Он вытер нос. Все это было так трогательно!
«Нас было немного, — написал он. — Марко, черный ангел, Натаниель, который был с ним в родстве, Тува, меченая, Ян, ирландец, и, наконец, я. Меня зовут Габриэл Гард из рода Людей Льда, и мне двенадцать лет. Я призван вести хронику, которая, возможно, оборвется с моей смертью, так и не закончившись…»
Нет, он слишком много пишет о себе, так не годится. Летописец должен быть объективным.
Все это он вывел красивым почерком на первой странице записной книжки. Он хотел привести множество имен, но у него не хватило места. Руне. И Халькатла…
Но он уже рассказывал о них раньше, так что все в порядке.
Его позвали, и он устало пошел к остальным.
Все устроились на ночлег. Не так-то легко было найти себе удобное ложе на холодном, каменистом склоне. Дождевики и теплая одежда не очень-то помогли.
Габриэл прислушивался к звукам ночи. Легли только Тува, Ян, Натаниель, Марко и он сам; остальные стояли на вахте. Он видел возле себя мощную фигуру Ульвхедина, сидящего на склоне рядом с Тенгелем Добрым и Суль. Чуть поодаль сидели остальные и тихо разговаривали. Среди них Габриэл различал Руне и Халькатлу.
Он подозревал, что Марко тоже не спит и что ему вообще не требуется сон, хотя он и хочет показать свое сходство со смертными, притворяясь спящим.
На холме тоскливо завывал ветер. Один раз до Габриэла донесся такой жуткий крик, что он в страхе вскочил. Марко тоже вскочил.
Крик этот слышался сверху. Он был протяжным и омерзительным, но вовсе не похожим на крик зверя. Он исходил от… да, выражение «злой дух» всплыло в уме затуманенных сном мыслях Габриэла. Более подходящего выражения он не нашел.
Ну, конечно… Там, на вершине горы, происходило что-то немыслимое! Кат и Кат-гиль были окружены духами!
Этот факт заставил Габриэла весело рассмеяться. Но он тут же приглушил хихиканье одеялом. Не стоило понапрасну дразнить этих духов!
Все ли он записал, как надо было? От страха, что он не справится со своей задачей, у него перехватывало дыханье. Но не так-то легко было решить, что следует оставить, а что отбросить. Он знал, что сделал все, что мог, и к тому же теперь было слишком темно, чтобы продолжать записи. Чтобы сделать зарубку в памяти, он записал: «Вой в ночи». Но он был не слишком уверен в том, что записал это на бумаге, а не на одеяле.
Ему все же удалось заснуть. Возможно, этому способствовало ощущение безопасности, вызванное присутствием остальных. Донесся сверху чей-то приглушенный, безудержный смех. Или это ему просто приснилось…
Среди ночи он очнулся, не понимая толком, спит или бодрствует. Но ему показалось, что вокруг него кипит жизнь. Он видел проносящиеся мимо испуганные лица, слышал взволнованный шепот.
Некоторые лица были ему знакомы. Лицо Тронда… Одного из тех, кто возглавлял великое воинство. Лицо Таргенора… Лицо Лиды. А эти тучи демонов?
И тут он услышал ужасающие крики совсем рядом. И во сне — или что это было? — он понял, что на них напали. Марко не было рядом с ним. Но Тува спала с ним рядом.
Четыре демона Тулы носились над его головой, сражаясь с чем-то, чему он не мог дать названия. Услышав лай и грозное рычанье, он понял, что в бой вступили волки черных ангелов. Но внезапно он увидел над собой Марко, который провел пальцами по его векам и ласково произнес:
— Спи, Габриэл, спи.
И больше Габриэл ничего не помнил.
2
Кто-то мягко тормошил его.
— Почтенный юноша, обладающий великой способностью рисовать знаки, — с подчеркнутым уважением произнес Ину. — Скоро утро. Нам пора идти.
