Новая Магдалина

Я сдержал слово — факты пред вами. Ошибаюсь ли я в моем мрачном взгляде на будущее? Я не могу забыть, что этот несчастный человек был когда-то моим другом, и, право, не вижу никакой надежды для него в будущем. Добровольно подвергает он себя опаснейшим покушениям злодеев и болезней. Кто же избавит его от этого неприятного положения? Единственная женщина, которая может это сделать, та же самая, союз с которой погубит его, — Мерси Мерик. Богу одному известно, о каких несчастьях предстоит в силу моих тягостных обязанностей сообщить вам в следующем письме.

Вы так добры, что просите меня рассказать вам что-нибудь обо мне и моих планах.

Я очень мало могу сказать и о том, и о другом. После того, что я выстрадал, мои чувства растоптали ногами, моему доверию изменили, я еще не в силах решить, что мне делать. О том, чтобы вернуться к моей прежней профессии — военной службе — не может быть и речи в эти дни равенства, когда всякий ничтожный человек, который способен выдержать экзамен, может называться моим товарищем, а когда-нибудь даже моим начальником. Если я выберу себе карьеру, то это будет карьера дипломата. Рождение и воспитание еще считаются необходимыми принадлежностями в этой области государственной деятельности.

Моя мать и сестры просят меня передать вам, что если вы вернетесь в Англию, то знакомство с вами доставит им величайшее удовольствие. Сочувствуя мне, они не забывают и о том, что выстрадали вы. Горячий прием ждет вас при первом посещении нашего дома.

Искренно преданный вам О рас Голмкрофт. "

От мисс Грэс Розбери к мистеру Орасу Голмкрофту

"Любезный мистер Голмкрофт!

Отрываюсь на несколько минут от других моих занятий, чтобы поблагодарить вас за ваше интересное, восхитительное письмо. Как хорошо вы все описываете, как верно вы судите!

Если б профессия литератора стояла несколько выше в обществе, я наверняка посоветовала бы вам избрать ее. Но нет! Если б вы вступили в литературу, как могли бы вы поддерживать сношения с такими людьми, с какими вам, по всей вероятности, пришлось бы встречаться?

Между нами, я всегда думала, что мистера Джулиана Грэя ценят не по заслугам. Я не скажу, чтобы он оправдал мое мнение. Я только скажу, что сожалею о нем. Но, любезный мистер Голмкрофт, как вы можете, при вашем здравом суждении, ставить на один уровень грустный выбор, теперь предстоящий ему? Умереть на Полях Зеленого Якоря или попасть в когти гнусной интриганки — разве может быть сравнение между тем и другим? Лучше тысячу раз умереть, исполняя свои обязанности, чем жениться на Мерси Мерик.

Так как я уже написала имя этой твари, я могу прибавить, чтобы поскорее покончить с этим предметом, что с нетерпением буду ожидать вашего следующего письма. Не предполагайте, чтобы я испытывала хоть малейшее любопытство к этой низкой и коварной женщине. Мое участие к ней чисто религиозное. Для людей с моим набожным образом мыслей она служит ужасным предостережением.

Когда я почувствую сатану возле себя — каким средством спасения будет мысль о Мерси Мерик!

Бедная леди Джэнет! Я заметила эти признаки умственного упадка, на которые вы намекаете с таким чувством, при последнем свидании с ней в Мэбльторне. Если вы найдете случай, скажите ей, что я желаю ей всякого благополучия и на этом свете, и на том, и, пожалуйста, прибавьте, что я не забываю ее в моих молитвах.

В конце осени я надеюсь побывать в Англии. Мое положение изменилось к лучшему после моего последнего письма. Я взята чтицей и компаньонкой к жене одного из высоких судебных сановников в этой части света. Им я не очень интересуюсь, он, как говорится, сам вышел в люди. Жена его очаровательна. Кроме того, что это женщина высокообразованная и умная, она гораздо выше своего мужа по происхождению, вы это поймете, когда я скажу вам, что она в родстве с Гомери Померийскими, а не с Помори Гомерийскими, которые (ваше знание наших старинных фамилий объяснит вам это) только имеют право на родство с младшими представителями этого древнего рода.

