Страх

Винни вряд ли имела представление о своей внешности. Разумеется, она знала, что надеяться ей не на что: ее буроватые волосы оставляли желать лучшего, кожа была слишком бледной, фигура мешковатой, а вкус в одежде просто скандальным. Все это тетя Камма методично вдалбливала ей день ото дня, год за годом. Поэтому она и одевалась во вкусе тети Каммы — в старомодные платья мрачных расцветок, и уж конечно, Винни не дозволено было навешивать на себя всякие безделушки! Одна мысль о них внушала ей ужас. Ей надлежало пользоваться только тем мылом, которое нравилось тете Камме (и которое вызывало раздражение на слишком чувствительной коже Винни), а волосы она должна была расчесывать на прямой рядок и заплетать в две косы. Эта прическа никогда не шла никакой женщине даже немецкой Гретхен или Дирндль. Но об этом Камма Дален не подозревала.

Или все-таки она знала об этом?

— Сбегай-ка в ателье мод и купи для меня голубых ниток для вышивания, будь добра! — распорядилась она. — Я покажу тебе, как нужно вышивать. И поторопись, а то уже скоро придут люди за твоими вещами.

Винни тут же исчезла. В прихожей уже стояли те немногие вещи, которые ей предстояло взять с собой. Камма осмотрела их. Она сама выбрала все это. В основном это были никому не нужные, сломанные вещи.

Однако бабушка недвусмысленно распорядилась о том, чтобы изящный шифоньер с инкрустациями из дерева достался Винни. Это было ее наследство, хотя по многим причинам Камма не прочь была оставить его у себя.

О, как жалко ей было терять этот шкаф! Обойдя вокруг шифоньера, она провела рукой по его полированной поверхности. Он был заперт, и Винни получила ключ от бабушки. Осторожные намеки Каммы на то, чтобы посмотреть, что находится в шифоньере, остались без внимания.

Там могли лежать какие-нибудь ценные вещи, которые вовсе не должны были исчезать из этого дома…

Она наморщила лоб. Задняя стенка шкафа отходила немного в одном из углов. Возможно, это было результатом неосторожного обращения во время переноски. С присущей ей аккуратностью, она попыталась поставить отходящую часть на место. Она терпеть не могла никакого беспорядка.

И тут она увидела уголок желтоватого конверта, застрявшего в щели. Она осторожно вытащила его.

Должно быть, конверт этот выпал из верхнего ящика, потому что там же лежала пара прошлогодних рождественских открыток.

Конверт был большим и толстым — и, судя по виду, не слишком старым. Без адреса.

Она распечатала конверт и вынула свернутые пополам листки бумаги, не испытывая угрызений совести.

Строгое лицо Каммы залилось лихорадочным румянцем.

В конверте было завещание и письмо.

Сначала она прочитала письмо. Это было письмо бабушки к Винни. Ей легко было узнать дрожащий почерк свекрови.

«Дорогая Винни!

Передай это завещание адвокату Хермансену! Это завещание заверено порядочными людьми, и оно должно вступить в действие. Ты ведь понимаешь, сама я не могла связаться с адвокатом. Я никогда не говорила об этом, не желая, чтобы Карен Маргрет была в курсе дела. Не позволяй ей заниматься этим!»

«Ну-ка, посмотрим» — подумала Камма и быстро пробежала глазами завещание.

«…Моя последняя воля состоит в том, чтобы моя внучка, Лавиния Дален, одна владела Баккегорденом. Моя невестка, Карен Маргрет Дален, не должна проживать здесь, по причине ее дурного влияния на девушку. Ее сын от первого брака, Ханс-Магнус, также не имеет права жить в Баккегордене, поскольку он не был усыновлен моим сыном и к тому же вполне в состоянии обеспечить себя. К тому же, он называл меня в моем присутствии „старой каргой, на которую не следует обращать внимания“. Так что я тоже не собираюсь обращать на него внимания. Карен Маргрет Дален я завещаю…»

Тут последовал список немногочисленных, малоценных вещей: какая-то брошь, чайный сервиз, каминные часы…

«Ведь, несмотря на то, что Карен Маргрет утверждает, что ухаживала за мной все эти годы, что я лежала в постели, она в действительности этого не делала. Она перекладывала все на плечи Винни, командуя ею.

