Цвета штандартов

– Как камни… – проворчал Даниель. – Ну ладно, но что общего у нашей базы со Скульпторами?

– Как камни, – повторил Форби. – Что общего? А то, что Скульпторы и Камни – союзные кланы. Не знаю, что это значит и на чем их союз зиждется, но таковы факты.

– Возможно, – вставил Даниель, – Скульпторы создают в космосе композиции из замерзших Каменьев?

– Черт их знает, эти психи, вероятно, и на такое способны. Возможно и другое: оба клана сохраняют полную лояльность во взаимных отношениях. И тут мы подходим к сути проблемы. Лет двадцать назад Доминия присвоила одну из планет Каменьев, попутно раздолбав несколько сотен пребывающих там членов Клана. Мы не знаем, почему так случилось. Каменья объявили Доминии войну и были уничтожены. В соответствии с договорами Скульпторы должны были поддержать своих собратьев. Однако у их верхушки хватило ума-разума не задираться с Доминией. Как всегда, объявилась группа противников такого решения, требующая лояльности по отношению к союзной секте. Ее магистры отлучили этих «отщепенцев» от Клана. Большинство было просто убито, но некоторые убежали, поклявшись отомстить Доминии и предателям. Несколько их беглых мэтров – Скульпторов наши секретные службы привлекли на свою сторону. Именно они-то и создают динамичные планетоидные конструкции, охраняющие «Нулевую базу». Понимаешь, это просто-напросто лабиринт. Сквозь него не продерется никто, не знающий точных движений комплекса скульптур и отдельных планетоидов. Дублей Скульпторов ввели в качестве Синт'ов управляющие системы базы и паромов.

Вызов на совещание они получили меньше чем через час после прилета Даниеля. Посланец, высокий мужчина в чине капитана, передал им идентификационные карточки, вызвал транспортную тележку и ввел в неё соответствующие координаты. Тележка помчалась по путанице низких узких коридоров, резко тормозя и заворачивая, а Даниель принялся раздумывать, что начнется раньше: клаустрофобия или морская болезнь?

После того как они прошли несколько контрольных постов, их провели в небольшой зал. Здесь стоял стол, окруженный кольцом кресел. На столе, напротив каждого кресла, лежал интернетный набор и поблескивал плоский экран. Часть кресел была уже занята, Даниель вытянулся по стойке «смирно» и доложил:

– Капитан Бондари, специальная группа операции «Ураган».

– Приветствую вас, капитан, – встав с кресла, проговорил один из офицеров, темноволосый мужчина с резкими чертами лица. На правой щеке у него поблескивала серебряная татуировка в виде кольца – знак принадлежности к элитной офицерской корпорации. – Меня зовут Северс, я начальник базы «Адриан». Прошу сесть и выслушать сообщение. Мы ждали только вас.

Когда Даниель занял место за столом, Северс включил проектор. На одном из пустых до того кресел возник фантом мощно сбитого мужчины с коротко стриженными волосами, морщинистым лицом и глазами с желтоватыми белками. Однако он не выглядел слабым или дряхлым. Скорее – чертовски опытным и очень опасным.

– Меня зовут Гукин, – сказал он. – Я руковожу операцией «Ураган». По правде говоря, в данный момент я руковожу всем тем, что осталось от армии свободного Гладиуса.

Мель Гукин! Генерал Мель Гукин! Командующий одним из крыльев армии «Дельта»! Это он остановил парксанский вал во время войны в системе Муфасы. Потом командовал танаторскими формированиями, принимал участие во многих операциях. Он был героем. Умер. Три года тому назад.

– Вы немного удивлены, не так ли? – сказал Гукин, еле заметно улыбнувшись. – Но ведь большинство здесь сидящих умерли и похоронены с возможно громкими воинскими почестями. Господа, не хочу впадать в патетику, однако бывают моменты, когда на чашу весов положены судьбы народов и миров. Сейчас именно такой момент. Наша родина захвачена, даже не завоевана, а именно захвачена предателями и оккупантами. От наших действий, от того, что нам удастся сделать, зависит, сохранит ли Гладиус статус свободного мира, или будет поглощен Доминией. Я хочу, чтобы это было ясно всем. Благодарю и надеюсь, что вскоре мы встретимся лично в «Нулевой базе».

