Мудрость Хеопса

— Умоляю, сын мой, успокой мое сердце.

Юноша обнял женщину и крепко прижал к себе.

— Я прожил двадцать лет, и никто не узнал тайну моего рождения. Она канула в забытье и больше не напомнит о себе.

— Сын мой, я не понимаю почему, но вся дрожу. Мое сердце ждет беды. Быть может, это из-за Зайи…

— Зайя! — воскликнул Джедеф. — Все двадцать лет я называл ее своей матерью. Если материнство — это милосердие, любовь и слепая привязанность к ребенку, тогда она тоже моя мать. Зайя никогда не пожелает нам зла. Она несчастная женщина, похожая на добродетельную царицу, которая в одно мгновение лишилась трона.

Но прежде чем Руджедет успела открыть рот, чтобы сказать еще что-то, в комнату вбежал слуга. Задыхаясь, он сказал, что заместитель Джедефа Сеннефер хочет немедленно встретиться с ним по делу, не терпящему отлагательства. Молодой человек был чрезвычайно изумлен, потому что разговаривал с Сеннефером всего два часа назад. Джедеф тут же вышел в сад. Его товарищ был очень взволнован и чем-то сильно расстроен. Он все время поглядывая по сторонам.

— Что привело тебя ко мне в столь поздний час, друг мой? — спросил Джедеф.

— Мне совершенно случайно стало известно о страшных фактах, предвещающих неминуемое злодеяние…

Джедеф был потрясен. Про себя он подумал: «О мама! Твое сердце не зря предрекало беду… О боги, да избавят они всех нас от новых напастей!»

— Что ты хочешь этим сказать, Сеннефер?

— Сегодня, уже на закате, я пошел в винный погреб, чтобы выбрать себе бутылочку. Я стоял возле окна, выходящего в сад, и вдруг услышал голос главного управляющего дворцом наследного принца. Он негромко говорил с каким-то странным человеком. Хотя мне не удалось разобрать их речь, я четко расслышал, как он сказал: «Принц Хафра, который к завтрашнему утру будет фараоном!» Я перепугался — решил, что наш фараон отправился к Озирису, в царство мертвых. Забыв о своих поисках, я выбрался из погреба к солдатским казармам. Увидел, что офицеры болтают и смеются, как обычно в свободное время, поэтому решил, что страшная весть еще не добралась до них. Я не захотел быть глашатаем смерти, поэтому направился ко дворцу фараона, чтобы лично удостовериться в том, жив ли наш Хуфу. Во дворце все было спокойно. Его огни, как всегда, мерцали подобно ярким звездам, стража расхаживала туда-сюда, и ничто не указывало на трагическое происшествие. Несомненно, наш повелитель жив и здоров. Я пребывал в полном замешательстве от услышанного в погребе и долго ломал над этим голову. Потом меня посетила мысль о тебе, подобно тому, как маяк в темноте указывает путь к берегу сбившемуся с курса кораблю. Я тут же помчался сюда, надеясь на твою мудрую помощь.

Обеспокоенный Джедеф, забыв о собственных переживаниях и о том удивительном, что случилось в этот вечер, спросил друга:

— Ты уверен, что уши не обманули тебя?

— То, что я стою перед тобой, — вот доказательство моей уверенности.

— Ты не пьян?

— За целый день я не выпил ни капли.

Молодой командующий пристально посмотрел на друга:

— А что ты сам думаешь по этому поводу?

Сеннефер замолчал, словно охраняя свой ответ и предоставляя командующему возможность самостоятельно домыслить его. Джедеф понял, что скрывалось за нежеланием друга говорить. Он погрузился в раздумья. Юноша вспомнил необычные наставления принца Хафры: его приказ не распускать солдат, ждать указаний на рассвете и выполнить их, какими бы странными они ни казались. Эти тревожные мысли вернулись, когда он вспомнил о том, как Сеннефер рассказывал ему про характер принца, его вспыльчивость и жестокость. И еще про то, что Хафре уже сорок лет, а он все еще лишь престолонаследник. Джедеф спросил самого себя: «Что еще ты скрываешь от нас, о мир незримого? Над фараоном нависла угроза? В Египте появились изменники?»

Сеннефер прошептал:

— Мы, конечно, солдаты Хафры, но присягали на верность фараону. Вся наша армия — это люди, преданные ему. Предатели могут желать того, чтобы принц Хафра занял трон. Но займет он его при помощи жестокого переворота, не иначе…

Да, подозрения Сеннефера совпадали с собственными подозрениями Джедефа. Он кивнул:

— Боюсь, что жизнь фараона в опасности!

