Страница 40 из 55
Нина дошла до небольшого здания, на котором красовалась претенциозная надпись: „Бар“. Здесь, несомненно, должны были коротать время местные завсегдатаи.
Нина замялась. Как на нее посмотрят, когда она переступит порог этого заведения?
Она попыталась вспомнить, как в первый раз вышла на панель. Ей тогда было очень стыдно. Но она пересилила себя, а потом целенаправленно совершенствовалась в своей странной „профессии“. Нина тяжело вздохнула и вошла. Как она и предполагала, все повернулись в ее сторону. Взгляды эти при всем желании нельзя было назвать доброжелательными.
— Стакан чаю. И пирожок. — Заказ Нины был подчеркнуто скромным.
— Тебе не мало лет, девочка, чтобы ходить по барам? — спросил тучный бармен в белом переднике далеко не первой свежести.
— Я приехала из Сочи. Надеюсь, мне не придется ехать обратно, не солоно хлебавши?
Бармен покачал головой.
— Девочке в твоем возрасте нечего делать так далеко от дома. Ты приехала одна?
— Послушай, — скривилась Нина, — мне бы хотелось увидеться с кем-то, с кем можно говорить о деле. Ты можешь познакомить меня с такими людьми?
Бармен встрепенулся.
— Кто тебя так научил разговаривать с людьми? Ты маленькая… — Он побагровел, и слово „шлюха“ едва не сорвалось с его языка.
— Я уже не маленькая. Пусть тебя не обманывает моя внешность. А говорить так меня научила жизнь. И общение с людьми. Я стараюсь общаться с теми, кто что-то может. И под словом „может“ я не имею в виду умение болтать языком.
Было видно, что бармен сердится:
— Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы вышвырнуть тебя отсюда?
— Ты можешь это сделать в любой момент. Я не обижусь… — Нина смотрела ему в глаза. Она знала, что в таких селениях тебя принимают либо сразу, либо никогда. И чтобы тебя приняли и выслушали, необходимо ни в коем случае не заискивать и даже чуть-чуть рисковать. Это она и попыталась сделать… Но она совсем не была уверена, что достигла результата.
— Вот тебе булочка и чай, — бармен пододвинул Нине то, что она заказала. — Чего ты хочешь?
Нина размешала сахар.
Я хочу, чтобы ты свел меня с людьми, которые способны решать вопросы.
— А какие вопросы ты имеешь в виду? — Бармен насмешливо покосился на девочку.
— Это уж мое дело, — отрезала Нина.
— Похоже, тебе лучше отсюда убраться. Ты явно ошиблась адресом, девочка! — сказал он громко, а затем приблизился: — Ты можешь сказать, какие вопросы ты хочешь решать?
— Чего попусту болтать языком?! Назови мне подходящего человека.
— Послушай, мне кажется, рано или поздно тебе проломят голову. И скорее рано, нежели поздно!
Нина оставила тираду бармена без внимания. Она инстинктивно чувствовала, что в этих словах больше пены, чем силы. И что она все-таки добьется своего.
Кто-то опустил твердую и тяжелую ладонь ей на плечо. Обернувшись, она увидела невысокого седого мужчину лет пятидесяти с густыми черными усами.
— Э-эй, — услышала она голос с характерным акцентом, — почему ты себя так плохо ведешь?!
Нина бросила на него быстрый взгляд. Кажется, это был тот самый человек, с кем она могла обсудить свое дело. Или, по крайней мере, он мог свести ее с людьми, способными помочь. Ей следовало быть очень внимательной и осторожной при разговоре с ним. Она не имела права на промах.
— Я веду себя нормально. Просто этот человек, — она бросила взгляд на бармена, — не сразу понял меня.
— Ну, что ж, — сверкнул глазами черноусый, — тогда я попробую разобраться. Что тебе нужно?
— Я могу говорить прямо здесь?
— Говори, — пожал плечами черноусый. — Только не тяни. Может, сейчас выяснится, что произошла ошибка… и ты обратилась не по адресу…
— Может быть, — вздохнула Нина. Она напряглась, как будто собиралась прыгнуть в воду. — В общем, так… Мне и одной женщине надо перебраться через границу. Вместе с небольшим грузом. Вторая женщина — инвалидка, так что понадобится транспорт, который доставит нас до соседнего грузинского селения. На всю эту операцию я готова выделить четыре тысячи долларов. Я выражаюсь ясно?
