Чудовище

Работником у них был пожилой, добродушный мужчина. Не слишком развитый, разумеется, но он и не должен был быть таким. Самое главное, он хорошо относился к животным и был очень исполнительным. Напротив, о малышах он разговаривать вообще не желал, он даже не желал смотреть на них. Малин видела, как он однажды, увидев мальчиков на кухне, сложил в молитве руки и принялся торопливо, испуганно бормотать что-то. Она сделала вид, что ничего не заметила.

Малин нравилось работать до изнеможения и под вечер валиться с ног от усталости. Так у нее не было времени размышлять о своей жизни.

Она не отрицала того, что жизнь ее была сложной. Она знала, что ее родители, Кристер и Магдалена, ждут не дождутся, когда она выйдет замуж и родит ребенка. Не давать же вымирать роду Людей Льда!

Люди Льда не должны были вымереть! Только они могли спасти мир, если Тенгель Злой проснется и получит власть на земле. Смогут ли Люди Льда одолеть его, это другое дело, но только у них была светлая вода жизни, с помощью которой можно было бы свести на нет действие воды зла. Выжить было их долгом.

Отец и мать остались в Швеции одни. И здесь, в этом доме, находились последние представители рода Людей Льда.

Хеннинг, сын Вильяра, должен был когда-нибудь жениться, если у него еще останутся на это силы после всей этой возни по хозяйству и с малышами.

А эти двое? Ульвара можно было не принимать в расчет, он был чудовищем, человекозверем. Но Марко…

Она не понимала этого ребенка.

Что касается ее самой, то она не думала, что когда-то выйдет замуж. Конечно, она была толковой и работящей, этого она не отрицала, но молодые люди никогда дважды не смотрели на нее. И если кто-нибудь на ней и женится, так это какой-нибудь вдовец, оценивший ее здравый смысл и порядочность, увидевший в ней работящую, верную жену, способную взять в свои руки уже готовую семью и дом и которой можно командовать, будучи уверенным в том, что она исполнит любое указание наилучшим образом. И которая, к тому же, может родить нескольких здоровых детей.

Но Малин не хотела выходить замуж за старика.

Она была счастлива теперь, заботясь о троих мальчиках, которые нуждались в ней, Вот почему она старалась заглушить тяжелой работой мысли об упущенных возможностях.

Ей уже исполнилось двадцать лет, теперь она могла самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Возможно, это было рановато, но Малин всегда прочно стояла на земле. С иллюзиями она давно уже распрощалась. Пара бурных влюбленностей в Швеции закончилась для нее разочарованием. Предметы ее пылкой страсти даже не обратили на нее внимания. Один из них сошелся с ее подругой. Другой был молодым учителем в школе диаконисс. В течение нескольких месяцев она пыталась поймать его взгляд и внушала себе, что он тоже иногда посматривает на нее. Но однажды он, нахмурив брови, сказал: «Мне кажется, я вас раньше не видел, сестра». И, прежде чем она успела ему что-то ответить, он равнодушно отвернулся и принялся беседовать с коллегой.

И тогда Малин поняла, что на поклонников ей рассчитывать нечего. И тогда она решила отправиться в Норвегию, чтобы помочь Саге.

Как хорошо, что она приехала вовремя! Теперь она могла быть поддержкой для трех одиноких мальчиков.

И теперь, видя безграничное доверие маленького Хеннинга, она со страхом думала, что было бы, если бы она не приехала.

Малин взвалила всю ответственность на свои плечи. И это не было для нее бременем.

Двойняшки вовремя научились ходить, хотя сначала им пришлось много раз падать, перебираясь из комнаты в комнату и через порог, который казался им высокой горой. У Малин и Хеннинга прибавилось забот, и особенно активным и предприимчивым был Ульвар. С самого начала на нем лежала печать зла, но теперь, когда он стал понимать, на что способен, с ним стало по-настоящему трудно иметь дело. Малин и Хеннинг так иногда уставали от него к вечеру, что мечтали только о том, чтобы он поскорее заснул.