Винни же относилась ко мне с теплотой и заботой, тогда как Карен Маргрет была неизменно холодной и нетерпеливой. Поэтому я все и завещаю Винни, в том числе и мои банковские счета, к которым до этого имела доступ Карен Маргрет. Этот доступ прекращается с моей смертью».

Завещание было засвидетельствовано нотариусом Б.Е. Йоханнессеном и его женой, Марианной Йоханнессен.

Побагровев, Камма опустилась на стул. Сердце ее стучало от переполнявшего ее гнева. Подняв голову, она задумалась…

Йоханнессен? Она знала их! Это были совсем старые люди. Разве они еще не умерли? Она, во всяком случае, уже умерла. А он, скорбя о супруге, пережил сердечный приступ. Говорили, что после этого он стал совершенно невменяем.

Когда же было написано завещание?

Она посмотрела на дату: 12 июля, всего полгода назад.

Полгода назад?

Наверняка это было в тот раз, когда у старухи был временный период улучшения и она могла немного двигаться и разговаривать. А Камма в это время уезжала с сыном в Берген, поскольку ей требовался основательный отдых. Да, в самом деле, они уехали в июле.

И старая карга воспользовалась случаем!

Звонок в дверь прервал мягко говоря встревоженные мысли Каммы.

Это должен был быть посыльный.

Куда ей спрятаться?

Не долго думая, она снова засунула конверт в щель поврежденного шкафа, а сама скрылась на кухне.

Это и в самом деле был посыльный, и, будучи по натуре подозрительной и расчетливой, Камма стала сверять по списку все до одной вещи, проверяя при этом цены и полученные суммы. И это вопреки тому, что в голове у нее в это время вызревали планы мести.

Надо же! Именно сейчас, когда у нее появилась, наконец, возможность самолично управлять этим большим домом! Отделаться от этой неуклюжей, ничего из себя не представляющей девицы. А потом дом этот унаследует Ханс-Магнус, после того, как закончит кадетское училище. Это будет прекрасное жилище для офицера, где его любимая мамаша будет выступать в роли хозяйки…

Из прихожей послышались голоса. Это вернулась домой Винни, а не Ханс-Магнус после изнурительной поездки в Осло.

Бедный мальчик, ему так трудно было жить на кадетскую стипендию, он ничего не мог себе позволить. Хорошо, что Камма имела возможность время от времени помогать ему. И тут ее спасали банковские счета бабушки… Теперь же… этому пришел конец!

Она лишилась всего! Зачем Винни, этой неуклюжей уродине, дом и деньги? Она ведь никогда уже не выйдет замуж, в этом Камма была уверена и частенько говорила об этом девушке. Так зачем же ей, одинокой, этот прекрасный дом? Единственно правильным выходом было бы, если бы Ханс-Магнус унаследовал его, став офицером. Так что теперь Камма должна заблаговременно позаботиться о его будущем и о будущем его семьи. Ведь ей очень хотелось иметь внуков. Правда, невестку иметь ей не так сильно хотелось, но Камма знала, как нужно обращаться с невестками.

Счет, принесенный посыльным, превышал сумму дневных расходов. Она тут же обрушилась на мальчишку за его нерадивость.

— Хлеб подорожал, фру, начиная с сегодняшнего дня.

— В газетах об этом ничего не написано.

После долгих препирательств по поводу лишних пяти эре, она швырнула на стол деньги, тем самым показывая свое недоверие к ценам, о которых ее не уведомили, и вернулась в прихожую.

Но ее ожидало там разочарование: это был не сын, а носильщики, и все вещи Винни были уже вынесены.

Сама же девушка как раз входила в дом.

— Они уже уехали? — хриплым голосом спросила ее тетя.

— Носильщики? Да, уехали. Я принесла нитки.

— Нитки? Ах, да!

Новое жилище Винни находилось в Сарпсборге. Как же теперь Камма сможет?..

— Когда ты поедешь?

— Послезавтра…

— Я поеду с тобой, помогу тебе расставить вещи.

— Нет, в этом нет необходимости, тетя Камма, я уже прикинула, где что поставить.

— Вот это как раз меня и беспокоит. У тебя никогда не было вкуса, Винни, ты понятия не имеешь о том, как нужно обставлять комнату. И к тому же ты не сможешь сама повесить гардины…