Мужчина насмешливо посмотрел на нее:
— А почему ты решила, что с этой проблемой следует обращаться ко мне? — Он улыбался, но в уголках его глаз прыгали угрожающие зайчики.
— Если ты знаешь, кто может помочь мне, я буду благодарна за знакомство с таким человеком…
Черноусый был исполнен гнева:
— Послушай, маленькая дрянь… Ты припираешься к нам в селение, начинаешь задавать поганые вопросы… Кто чего может… Не сказав ни слова о себе — о том, откуда ты, кто такая, чем занимаешься, кто за тобой стоит… Наверное, и в самом деле хочешь, чтобы тебе проломили башку и выкинули, как последнюю бродячую дворняжку, на помойку… Ну, что ж, это делается очень быстро… значительно быстрее, чем ты думаешь!
Нина выглядела спокойно, но это стоило ей больших усилий.
— Ты зря волнуешься. Я готова ответить на любые вопросы, только бы ты понял, что я действительно пришла с деловым предложением. Мне действительно нужно то, о чем я тебя спрашиваю.
— С чего ты взяла, что кто-то в нашей деревне незаконно переправляет через границу людей?!
— Послушай, все видели, как я вошла сюда. Все видели, что я была одна. Какие основания не верить мне, кроме того, что ты просто меня не знаешь? Ну, так узнай… выясни все, что тебе нужно, и давай двигаться дальше!
Мужчина тяжело смотрел на нее. Нина чувствовала, что он не верит ни одному ее слову. Похоже, он перестал доверять ей еще до того, как она что-то произнесла. С того самого момента, когда увидел ее.
— Убирайся отсюда. Задержишься хотя бы на пару секунд — и тебе придется пожалеть. Все ясно?!
Нина поняла, что спорить бесполезно. Самое лучшее — это как можно быстрее выполнить его рекомендацию.
В соседнем селении Большие Ключи жили в основном армяне. „Чего это они забрались так далеко в горы, — подумала Нина. — Сидели бы себе в долине и выращивали цитрусовые. Нет же, понадобилось сюда лезть, впрочем, какое мне дело?..“
До границы, как и в предыдущем селении, было недалеко. Чуть больше двух километров.
Здесь тоже без устали курсировали пограничные наряды. А на всех наиболее выгодно расположенных точках местности устроились посты.
Нине вдруг показалось, что они никогда не смогут перебраться через границу. Для Быкова уход за границу был попыткой спастись от нелепых, но крайне неблагоприятных обстоятельств, для Зотова — это возможность повидать мир. А две обездоленные женщины потянулись за мужчинами следом, как за счастливой звездой, способной вызволить их из мрака отчаяния.
Нина вздрогнула. Она понимала, что ей надо что-то делать, что от нее ждут результатов, и вместе с тем ощущала свое бессилие. Неужели и сейчас ее постигнет неудача, как и в том селении. „Господи, помоги, ведь должно же наконец повезти“, — взмолилась она.
Вскоре Нина оказалась в центре Больших Ключей. Вместо „Бара“ здесь была „Закусочная“ — такая же непрезентабельная и с такой же неуклюжей огромной вывеской.
Нина толкнула дверь и оказалась в полутемном помещении.
Здесь было значительно меньше народа. Нина почувствовала себя чуть легче.
Грузный мужчина за стойкой на полуслове прервал ее излияния:
— Я понял. Вон за тем столиком сидит Сурен. Подойди, девочка, к нему. Может, он сможет помочь…
Сурен оказался копией того мужчины из бара, который чуть не надавал Нине по шее, выгоняя ее оттуда. Лишь усы у него были не такими пышными.
Он внимательно выслушал Нину.
— Ты та самая девочка, которая уже обращалась к людям в соседнем селении?
Нина кивнула. В душе она встревожилась, как быстро сработала связь. Видимо, здесь действовал тот же „беспроволочный телеграф“, что и в ее родном селении, когда любые новости достигали ушей тех, кому они предназначались, с фантастической скоростью.
Она не знала, хорошо это или плохо в данном случае. Означало ли это, что Сурен с ходу пошлет ее куда подальше или она все-таки имеет право питать хотя бы маленькую надежду?