Преисподняя

— Дома? Превосходно! Тебе все передают привет, в особенности Шарлотта, разумеется. Я привезла письма. Множество писем. И деньги.

— Чудесно, — обрадовался Даг.

— И Аре мечтает, чтобы ты купил ему современное воздушное ружье. О, Даг, как здесь прекрасно! Взгляни на этот дом! Какой огромный!

Она болтала и болтала без передышки.

— Мама Шарлотта теперь, наверное, очень одинока?

— Да, она с таким нетерпением ждет, когда ты вернешься домой. Она постоянно общается с Силье.

— А как там другие? Как у них дела?

— Тенгель, как обычно, возится со своими пациентами, пытается ограничить прием несколькими днями в неделю. Но это не легко. Люди идут и идут к нему, зная о его целительных руках, идут издалека, и он никогда не отказывает им. Зимой была тяжелая эпидемия, и он отговаривал больных заходить к нам в дом, чтобы мы сами не заразились. Но они шли и шли, словно стаи мух. Тенгель не знал, куда от них деться. Все же нам удалось пережить это. Люди Льда крепки, ты ведь знаешь. Одна лишь твоя бабушка, вдова баронесса, не устояла.

— Да, я знаю это. И надо тебе признаться, мне ее очень не хватает.

— Мне тоже, — тихо сказала Суль. — Она была замечательной дамой, Тенгель был совершенно подавлен. Они ведь были очень близки. Впрочем, Тенгель держится прекрасно, возраст не оставляет на нем своих отпечатков.

— Ты ведь помнишь Ханну? — спросил Даг. — Теперь она была бы уже такой старой…

— Помню ли я Ханну… — повторила Суль с болью в голосе, но тут же взяла себя в руки и громко рассмеялась: — Я ведь тоже буду старухой, братишка. И я переживу вас всех!

— Это мы еще посмотрим, — неохотно заметил Даг. — А как Силье?

— Силье как всегда — радостная и хлопотливая, когда рядом с ней Тенгель. Она цветет и немного поправилась. Это ей к лицу. И… Я тебе об этом еще не сказала! Лив обзавелась женихом!

Даг остановился, как вкопанный, прямо на проезжей части улицы.

Запряженная лошадьми карета затормозила, чуть не наехав на них — они отскочили в сторону.

— Что ты сказала? — переспросил он. — Боже мой, она ведь совсем еще ребенок!

— Ей шестнадцать, скоро будет семнадцать. Она такая нежная и ласковая, ты себе представить не можешь. Силье была не старше, когда вышла за Тенгеля.

Даг не слушал ее. Лицо его окаменело.

— Моя сестричка обзавелась женихом? Что же это за тип?

— Какое это теперь имеет значение? Что я могу тебе сказать? Он из хорошей семьи. Не дворянин, разумеется, как и Лив, хотя родители его довольно богаты. Он купец. Отец его умер, и Лаурентс пошел по его стопам.

— Тебе он нравится?

Суль пожала плечами.

— Это не мой тип, — уклончиво ответила она.

Они пошли дальше. Даг молчал. Он придавал большое значение тому, что Суль думала о людях, потому что никто не был столь проницателен, как она.

— А Лив? Что говорит она? Не задирай так высоко подол, Суль, здесь не так уж грязно!

— Ну, Лив не распространяется об этом. Мне не известно, что она думает. А ты ведь и сам собираешься жениться, как мы слыхали. Скоро ли это будет?

— Я? Кто тебе это сказал?

— Шарлотта. На фрекен Тролле, как мы поняли.

— Это сказала мать? Она сказала это Лив?

— Всем нам. Она очень счастлива.

— Ну, дорогие мои, — с досадой усмехнулся Даг. — В одном из писем я просто упомянул, что она принадлежит к моему кругу, что она милая и приятная девушка. Она интересна мне, но это не единственная моя знакомая девушка. Я не вижу ее неделями! Мама настоящая сводня!

Он ничего больше не сказал, поэтому Суль продолжила:

— А Аре такой милый мальчик. Надежный друг. Он самый земной из всех нас. Из него выйдет толк.

— Не сомневаюсь! Знаешь, мне их всех так не хватает! А ты как сама, Суль? У тебя есть жених?

— У меня? — она громко рассмеялась, сворачивая вместе с ним на одну из аристократических боковых улиц. — Нет, откуда ему взяться!

— О, ты преувеличиваешь! Наверняка, у тебя толпы поклонников!