— Я уверен в этом. Мы обязаны действовать, о командующий. Мы должны избежать кровопролития, раскрыть заговор и наказать изменников. Это наш долг! — воскликнул Сеннефер.

Джедеф задумался:

— Почти все ночи фараон проводит внутри пирамиды с визирем, Хемиуном, диктуя ему свою великую книгу. Мы должны отправиться на священное плато и предупредить его. Я боюсь, что вероломные изменники сделают свое черное дело, пока он будет находиться в усыпальнице.

— Это невозможно, — покачал головой Сеннефер. — Только три человека знают секрет того, как открыть дверь пирамиды, — царь, Хемиун и Мирабу. К тому же на окружающем пирамиду плато днем и ночью находится стража и жрецы бога Озириса.

— Кто-нибудь из стражи фараона ездит с ним на колеснице?

— Нет, Джедеф, — сказал Сеннефер, — могущественный монарх, посвятивший жизнь Египту, не считает нужным защищать себя от своих подданных в своей же стране.

— Я думаю, Сеннефер, если наши предположения оправдаются, опасность подстерегает правителя в лощине смерти. Там длинная безлюдная дорога… Предатели скорее всего нападут именно там.

Тяжело вздохнув, Сеннефер спросил:

— Что же нам делать?

— У нас две цели, — ответил Джедеф. — Первая: предупредить фараона об опасности. Вторая: схватить предателей.

— А что, если среди них окажутся принцы?

— Да пусть хоть сам наследник престола!

— Нам не следует полагаться на стражу наследного принца…

— Мудро, Сеннефер, — согласился Джедеф. — Она нам и не потребуется, ибо у нас есть отважная армия, каждый солдат которой не колеблясь отдаст свою жизнь за нашего повелителя.

Лицо Сеннефера посветлело.

— Так призовем же нашу армию!

Молодой командующий положил свою ладонь на плечо усердного заместителя.

— Армию нельзя использовать для таких целей. Только для сражения с другой армией, — сказал он. — Наш враг, если мы не ошибаемся, — небольшая группа заговорщиков, которая, строя свои коварные козни, прикрывается ночной тьмой. Необходимо подкараулить их и нанести им сокрушающий удар, прежде чем они успеют атаковать нас.

— Но, командующий, может быть, сначала лучше предупредить фараона?

— Это плохая мысль, Сеннефер, — возразил Джедеф. — У нас ведь нет прямых доказательств ужасной измены — одни лишь сомнения, а они могут оказаться пустыми. Сейчас мы не можем рассказать фараону о делах его собственного сына — наследника!

— Так что же нам все-таки делать? — в тревоге воскликнул Сеннефер.

— Мне кажется, лучше всего выбрать несколько десятков офицеров из числа тех, в чьем бесстрашии мы оба уверены, — сказал Джедеф. — Мы рассредоточимся и спрячемся в лощине смерти. Там, сохраняя бдительность и будучи настороже, устроим засаду. Все, не будем терять времени! Мы должны опередить заговорщиков, чтобы увидеть их прежде, чем они заметят нас.

В подтверждение своих слов молодой командующий начал действовать быстро и решительно. Но, несмотря на важность того, что ему предстояло сделать, он не мог забыть о своей матери. Вернувшись в дом, он отвел Руджедет в покои Нафы, поручив его жене Мане позаботиться о ней. Затем юноша вернулся к поджидавшему его Сеннеферу, и они отправились в военный лагерь у стен Мемфиса. По дороге Джедеф продолжал размышлять: «Теперь я понимаю, почему принц приказал мне ожидать его распоряжений на рассвете. Он решил убить отца! Если бы Хафре удалось добиться своей цели, он хотел бы, чтобы я тайком перебросил армию в столицу и покончил с дворцовыми стражами, верными соратниками фараона Хемиуном, Мирабу, Арбу и всеми остальными из ближайшего окружения. После этого никто не смог бы помешать ему в осуществлении коварного замысла — Хафра объявит себя фараоном. Какое гнусное предательство!.. Нет никаких сомнений в том, что принц больше не может ждать. Но неужели он не понимает, что своим злодеянием разрушит свои же надежды, когда до их исполнения осталось так немного времени… Однако суждено ли сбыться нашим подозрениям или мы заблуждаемся?»