Габриэл мигом проснулся. Тува и Натаниель по-прежнему спали, и он потихоньку встал, чтобы не разбудить их. Он чувствовал особенность своего положения.
Над горами царили холодные сумерки. Он не чувствовал в себе особого энтузиазма. Не мешало бы съесть и выпить чего-нибудь горячего.
Нет, так не годится! Подобные мысли просто не допустимы для избранного!
Рядом с ним стоял Марко, и взгляд его был непостижимым. Руне и Халькатла стаскивали в находящуюся поблизости яму двух одетых в черное людей.
— Значит, это было на самом деле, — прошептал Габриэл. — А я то думал, что это сон. Кто они такие?
— Это пара живых преступников Тенгеля Злого, которые были настолько глупы, что ввязались в борьбу духов. Собственно говоря, только они и пострадали. Наши враги очень быстро отступили. Они пытались напугать нас, но нам это не понравилось, — сухо добавил Марко.
Подойдя к мальчику, он положил ему на плечи свои прекрасные, изысканной формы руки.
— Теперь тебе предстоит малоприятная задача, — мягко произнес он. — Ульвхедин будет оберегать тебя, и все таран-гайские шаманы пообещали не спускать с тебя глаз, так что твоей маме Карине и твоему отцу не придется печалиться. Записывай все, что сможешь, старайся писать кратко, чтобы потом можно было восстановить всю картину. Очень важно, чтобы ты ничего не упустил. В особенности это важно для исчезнувшего ныне народа.
Внимание Габриэла было настолько отвлечено людьми, которых тащили в яму, что он не заметил того, что происходило у него за спиной. Повернувшись, он увидел большую группу одетых в черное низкорослых шаманов, готовых тронуться с места. Среди них был Сармик, Волк, их предводитель. Рядом с ним стояли его сыновья, Орин и Вассар.
Map тоже был там со своим огромным луком. Вид его успокоил Габриэла.
Он знал, что одного из шаманов звали Тун-ши, но кого именно, он не мог определить, потому что, как и на Горе Демонов, все они были одеты совершенно одинаково, а лица их были скрыты сетью из толстых, черных бечевок, свисающих с похожего на широкополую шляпу головного убора.
От волнения он почувствовал комок в горле. В том, что ему позволили увидеть давно вымершее племя, никому больше не известное, было что-то захватывающее, величественное. Но ему предстояло передать потомкам свое знание о них.
Все они поклонились Габриэлу, и он таким же образом приветствовал их.
Не было ничего смешного в их вежливости, ему нравились их манеры. Западным людям вообще не мешало бы кое-чему поучиться у них. Это способствовало бы уважению людей к друг другу, их взаимному вниманию. Их обычаи были по душе Габриэлу.
Еще продолжалась ночь, когда большая группа двинулась наверх. Горы окутал предрассветный туман, вершины с сидящими на них жуткими фигурами не были видны. Но у таран-гайцев от этого не убавилось мужества. Они знали, чего хотят.
Вскоре спутники Габриэла, с которыми он путешествовал по Норвегии, исчезли в тумане. Ему хотелось, чтобы рядом с ним были Натаниель и Марко, хотя присутствие Ульвхедина тоже внушало ему уверенность. Этот рослый боец возвышался, как сторожевая вышка среди маленьких, много ниже Габриэла, таран-гайцев.
Они шли молча. Габриэл с трудом взбирался по склону, так что ему было не до разговоров.
Он с ужасом подумал, что был среди них единственным живым человеком. Шел, окруженный духами!
Однако в каждом из них он ощущал товарища, и это было хорошее чувство.
Шаманка Тун-ши вынырнула рядом с ним из тумана.
— Тебе страшно, Габриэл? — спросила она. Узнав этот голос, Габриэл ответил:
— Нет, Тун-ши. Во всяком случае, не очень.
— Ведь это тебе предстоит описать все, не так ли?