Муравьи, кто они?

Внимательно приглядываясь к муравейничкам, замечаю, что на них преобладают муравьи-малютки, иногда совершеннейшие малышки. Крупных муравьев не стало. Они исчезли, пропали. Видимо на новом месте крупные муравьи, смелые разведчики и охотники разбежались по сторонам в поисках старого и милого для них дома, заблудились и погибли. Маленькое общество спасли домоседы-малыши. Они взяли на себя хозяйственные заботы, и вот теперь из каждого муравейничка вырастет большой дом с сотнями тысяч жителей.

И еще одна особенность! Конусы многих молодых муравейничков ярко-охристого цвета. Они сложены исключительно из свежей, недавно упавшей с дерева хвои. Муравьи понимают толк в строительстве. Зачем употреблять гнилой материал, когда можно набрать свежий. Он дольше прослужит. Но некоторые муравейнички, возникшие из той же исходной семьи, что и их соседи, построили холмики из всякой хвои, валявшейся поблизости. Видимо, разные были поданы примеры, и по-разному стали вести себя строители. Как велика сила подражания в муравьином обществе!

Не повезло муравейничку, поселенному нами у края лесной просеки. Вначале дела шли хорошо. Но вскоре появились черные лазиусы. Почуяв неприятелей, рыжие муравьи начали спасать куколок и потянулась процессия торопливых носильщиков. Место нового поселения они выбрали в маленьком гнилом пеньке, почти скрытом толстым слоем мха. Вскоре разведчики обнаружили поблизости другой маленький переселенный муравейничек, который был взят из того же материнского гнезда. В чужом враждебном лесу встретились родственники. И опять потянулась процессия с куколками: муравейнички объединились. А когда жителей стало больше — и дела пошли значительно успешней.

Но и объединенному муравейничку не сиделось на месте, и он стал переселяться метров за пятнадцать к старому пню. Очевидна, здесь предполагалось создать новое жилище по своему усмотрению.

Не подселить ли муравьев из того же самого материнского гнезда на место первого покинутого муравейничка? Новым поселенцам тоже не понравилось заброшенное жилище. Они дружно двинулись по пути, проложенному их предшественниками: сперва ко второму и тоже заброшенному муравейничку, а от него повернув почти под прямым углом, к старому пню. Переселение шло проторенной дорогой, обозначенной пахучими следами. Пусть она была и не прямая, зато торная настолько, что сбиться с нее никто не мог.

В лесу повсюду существуют невидимые для нашего глаза муравьиные дороги, и пользуются ими только хозяева. Если же кто из чужаков случайно натолкнется не на свою дорогу, то спешит свернуть с нее. Кому хочется встретиться с врагами!

По-разному сложились судьбы переселенцев. В тех муравейниках, откуда разбежалось большинство его жителей по незнакомому лесу и погибло от голода и одиночества, по поверхности гнезд вяло бродят рабочие. Впрочем, некоторые тащат палочки, проделывают ходы. Но через две-три недели такие муравейнички представляют печально зрелище. На них много погибших муравьев. Осколок большого общества потерял интерес к окружающему, к жизни. Вместо дома — жалкое убежище, вместо оживления — мрачное запустение.

Зато что творится на тех муравейничках, которые благополучно прижились! Какая неуемная работа! Сколько молодого задора, неисчерпаемой энергии! Тут все оживлены, все трудятся, всем хватает дел. Такие муравейнички вдохновляют меня. Наш труд не пропал даром. Новые поселенцы принесут пользу лесу, уберегут его от вредных насекомых.

Муравьев можно расселять, только дело это не столь простое, как кажется, и нужно браться за него с умением.

Год тому назад в лесок из густых, но тоненьких сосенок мы переселили четыре больших муравейника рыжего лесного муравья. Переселенцам не посчастливилось. Через несколько дней на них набросились полчища рабовладельцев Формика сангвинеа. Как обычно мы и не подозревали, что в этом лесу они хозяева. Через несколько дней безуспешной обороны многочисленные куколки рыжих лесных муравьев были растащены, а их хозяева истреблены. Сейчас же, посетив это место, я был удивлен: на переселенных и ранее разгромленных муравейничках рыжего муравья шло энергичное строительство. Значит кое-кто уцелел, пережил катастрофу и вот теперь оказался владельцем собственного уютного жилища.