— Это дело случая, — серьезно заметила она. — Меня это не беспокоит. Даг, иногда мне бывает страшно. Мне кажется, что я вообще ни в кого не смогу влюбиться.

Он внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Потом заметил вскользь:

— Ты еще не встретила того, кого нужно. И я знаю, что ты можешь хорошо относиться к людям.

— О, да. К моим близким. Понимаешь, мне кажется, что Тенгель затмевает собой всех мужчин. Не то, чтобы я была влюблена в него, нет! Но он для меня — что-то вроде идеала, понимаешь? Никто не может стать рядом с ним — я сравниваю с ним всех молодых людей, и им до него далеко.

— Да, это так! Таких, как Тенгель, на свете больше нет.

— Да. Вот почему я во всех разочарована.

Даг задумался.

— Похоже, ты в каждом ищешь отцовские черты, потому что выросла без отца. Однако это не так. Ты ищешь мужчину не с добродетелями Тенгеля, Суль. Тебе нужен человек с его авторитетом и его демонической силой!

— Ты совершенно прав, — смущенно произнесла Суль.

— Тогда я скажу тебе одну вещь, дорогая. Сила не у Тенгеля. Он берет ее у Силье!

Суль задумалась.

— Да, — произнесла она наконец. — Но ее сила основана на его любви к ней.

— Это тоже верно.

— Друг без друга они просто не могут существовать.

— Да. Нам с тобой повезло, что мы росли рядом с ними. Вот мы и дошли! Сюда, в эти ворота!

— Это и в самом деле аристократический дом, — сказала Суль, восхищаясь красивой резьбой по дереву и веерообразным украшением из золота и лазури над входной дверью.

— Да, я живу с приятнейшими людьми. У тебя здесь будет отдельная комната. Но, к сожалению, ты прибыла в неподходящий момент. Они потеряли своего маленького сына.

— Он умер?

— Нет, просто пропал. Исчез три дня назад.

— О, как ужасно, — вздохнула Суль. — Это хуже всего.

— Да, неведение хуже всего. Бедная мать сходит с ума. Они искали его повсюду, осмотрели все каналы, но безрезультатно. Теперь они думают, что кто-то увел ребенка. Он исчез бесследно.

Они вошли в дом и не могли дальше продолжать разговор. В это время приехали хозяева. Даг не преувеличивал: руки молодой женщины дрожали, на лице были следы бесконечных слез.

Даг представил их друг другу тихим голосом:

— Это моя сводная сестра, Суль Ангелика, а это мои любезные хозяева, граф и графиня Страленхельм.

— Твоя сестра просто очаровательна, — сказал граф и взял за руку склонившуюся в глубоком поклоне Суль. — Посмотри, Хенриетта, какие глаза! Я никогда не видел подобного цвета! Янтарно-желтые!

Его жена лишь слабо улыбнулась и кивнула. Суль смотрела с восхищением на ее платье и драгоценности. Ее кружевной воротник был размером с мельничное колесо, шляпа украшена жемчугом, под парчовым — был каркас, на который можно было положить руки.

Обращаясь к Дагу, граф сказал:

— Покажи Суль ее комнату, Даг, а мы пока распорядимся насчет еды. Прошу вас обоих извинить мою жену. Она не будет присутствовать, она сейчас не в состоянии много говорить.

— Конечно, я понимаю, — тихо сказала Суль.

Внезапно ее наполнило мощное, незнакомое чувство, уверенность в своих силах, делающая ее крайне возбужденной и нетерпеливой.

Графиня вышла из комнаты, прижимая к лицу платок.

Суль обратилась к графу:

— Комната подождет. Я могу помочь Вам найти ребенка.

— Суль! — предостерегающе произнес Даг. Хозяин дома сделал знак рукой, прося его помолчать.

— Что Вы имеете в виду, юная дама?

— Даг, я знаю, что не должна говорить об этом, но дело спешное, понимаешь?

— О чем Вы говорите? — спросил граф. — Вы что-то знаете?

Даг стал между ними.

— Это смертельно опасно для моей сестры. Я не сомневаюсь, что она может помочь, но она поплатится за это жизнью! Все зависит от Вашей осторожности.

— Объясни же, в чем дело!

— Вы видели глаза моей сестры, граф Страленхельм. Такие глаза даются не просто так. Если Суль говорит, что дело спешное, значит, она знает, что ребенок жив. Во всяком случае, пока жив. И если она ждет, чтобы Ваша супруга вышла из комнаты, значит, она знает, что Ваша супруга не в состоянии скрывать тайну.