Демон ночи

Демоненок был явно раздражен, наверняка не поняв ее вопроса.

– Ты голоден? Понимаешь о чем я говорю? Мне кажется, ты такой худой. У меня есть яблоко. Хочешь?

Она протянула ему яблоко, но он ударил по нему ногой, так что яблоко выпало из ее рук.

– Нет, ты плохо ведешь себя, – сказала Ванья. – Я вижу, что ты питаешься не так, как мы. Ну ладно, хочешь спуститься и попробовать лечь в кроватку?

Подойдя к кроватке, она похлопала по ней в знак приглашения. Потом отвернула отделанный кружевом пододеяльник, вышитый ее мамой. Демоненок скептически смотрел на нее.

– Я вижу, что ты не умеешь разговаривать, – со вздохом произнесла она. – Но слова мои понимаешь достаточно хорошо. Ты кажешься мне таким милым и беспомощным, таким одиноким…

Господи! Беспомощным? Милым? Но Ванье было всего одиннадцать лет, и она была довольно странной девочкой. Очень наивной. Открытой и ребячливой, а временами удивительно проницательной.

– Но как же мне называть тебя? – озабоченно продолжала она. – Дитя печали? Как у Виктора Рюдберга в его «Сингоалле». Нет, это не подходит. Я придумаю что-нибудь еще. Ты ведь хочешь остаться у меня, да? Можешь оставаться!

Ванья всегда относилась с сочувствием к птицам, животным и всем беззащитным тварям. И она сама была окружена любовью в своем доме. Ее любили и престарелые родители папы Хеннинга, Вильяр и Бе-линда, ее любили Малин и Пер Вольден, старшая сестра Бенедикта и «старший брат» Кристоффер Вольден, который вовсе не был ее братом. Она всегда была в семье самой младшей. Но теперь у Бенедикты был собственный маленький сын, Андре, теперь он стал самым младшим и самым любимым. Ванья была уже слишком большой, чтобы ревновать, она сама с удовольствием возилась с трехлетним Андре. Но теперь ее сердце вдруг наполнилось радостным чувством: у нее появился свой собственный маленький ребеночек. Ее не волновало то, что он уродлив и явно не желает иметь дело с людьми. Она много слышала о демонах, читала красочные описания в семейной хронике Людей Льда, часто думала о том, что было бы очень здорово когда-нибудь встретить настоящего демона. Но она не была ни меченой, ни избранной, поэтому и не ожидала встретить их.

Внезапно в ней заговорило чувство собственности: никто не должен отнимать у нее это существо! Он принадлежит ей и только ей! Никто не должен об этом знать!

Обо всем этом она тихо сказала карлику, но тот и не думал радоваться. Он по-прежнему скалил зубы и высовывал раздвоенный язык.

– Иногда ты кажешься таким злобным, – с упреком сказала она. – Ты явно не из добрых!

Демоненку понравилось ее предложение, и он внезапно бросился стрелой, словно горностай, вниз. А уже в следующий миг он прыгнул в кукольную кроватку. Ванья поспешно отвернула одеяльце, чтобы он смог улечься.

– Но ты не можешь бегать здесь нагишом с этой болтающейся между ног штукой! – сказала она. – Ты ее простудишь или поранишь обо что-нибудь, понимаешь? Вот, смотри! Это чистый носовой платок, я могу завернуть тебя в него, как в пеленку. Ну, давай же!

Дьяволенок с ухмылкой наблюдал, как она пытается подложить под него пеленку. И пока она делала это, упомянутый ею член увеличился до невероятных размеров и стал твердым, как камень. Ванья тут же прекратила свой эксперимент и быстро накрыла его одеяльцем.

– Господи… – прошептала она, садясь на край своей постели. Она и раньше видела это у маленького Андре, у домашних животных… Но то, что она увидела сейчас, превосходило все остальное. Малыш величиной с белку и с таким оснащением! Она была порядком напугана и озабочена тем, что ей теперь делать. Это явно был не человек!

Но было ясно, что это детеныш. Демоненок. Могла ли она оставить его у себя? Не было ли это опасно? Ведь о демонах было известно так мало. И даже демоны Людей Льда были не особенно приятными. Да, они были на стороне Людей Льда. Но на них вряд ли можно было положиться. Если они и делают что-то для других, то только с выгодой для себя. Для многих незадачливых людей это стало просто катастрофой.

