Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 12



Меньше всех истратил в этом походе Видяев, за две атаки он использовал четыре торпеды из десяти, потопив всего один транспорт. Кучеренко истратил шесть из двенадцати, не потопил никого, но нанес повреждения тральщику и теперь горел желанием утопить что угодно под немецким флагом. Другим-то посчастливилось.

– Михаил Петрович, как вы думаете, сколько мы тут прождем, пока немцы надумают выслать что-то стоящее? Я предлагаю наведываться к Альт-фьорду, туда чуть больше сотни миль, – предложил я Августиновичу. – Здесь явно на какое-то время намечается затишье, надо менять место, тут клева не будет.

– Я не против. Надо только предупредить штаб о смене позиции, чтобы подлодки, которые придут, знали, куда идти.

Передав сообщение о смене позиции, мы направились в сторону Альт-фьорда, оставив позади С-51 и Щ-422, хотя те шли за нами в надводном положении. На переходе к Альт-фьорду мы каждый час всплывали под перископ и сканировали воздушное пространство. На подходе к острову Сёрёйа акустики засекли шумы подводной лодки.

– Тащ капитан первого ранга, шум винтов, десять слева, дистанция восемь миль, цель опознана, по почерку семерка, идет в надводном положении тем же курсом, что и мы.

– Нам тут еще ее не хватало, – высказался Петрович, – что будем делать, командир?

– Топить будем.

– Командир, чем топить, у нас только торпеды местного производства, не считая НЗ, но их мы оставили для другой дичи.

– Попробуем местными, или хрен с ней, пускай топает, куда направилась. В общем, так, пока ее не трогаем. Если идет к себе на базу, пусть идет, а если вдруг услышит наших… Хотя это тоже маловероятно, все же наши идут в пятнадцати милях позади нее. Если что, придется пожертвовать еще одну из «Пакета». Снизить скорость, обе турбины на десять процентов, глубина девяносто метров.

Немка и мы позади нее так и дошли до входа в Альт-фьорд. Она нас не обнаружила и повернула на базу. Впрочем, маловероятно, чтобы, идя надводным ходом, она могла что-то услышать из-за работы своих дизелей. Сами мы прошли еще миль десять вперед и расположились по центру входа во фьорд, ожидая Кучеренко с Видяевым.

– Михаил Петрович, думаю, Видяева оставим с восточной стороны фьорда, а Кучеренко определим на западный берег, – предложил я Августиновичу.

– Вот бы сейчас вышел отсюда «Тирпиц» или на худой конец «Шарнхорст», – мечтательно проговорил Петрович.

– Да, Петрович, это мечта любого подводника, кто не мечтает потопить линкор, да еще авианосец. Тоже лакомая цель, жаль, что у фрицев их нет в наличии, не могли они для нас свой «Граф Цеппелин» достроить.

– Сколько нас в одном вместе собралось Петровичей? – вспомнил примету мой старпом. – Вдруг повезет, и один из этой парочки или даже оба вылезут из фьорда под наши торпеды. А как их боится английский флот.

– Мечтать не вредно. Вредно не мечтать. Верно я говорю, товарищи офицеры?

Пока мы мечтали, Видяев уже занял позицию на отведенном ему участке. Кучеренко проходил в шести кабельтовых от нас, точнее, от наших выдвижных устройств. Я только хотел высказаться насчет бдительности немцев, дескать, куда они смотрят, у них под носом в надводном положении шастают две русские подлодки, а они сидят дома.

– Тащ командир, воздушная цель, удаление сто километров, курсом на нас, – доложил оператор.

– Предупредить Кучеренко с Видяевым о воздушном противнике.



Когда над этим местом пролетал воздушный патруль, на поверхности моря гуляли только волны.

Нет, наши мечты не сбылись, линкоры так и не показались из фьорда. Как, впрочем, крупнее переоборудованного рыболова в течение суток из фьорда ничего не выходило. Тем не менее мы дождались небольшого транспорта порядка две – две с половиной тысячи тонн под охраной двух охотников за подводными лодками и миноносца, что для такого мелкого судна, на наш взгляд, чересчур жирно. Мы этот непонятный отряд обнаружили уже давно и подготовили для его встречи Кучеренко. Он встал на позицию в миле от по ворота во фьорд, ожидая, куда пойдут корабли. Или завернут во фьорд, или пойдут дальше. Он встал с таким расчетом: если пойдут дальше, он стреляет носовыми, а если повернут во фьорд, то кормовыми торпедными аппаратами.