Но я ошибся. Из четырех муравейничков в трех рыжие лесные муравьи были не настоящими хозяевами, а оказались потомками убитых в прошлом году родственников. Они вышли из тех куколок, которые были взяты в качестве трофеев рабовладельцами. Приглядевшись, я увидал и самих рабовладельцев.

Рыжие муравьи делали все: и строили на свой лад жилище, и нянчили личинок и куколок рабовладельцев, и ходили на охоту. Чем же занимались сами рабовладельцы? Мне кажется они только изредка ходили на охоту и, как казалось, бегали попусту по муравейнику.

Рыжие муравьи не узнавали своих истинных родственников. Они свирепо набрасывались на бродячих самок, принадлежащих своему виду, и уничтожали их. Самки в их представлении должны были иметь внешность рабовладельцев. Сколько пройдет лет, прежде чем все рабочие вымрут и в муравейнике останутся одни рабовладельцы!

Но в четвертом самом большом муравейнике происходили необыкновенные дела. Здесь также шла кипучая работа, но без рабовладельцев. Рыжие муравьи жили сами по себе. Кто они и откуда? Неужели те, которые уцелели во время разгрома. Но разорение было опустошающим и никто не остался в живых, я это хорошо помню.

Впрочем, и здесь были рабовладельцы. Но не как хозяева жилища, а как чужаки-разведчики. Они прибегали всегда с одной стороны и, покружившись, возвращались обратно. Нередко кое-кто из них проникал во входы жилища, но возвращался к себе без какой-либо ноши. Один из них как-то подобрал придавленного мною и брошенного на землю комара. Но добычу его быстро заметили и отобрали.

Рабовладельцы разведчики забирались всюду в этот муравейник, но избегали показываться на самом его верху, где всегда толпилось много муравьев. В этой особенности поведения крылась какая-то загадка. Но какая? Там наверху могли быть самые опытные, наблюдатели.

Может быть, рыжие лесные муравьи смогли освободиться из плена и в этом, рожденным в неволе молодым муравьям помогли случайно уцелевшие рабочие старики. Не поэтому ли рабовладелец исключительно редко использует в качестве своего помощника рыжего лесного муравья. Может быть, в этой семье просто мало рабовладельцев? Тогда я бросаю одного рабовладельца на крышу конуса муравейника. Его моментально хватают, растягивают во все стороны за ноги и отравляют. И других рабовладельцев, подброшенных мною, постигает та же участь.

Ель на берегу речки Яя была спилена очень давно, оставшийся после нее пень со всех сторон облупился, в нем поселились муравьи. Черник большого древоточца Кампонотус саксатилис, занял основание пня, проделал множество ходов, выбросив наружу кучки опилок. Совсем рядом с гнездом древоточцев в продольной трещине обосновался лесной муравей Формика фуска. Муравьи разных видов не обращали внимания друг на друга и, часто встречаясь, лишь притрагивались усиками. Такое содружество черного фуски и муравья-древоточца я видел не первый раз, а однажды даже застал в самом центре гнезда древоточцев кучку муравьев фусок, которые жили на равных правах со своими хозяевами. Помню тогда древоточцы, обеспокоенные моим вмешательством, метались по пню, а муравьи фуски занимались попрошайничеством и получали от них отрыжки. Быть может, самки муравья фуски иногда находили приют в гнездах древоточцев на первых порах организации нового муравейника, или наоборот.

С этим пнем мы допустили промах. Всегда так внимательно просматривая место, прежде чем на него поселить рыжего лесного муравья, на этот раз не заметили в пне его многочисленных обитателей. Большеголовые солдаты-разведчики древоточца моментально наткнулись на переселенцев, Но встревоженные и возбужденные переселением рыжие лесные муравьи наткнувшись на древоточцев уничтожили их и затащили их трупы на вершину холмика.