Она снова посмотрела на него. Он с невинным видом положил на подушку голову, его желтые глаза были закрыты, на губах играла нежная детская улыбка.

– Нет, – решительно произнесла она. – Я не могу бросить тебя на произвол судьбы, малыш. Я буду опекать тебя. Ты останешься у меня и я буду о тебе заботиться.

Получше укрыв его, она снова вернулась к своей кровати. Ночной демон приоткрыл горящие желтизной глаза и искривил рот в дьявольской усмешке.

2

У Ваньи появился новый интерес в жизни. Теперь она много времени проводила в своей комнате. Ей казалось, что демоненку требуется общество. Но ему вовсе это не требовалось, и она никогда не знала, где искать его, просыпаясь утром или входя в комнату. Он страдал от ее чрезмерного любопытства. Один раз она нашла его в платяном шкафу, где он изорвал все нижнее белье, лежавшее в ящиках. В другой раз он вылил стакан воды в ее постель, но чаще всего забавлялся тем, что одевал ее кукол самым неподходящим образом.

Ванья сшила ему пару кукольных штанишек. Сначала он злобно скалил зубы и пытался ее укусить, но, увидев черные брючки с серебряными пряжками, он унизился до того, что надел их. Ванья считала, что он не должен был разгуливать нагишом со свисающей между ног штуковиной.

Милым он вовсе не был. Она терпеливо пыталась научить его чему-нибудь, но все было абсолютно напрасно. Однако, когда она захотела научить его говорить, он стал внимательно слушать.

Она с озабоченностью замечала, что он растет слишком быстро.

Однажды он снова шокировал ее. Болтая с ним, как обычно, она вдруг услышала хриплый, гортанный голос и с изумлением уставилась на него.

– Не болтай так много, чертова девка, у меня в ушах звенит от твоего паскудного голоса. Мои уши очень чувствительны, пора бы тебе это понять!

Он умел разговаривать! Но… неужели это она научила его таким дурным словам? Она задумалась. Да, она назвала приходившую к ним соседку чертовой девкой, но она даже не предполагала, что этот малыш мог слышать ее! Она пробормотала эти слова себе под нос. А такое трудное слово, как «чувствительный»? Наверняка она тоже когда-то произносила его. А слово «паскудный»? И это слово она тоже говорила, когда он вылил на ее постель стакан воды.

Теперь ей следует быть осторожной. Видно, что он очень умен, он схватывает все на лету.

Она окрестила его Тамлином в честь одного персонажа из шотландских саг. К несчастью, Ванья выбрала совершенно неподходящий образ. Поскольку шотландский Тамлин был эльфом и лишал девственности всех молоденьких девушек, заблудившихся в его лесу. Об этом Ванья не знала. Ей казалось, что имя Тамлин очень подходит ее демоненку.

Ему страшно хотелось попасть в другие комнаты. Но она не разрешала ему делать это, боясь, что его кто-нибудь увидит. Пока его присутствие никто еще не обнаружил. Когда мама Агнета или кто-то другой входил в комнату, он сразу куда-то исчезал. Он был увертливым, как змея.

Но, конечно, ему удавалось иногда выскользнуть из комнаты вместе с ней! И тогда она ходила повсюду и искала его, страшно нервничая, тогда как все спрашивали, что она потеряла.

Она могла бы ответить им:

– Моего маленького демона, – но никогда никому не говорила об этом. Каждый раз, когда она в отчаянии возвращалась без него в свою комнату, она замечала возле двери какое-то молниеносное движение и, прежде чем она успевала закрыть дверь, он сидел уже на своем любимом месте, на ее маленьком письменном столе, и смеялся.

– Все-таки тебе удалось проскочить, – говорила она обычно со счастливым смехом. – Маленький негодный тролльченок!

Однажды случилось так, что он таким же недозволенным образом удрал вслед за Ваньей, и навстречу им вышли Хеннинг и Агнета.

Ванья остолбенела.

– Что с тобой? – спросил Хеннинг. – Почему ты так раскрыла рот?

Они не могли не увидеть его. Он предусмотрительно вскочил ей на плечо и вцепился в него когтями. Казалось, он был так же напуган, как и она.