В изысканном и высоконравственном обществе, которым я теперь наслаждаюсь, я была бы совершенно счастлива, не будь одного неприятного обстоятельства. Климат Канады вреден моей доброй покровительнице, и доктора советуют ей провести зиму в Лондоне. В таком случае я поеду с ней. Нужно ли прибавлять, что мой первый визит будет в ваш дом? Я уже чувствую себя соединенной взаимной симпатией с вашей матушкой и с вашими сестрами. Между женщинами благородного общества есть некоторое франкмасонство, не так ли? С признательностью, с просьбой помнить обо мне и в нетерпеливом ожидании вашего следующего письма, остаюсь, любезный мистер Голмкрофт, искренно вам преданная Грэс Розбери. "

От мистера Ораса Голмкрофта к мисс Грэс Розбери

"Любезная мисс Розбери!

Пожалуйста извините мое продолжительное молчание. Я откладывал ответ день за днем в надежде сообщить вам, наконец, какое-нибудь приятное известие. Бесполезно ждать дольше. Самые худшие мои предчувствия сбылись.

Тягостная обязанность вынуждает меня написать письмо, которое удивит и приведет вас в негодование.

Позвольте мне описать события по порядку. Таким образом я могу надеяться постепенно приготовить все к тому, что вы узнаете.

Недели через три после того, как я писал вам в последний раз, Джулиан Грэй поплатился за свою безумную опрометчивость. Я подразумеваю не то, что он пострадал от насилия людей, между которыми вздумал поселиться. Напротив, ему удалось, как ни невероятно может это показаться, произвести благоприятное впечатление на злодеев, окружавших его. Я слышал, что они сначала стали уважать его за то мужество, с каким он осмеливался один расхаживать между ними, а затем увидели, что он действительно старается повысить их благосостояние. Он пал жертвой другой опасности, на которую я указывал в моем последнем письме, — болезни. Вскоре после того, как он начал работать в этом округе, там вспыхнула эпидемия горячки. Мы только тогда услышали, что Джулиана поразила горячка, когда было уже слишком поздно перевезти его с квартиры, занимаемой им в тех местах. Я сам лично навел справки, как только это известие дошло до нас. Доктор, лечивший его, не ручался за его жизнь.

При таком опасном положении дел бедная леди Джэнет, впечатлительная и безрассудная по обыкновению, непременно захотела выехать из Мэбльторна и поселиться близ племянника.

Увидев, что невозможно отговорить ее от безумства оставить свой дом с его удобствами в ее лета, я счел своей обязанностью сопровождать ее. Мы нашли помещение (какое смогли) в прибрежной гостинице, в которой останавливаются капитаны судов и путешествующие купцы. Я взял на себя заботу пригласить самого лучшего доктора. Безумное предубеждение леди Джэнет против докторов заставило ее оставить эту важную часть хлопот полностью на моих руках.

Бесполезно утомлять вас подробностями о болезни Джулиана.

Горячка проходила своим обыкновенным развитием и чередовалась обычными промежутками бреда и упадка сил, сменявшими друг друга. Последующие события, о которых, к несчастью, необходимо вам рассказать, не оставляют мне другого выбора, как распространиться (как можно короче) о тягостном бреде. В большинстве случаев бред страдающих горячкой людей, как мне рассказали, довольно разнообразен. У Джулиана он ограничивался одним предметом. Он беспрерывно говорил о Мерси Мерик. Он постоянно просил доктора послать за ней, чтоб она ухаживала за ним. День и ночь в голове его была одна эта идея и на губах одно это имя.

Доктора, натурально, расспрашивали об этой отсутствующей особе. Я был принужден прямо рассказать им все обстоятельства (по секрету).

Знаменитый врач, которого я пригласил наблюдать за лечением, поступил прекрасно. Хотя он из низкого сословия, у него, должен сказать, инстинкты джентльмена. Он отлично понял наше деликатное положение и чувствовал всю важность помешать такой женщине, как Мерси Мерик, воспользоваться этим случаем, чтобы проникнуть в комнату больного. Успокоительное лекарство (он позволил мне сказать это) — вот все, что требовалось больному его пациенту. Местный доктор, с другой стороны, молодой человек (очевидно, красный радикал), оказался упрямцем и, соответственно его положению, дерзким даже.