Страница 8 из 37
Общий «сионистский заговор» против партийного руководства СССР был спроектирован именно Сталиным еще с начала 1948 года как продолжение кампании против «космополитов», начатой в 1946 году. В связи с этой антисемитской кампанией еще в 1948 году были арестованы десятки людей и почти все члены антифашистского комитета советских евреев, включая члена этого комитета — жену Молотова, Полину Жемчужину-Молотову. По особому сценарию, составленному Сталиным, был умерщвлен во время визита в Минск знаменитый артист Соломон Михоэлс. Этим убийством, совершенным в январе 1948 года, оформленным как автомобильная авария, руководили лично заместитель министра МГБ Сергей Огольцов и министр государственной безопасности Белоруссии Лаврентий Цанава.
Антисемитская кампания продолжалась в течение всего периода 1948–1952 годов, включая в себя все новые и новые «заговоры». Даже в следствии по «делу грузин-мингрелов», начатому позже, некоторых обвиняемых заставляли давать показания о том, что Берия скрывает свое еврейское происхождение. Фабрикацию огромного американо-сионистского заговора органы МГБ начали еще под руководством министра В. С. Абакумова, назначенного на этот пост в 1946 году. Хотя Сталин подчинил Абакумова лично себе, он не был уверен, что Абакумов как профессиональный чекист не имеет секретных связей с Берией. В июле 1951 года был арестован и сам Абакумов, которого обвиняли в том, что у него в центральном аппарате МГБ много евреев на руководящих должностях. Новым министром государственной безопасности был назначен Игнатьев, профессиональный партийный работник, заведовавший в тот период отделом руководящих партийных работников ЦК ВКП(б). Назначением Игнатьева Сталин отрывал МГБ от влияния Берии, хотя весь профессиональный кадровый состав МГБ сохранялся. Игнатьев произвел в составе МГБ лишь небольшие перемены.
Именно в этот период начало формироваться и «дело врачей», но уже с сионистским уклоном. Были арестованы врачи-евреи Кремлевской больницы, один из которых, М. С. Вовси, был братом Соломона Михоэлса. Все «дело» было сфабриковано крайне грубо и основано на «показаниях» врача Я. Г. Этингера, который умер от пыток и поэтому не смог бы подтвердить своих показаний на суде.
Объединение всех антисемитских дел, начатых раньше, с «делом врачей» было осуществлено лишь в январе 1953 года, после публикации в «Правде» 13 января «Хроники ТАСС» о раскрытии органами государственной безопасности «террористической группы, врачей, ставившей своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». В этой «Хронике» назывались имена врачей-евреев, завербованных якобы Международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Но поскольку среди арестованных врачей были и русские, причем знаменитые, то их причислили к другим организациям. Личный врач Сталина В. Н. Виноградов и начальник лечебного управления Кремля П. И. Егоров, как было сказано, «оказались давнишними агентами английской разведки».
Эти совершенно фантастические обвинения послужили началом исключительной, даже истерической кампании в прессе, особенно в «Правде». Каждый день в центральных газетах публиковались те или иные материалы о подрывной деятельности в СССР американской, британской, израильской и других секретных служб. Контуры начинающегося погрома были очевидными и вызывали беспокойство во всем мире. Однако воскресенье 1 марта 1953 года было последним днем этой антисемитской и антизападной кампании. В «Правде» в этот день можно было прочесть о «засылке в СССР шпионов, диверсантов, вредителей и убийц», о том, что «сионистские организации используются дли шпионско-диверсионной деятельности», о шпионско-диверсионной деятельности еврейской организации «Джойнт». Но в понедельник, 2 марта 1953 года, ни «Правда», ни другие центральные газеты уже не публиковали никаких антиамериканских и антисионистских материалов. Не было таких публикаций и и последующие дни. Антисемитская кампания прекратилась.
Центральные газеты СССР готовились в набор вечером предшествующего дня. Редактор подписывал макет после просмотра всего текста цензором, и ночью матрицы набора рассылались специальными самолетами в другие столицы республик и в крупные города, где такие газеты, как «Правда» и «Известия» выходили и доставлялись подписчикам лишь на несколько часов позже, чем в Москве. В Москве тиражи газет были готовы к 6 часам утра и разносились почтальонами подписчикам с утренней почтой. В этих условиях директива о прекращении антисемитской и антиамериканской кампаний, привязанных к ожидавшемуся вскоре процессу, должна была поступить и в редакции газет, и в универсальную цензуру, Главлит, днем 1 марта. Аналогичная директива должна была поступить государственным радиостанциям и телевидению. По существу, не только редакции «Правды» и «Известий», но и редакции всех средств массовой информации, лекторы и пропагандисты всех уровней должны были получить необходимые инструкции. Такая внезапная остановка уже набравшей силу обширной пропагандистской кампании могла быть осуществлена лишь одной службой — Управлением (отделом) агитации и пропаганды ЦК КПСС, тем самым агитпропом, который до этого управлял этой кампанией и координировал её.