Марко шел своим собственным путем. Это был очень спокойный, преисполненный таинственности ребенок, настолько красивый, что больно было смотреть на него. Он часто улыбался, спокойно и нежно, взгляд у него был мечтательным. Он говорил не так много, как агрессивный Ульвар, но братья болтали друг с другом на своем детском языке, которого никто больше не понимал. И они хорошо уживались вместе, какими бы разными они ни были.

Малин бывало не по себе всякий раз, когда она возилась с Ульваром. Она так никогда и не привыкла к его уродливому телу с костлявыми конечностями и острыми плечами. Что ожидает этого бедного ребенка? Сколько недоверия и непонимания встретится ему в жизни? Она и Хеннинг не могли находиться при нем всегда. И к тому же Ульвар не слишком-то считался с ней. Иногда ее обижала его грубость, но она говорила себе, что иначе он не может. Она знала только, что если этот мальчик вообще был способен испытывать к кому-то привязанность, то он испытывал ее к Марко. На втором месте после Марко для него стоял Хеннинг. Малин же он воспринимал как необходимое зло.

Хеннинг изумлял ее. Он был потрясающе толковым, и все, за что бы он ни брался, удавалось ему. И Малин думала о том, что он ей рассказывал: о том, что черный ангел положил на него руку и сказал, что он должен теперь занять место Саги и стать избранным…

Да, похоже было, что над ним властвует какая-то сила, несущая его через все трудности и скорби. Словно внутри него горел свет. А она? Разве это была случайность, что она прибыла в нужное время? Может быть, незримые защитники маленького Хеннинга тоже приложили к этому руку?

К тому же у него была мандрагора. Но она не знала, какую роль играет мандрагора в его успехах.

Но ничто не дается даром! Сила, полученная Хен-нингом, нужна была ему для выполнения тяжелой работы по хозяйству. А вообще-то трудностей у них хватало. Иногда ей приходилось обращаться за помощью к родителям, прежде всего за экономической, конечно, но иногда ей бывали нужны вещи, которые невозможно было достать в обедневшей Норвегии и которые, как она знала, были в Швеции. Сначала датчане в течение нескольких столетий считали страну своим вассалом, теперь на их место пришли шведы.

Но, несмотря на это, норвежцы продолжали жить своей жизнью, развивать свою культуру, не обращая внимания на то, что другие с презрением называли их провинциалами.

Кристер и Магдалена постоянно помогали своей единственной дочери, независимо от того, что она у них просила.

Обилие вилл в округе свидетельствовало о том, что туда переселилось множество зажиточных людей.

Вместе с ними в округ проникали и нежелательные субъекты. Появилось множество домушников. Люди постоянно на них жаловались, а ленсман не мог поймать их.

Малин не слишком обращала внимание на эти слухи, у нее не было времени думать об этом. По ее мнению, Липовая аллея была слишком ничтожным имением по сравнению с большими, современными виллами, и не представляла никакого интереса для воров.

Она не понимала, что могло привлечь грабителей на Липовую аллею, пока они не явились туда. Сначала она подумала, что их привлекла сама красивая аллея из лип и что они подумали, что в маленькой крестьянской усадьбе есть какие-то богатства. Но это было не так…

Однажды осенней ночью она проснулась от какого-то звона. Потом услышала шепот. Малин села на постели, сердце у нее тяжело стучало. Только теперь она поняла, какими беззащитными они были. Хеннинг спал, и ей не хотелось будить его.

Мальчики в его возрасте часто бывают несмышлеными и набрасываются на преступников, не подозревая, как они опасны.

Она должна была справиться со всем сама.

Комната была освещена холодным лунным светом.

Малыши крепко спали в кроватке, стоящей рядом с ее постелью. Из комнаты Хеннинга доносилось ровное дыхание.

Малин встала, надела туфли и халат. Постояв некоторое время, прислушиваясь к доносящимся с нижнего этажа звукам, она взяла кочергу и пошла к лестнице.