Фантом растаял. Северс немного переждал, затем заговорил.

– Я обрисую ситуацию на самом Гладиусе, по крайней мере скажу, что нам об этой ситуации известно.

Облава на Даниеля была лишь одним из элементов гораздо более серьезной операции. Новые хозяева Гладиуса явно решили, что они уже достаточно сильны, чтобы навести на планете свои порядки. Установили контроль над гражданскими институтами, сетью серверов, энергетическим сектором. Посадили своих людей на руководящие должности в армии и парамилитарных формированиях, таких, как эвакуаторы или полиция.

Наконец, решили, что можно уже не опасаться ни серьезных действий оппозиции, ни попыток изменить направленность общественного мнения. Начались аресты руководителей «непокорных», группу оппозиционных политиков интернировали по обвинению в подготовке государственного переворота, при невыясненных обстоятельствах исчезли несколько неудобных лиц, вскрывались сетеприемники наиболее активных оппозиционеров.

Все это подкреплялось пропагандистским нажимом. «Покорные» приписывали политическим противникам все возможные грехи. Блокировали информацию о своих наиболее жестких, незаконных или просто нелегальных действиях. В средствах массовой информации появились коллективы артистов, журналистов и других известных личностей, восхвалявших новые порядки.

Был применен классический принцип: «Разделяй и властвуй».

Большинства граждан Гладиуса пока что вообще не коснулись изменения в структурах власти. Больше того, восторженные реляции о поддержке, которую Доминия вот-вот окажет Гладиусу в его борьбе с коргардами, помогли новому Совету обрести множество приверженцев.

Одновременно с этим значительной части граждан была уготована судьба жертвенных тельцов. Руководителей рангом пониже – губернаторов округов, журналистов, политиков различных уровней, занимавших до того в конфликте «покорные – несгибаемые» нейтральные позиции, обвинили в неблагонадежности, тайном благоволении к коргардам, враждебности по отношению к Доминии, принадлежности к запрещенным организациям. Часть «отщепенцев» припугнули, часть подвергли легкому наказанию. Других же наградили и подпустили к работе в структурах новой власти. Столь простая процедура должна была, по мнению Совета, привести и, надо сказать, привела к тому, что большая группа активных членов общества, зачастую прекрасных специалистов, из страха либо карьеры ради присоединилась к строительству нового порядка. Своей активностью, добросовестностью, талантами они как бы одобрили новую политику.

Третья, выделенная «покорными», группа была самой малочисленной, но именно этим-то людям подчиненные Совету Электоров службы уделяли максимум времени и внимания. В ней оказались люди, осужденные на общественную изоляцию, полное отстранение от политической жизни, наконец, физическую ликвидацию. Сюда попали второразрядные и местные политики из Клана «несгибаемых», отказавшиеся служить новой власти, солдаты из спецформирований, многие офицеры. Этих людей интернировали, помещали в тюрьмы, тайно убивали. Террором занималась строго выделенная часть общества – достаточно ограниченная количественно, что, естественно, позволяло удерживать в тайне размеры репрессий, которые из-за этого в глазах среднего гладианина казались далекими и неопасными.

«Я живу-поживаю спокойно, не бунтую против законной власти, – должен был рассуждать обыватель Игрек, проживающий в своем самообеспечивающемся владении, – и никто меня не трогает. А коли враждебные элементы что-то замышляют, то их-то и надлежит усмирить! А те, кому невтерпеж поиграть в заговоры, пусть пеняют на себя».

Тех же, кто понимал, что происходит, кто говорил, что теперешнее молчание, согласие на слежку, бесчестные процессы и убийства, совершаемые «неизвестными исполнителями», означают невысказанное согласие на грядущие репрессии по отношению к любому, кто осмелится свое суждение иметь, старались запугать, принудить к молчанию, убрать физически.