Мы наблюдали за разворачивающимися действиями со стороны. Вначале судно и его сопровождающие двигались на восток и, похоже, не намеревались заходить. Но потом поравнялись с тем местом, где на позиции находилась подлодка Кучеренко.

– И что там медлит Кучеренко, – не выдержал Августинович, – еще немного, и ему будет неудобно стрелять.

– Возможно, что-то произошло на подлодке, или Кучеренко вот-вот произведет залп, – успокоил я Августиновича.

Но вдруг корабли изменили курс и стали поворачивать во фьорд, как по команде.

– Такое ощущение, что кто-то отдал команду кораблям зайти в Альт-фьорд, а не продолжать путь дальше, – высказал свое предположение наш комиссар.

– Товарищ командир, а Валентин Григорьевич прав, нами перехвачена радиограмма, источник передачи находится в районе Нарвика, – доложил Пономарёв.

После расшифровки мы узнали – немцы повернули конвой во фьорд, опасаясь русских подлодок и кораблей, которые еще недавно бесчинствовали на сотню миль дальше на восток.

Кучеренко уже выходил в атаку, готовясь стрелять носовыми, когда конвой резко повернул и пошел прямо на него. Пришлось уходить на глубину, пропуская корабли над собой. А потом всплывать и попытаться снова выйти в атаку. На разворот уже времени не было, значит, атаковать придется из кормовых. Хотя пускать торпеды вдогон по уходящим кораблям – это также трата торпед впустую. Тут один шанс из ста, что сумеешь в кого-то попасть. Кучеренко на свой страх и риск все же решился на атаку с кормы. Впереди шел транспорт, за ним, прикрывая с кормовых углов, – миноносец, еще два охотника за подлодками прикрывали транспорт с бортов. Кучеренко решил испытать свое счастье, стреляя вдогон по миноносцу. Фортуна от него, так сказать, не отвернулась. После залпа он нырнул и потихоньку стал уходить подальше с того места. Контрольное время прошло, а взрыва все не было, Кучеренко подумал, что снова промахнулся, а когда раздался взрыв, то даже не поверил, что куда-то попал, слишком долго шла торпеда. А он попал, но только не в миноносец, а в транспорт. А как? Только одному Богу известно. Так как миноносец перекрывал собой транспорт, стрелял из кормовых аппаратов, углубление стояло на два метра. Как они прошли под миноносцем? А может, рядом с ним. Но одна из торпед попала транспорту в корму, и он стал немедленно тонуть. Всплывать под перископ он не стал, боясь себя обнаружить, и решил отойти подальше. Через несколько минут началось преследование, воды фьорда закипели от разрывов глубинных бомб. Миноносец и охотник шли параллельным курсом к месту, где, по их мнению, находилась С-51.

– Товарищ командир, Михаил Петрович, надо выручать Кучеренко, пока они его не засекли, – взмолился Августинович.

В этот момент мы находились в четырех милях от преследователей, а они в двух-трех кабельтовых от подлодки. Нам требовалось гораздо больше времени, чтобы подойти к месту события, чем немцам до подлодки.

– Включить гидролокатор на полную мощность, может, им это поможет. Услышат и подумают, что на них выходит подводная лодка в атаку, поубавят прыти.

Однако пока ничего не происходило, корабли продолжали бомбить водное пространство. Они уже проскочили то место, где была лодка, и теперь поворачивали на другой галс, чтобы повторить атаку.

– Тащ командир, корабли изменили курс и теперь движутся на нас, – поступило сообщение с ГАКа.

– Глубина сто пятьдесят метров, уклонение вправо, обе турбины на пятьдесят процентов.

Мы разошлись бортами на удалении трех кабельтовых от крайнего корабля противника, который не успел среагировать на наш маневр, не ожидая такой скорости, как у нас. Пока они разворачивались, мы оторвались на милю, уводя их от Кучеренко. Впоследствии узнали, что это был первый транспорт с пополнением, на котором находился усиленный пехотный батальон из перебрасываемой дивизии фрицев для усиления 20-й армии Дитля. Теперь же половина этих вояк покоилась на дне, другая принимала водные процедуры для укрепления здоровья.