Абдурахман Авторханов, один из первых авторов теории убийства Сталина Берией, тоже обратил внимание на прекращение антисемитской кампании в газетах, вышедших в СССР в понедельник 2 марта. Но для Авторханова этот факт стал главным косвенным доказательством убийства Сталина в ночь на 1 марта и того, что в этом заговоре принимала участие вся четверка лидеров, приглашенных на последний «сталинский обед». «Уже 1 марта фактически власть была в руках „четверки“, — предполагает Авторханов. — Объективное доказательство этому — внезапное прекращение 1–2 марта кампании в „Правде“ против „врагов народа“»[29].
Авторханов прав, что 1 марта произошли изменения государственной и партийной политики, отразившиеся на содержании всей прессы уже 2 марта. Однако прямого выхода на всю прессу не было ни у Берии, ни у Хрущева. Общую директиву агитпропу ЦК КПСС мог дать лишь секретарь ЦК по идеологии М. А. Суслов, а общую директиву всей цензуре — министр госбезопасности С. Д. Игнатьев.
Цензура в СССР действовала как система запрещения публикации сведений, составляющих государственную тайну, и постоянно обновляемые списки запрещаемых тем и сведений составлялись органами госбезопасности с участием того же агитпропа. Обойти Суслова и Игнатьева для общей директивы в прессу и цензуру было невозможно. Но каждый из них подчинялся лично Сталину.
Главным редактором «Правды» в ноябре 1952 года был назначен Д. Т. Шепилов, в прошлом близкий Жданову человек. В 1950 году Шепилов, после завершения «ленинградского дела», был снят со всех постов по распоряжению Маленкова. Он был без работы несколько месяцев и также ожидал ареста. Шепилов вернулся в аппарат ЦК по инициативе Сталина. Сталин готовил реорганизацию идеологической системы СССР и стремился выдвинуть в руководстве КПСС прежде всего марксистски образованных идеологов и подчинить идеологическому центру управленцев-администраторов, к которым он относил все свое ближайшее окружение. (Маленков, поняв этот общий замысел, распорядился срочно оборудовать в своем главном кабинете в здании ЦК на Старой площади новые книжные полки, на которых были выставлены около 700 томов книг по философии, политэкономии и истории.)
Кто именно остановил антисемитскую кампанию по «делу врачей» в прессе 1 марта 1953 года, остается пока неизвестным. Шепилов в посмертно опубликованных воспоминаниях полностью обходит этот вопрос, хотя ему как редактору «Правды» такая директива должна была поступить в первую очередь. Можно, однако, не сомневаться в том, что прекращение пропагандистской кампании неизбежно было связано и с прекращением подготовки самого судебного процесса по «делу врачей». Директиву об этом мог дать только Игнатьев.
С. Д. Игнатьев. Организатор террора, сохранивший свою жизнь
Министр МГБ С. Д. Игнатьев несколько раз вызывался к Сталину в Кремль в ноябре-декабре 1952 года. Возможно, что он также приглашался к Сталину и на дачу, где беседы с посетителями имели более конфиденциальный характер и проходили без свидетелей. 3 ноября 1952 года вместе с Игнатьевым к Сталину были приглашены первые заместители Игнатьева Сергей Гоглидзе, Василий Рясной и начальник следственного отдела МГБ Михаил Рюмин. Беседа Сталина с чекистами продолжалась почти два часа. По свидетельству Судоплатова, возглавлявшего в то время один из отделов МГБ, Сталин отнесся очень критически к тому сценарию «заговора», который подготовил Рюмин, считая его примитивным и неубедительным. По личному распоряжению Сталина Рюмин был смещен и уволен в запас 14 ноября 1952 года[30]. Составление нового сценария Сталин взял на себя. Все евреи-чекисты, работавшие в центральном аппарате МГБ, около тридцати человек, были арестованы. Именно в эту волну арестов попал в лубянскую тюрьму сын первого главы РСФСР Якова Свердлова, полковник МГБ Андрей Свердлов. «Заговор» врачей-евреев на второй стадии должен был вырасти в более общий «сионистский заговор». Общее руководство этого разросшегося до огромных масштабов погрома осуществляли Игнатьев и его заместители С. А. Гоглидзе, С. И. Огольцов и В. С. Рясной, в то время как следствие по этому делу возглавил новый начальник следственного отдела МГБ H. М. Княхин, бывший до этого заместителем Рюмина.
29
Авторханов А. Загадка смерти Сталина. С. 206–207.
30
Судоплатов П. Разведка и Кремль. С. 362.