Спарринг со смертью

— Ты хочешь, чтобы я спонсировал мужика и мы на пару свалили бы отсюда? Какой тебе в этом интерес?

— Я тоже хочу.

И тут до него дошло.

— Так тот кобель прет с собой калеку, тебе их стало жалко, и ты решила найти им бабки, да?

— Ты не прав…

Она не смогла остановить его.

— Какая ты благородная, я те че, филантроп, что ли? — Ромка сам удивился, откуда он вообще знает такое слово.

— Кто?! — переспросила Нина.

— Конь в пальто, — резанул Ромка.

— Деньги ворованные? Да? И тебе нельзя легально уйти из страны.

Он смотрел на нее.

— Тебе ничего здесь не светит, кроме тюрьмы, ему, похоже, тоже. Мне и Лене здесь делать нечего.

— Можно подумать, у тебя есть образование — и ты получишь работу — или богатенькие родственники.

— У меня есть три тысячи долларов! — в эмоциональном порыве выкрикнула она и осеклась.

— Очень хорошо. Я перестаю тебе платить. Будем жить как муж с женой и попробуем уйти за границу.

— Сколько у тебя денег?

— Не волнуйся, на нас хватит. И забудь о всяких дядях и тетях.

— Но мы не справимся.

Нина била в десятку.

Ромка уже не был ребенком, он мог трезво оценить свои возможности. Всю жизнь пробегав в „шестерках“, Зотов никогда не принимал решений, никогда не брал на себя ответственность. Его последний, наполненный жаждой мести поступок был скорее эмоциональным срывом, нежели продуманной операцией.

— Пошли сходим, поговорим с ними.

— Пошли, — загорелась Нина. — Прямо сейчас?

— Да. Как там зовут этого мужика?

— Виктор.

— И че он такое сделал, что хочет покинуть край родной?

— Я не знаю.

— Ладно, — скомандовал Зотов. — На месте разберемся.

Боевой настрой у Зотова улетучился в тот самый момент, когда он увидел того, с кем хотел разобраться на месте.

Широкоплечий мужчина, на полголовы выше его, с широкой грудной клеткой и физиономией, которая не могла сулить ничего хорошего, плотно сжав губы, под щебетание Нины вошел в квартиру.

Виктор не спешил пожимать руку „отпетому засранцу“, так он мгновенно окрестил Зотова.

После того как воркующая Нина представила мужчин, Виктор и Ромка пожали друг другу руки. Зотов почувствовал, как его тонкокостная ручонка попала в тиски короткопалой широкой ладони. После такого рукопожатия сразу ощущаешь себя молокососом.

В довершение ко всему в этот момент в комнату въехала на своей инвалидной коляске Лена — и Зотову захотелось немедленно уйти отсюда. „Какой смысл о чем-то говорить, — тоскливо подумал он, — один — амбал, другая — калека…“ Но тут он вспомнил, что ни тот ни другой еще не знали темы будущего разговора.

„У кого бабки — у того козыри“, — подбодрил себя Зотов и спокойно воспринял дежурное приглашение к столу.

Женщины немного покружились по кухне, и вот уже на столе еда и питье. К удивлению Зотова, спиртного не было.

„Ты же не пить сюда пришел“, — напомнил себе Ромка и, тяжело вздохнув, попросил налить ему минералки.

Женщины между тем о чем-то оживленно переговаривались, пока мужчины присматривались друг к другу.

Наконец Зотов решил начать разговор.

— Нина рассказала о вашем желании уехать отсюда.

Быков обомлел.

„Какого черта эта шлюха треплется всем и каждому обо мне! Так недолго и вляпаться“.

В то время, как Быков подавлял в себе желание переглушить всех присутствующих и скрыться, Зотов продолжал:

— Но денег у вас нет. Мы сегодня утром поговорили, — он посмотрел на Нину, чьи глаза блестели от возбуждения, казалось, будто ее избранник сообщает родителям новость о том, что они решили пожениться, — и решили, что втроем нам это вполне по силам.

Нина вспыхнула.

— Разговор шел о четверых!

— Он прав, — вмешалась Басова. — Зачем я вам такая нужна?

— У меня нет средств, — признался Быков.

— А если я дам деньги, вы возьмете меня с собой? — неожиданно для всех спросила Лена.

— У тебя есть?! — удивленно и радостно воскликнула Нина.

— Продам квартиру.

Повисла пауза.

— По-хорошему, нужно восемь тысяч долларов на человека, — сообщил Быков.

— Эту квартиру можно спихнуть как раз за восемь. — Зотов по-деловому огляделся.

— Если сделать ремонт, то и подороже, — подал голос Быков.

Идти через границу одному — не слишком завидное дело, а тут наклевывается напарник с деньгами, пусть они даже и ворованные.

— Вероятно, — согласился Зотов. — Я дам деньги на то, чтобы довести жилье до ума, но сколько времени уйдет на все про все?

— Неделя, — предположил Быков, — при условии, что будут работать все.

— Нет, так не пойдет, — возразил Зотов. — Я финансирую, вы работаете и затем продаете, после чего возвращаете без процентов долг. Если возникнет необходимость, то я добавлю.

Если бы Виктор не был загнан в угол, он бы растер сейчас этого молокососа по стене. Но применять силу для разрешения проблемы он не хотел, да и результат этого воздействия опять был бы отрицательным.

Быков понимал: если он сейчас скажет „да“, то возьмет на себя ответственность за жизнь Лены. Судьба Зотова и шлюхи его мало интересовала.

— Меня устраивает, — согласился Виктор, предвкушая ударную стройку.

— Я буду помогать тебе, — сообщила Лена.

— И я, — импульсивно высказалась Нина.

— А тебе зачем? — не понял Зотов. — Я обеспечу тебя с ног до головы. — Ромка вытащил на свет все деньги.

Вид солидной пачки долларов завораживал.

Он по-деловому отсчитал пять тысяч и протянул Быкову.

— Вот финансы. — Вы занимаетесь ремонтом, а я, так и быть, буду искать покупателя. — Зарядим восемнадцать тысяч, если дело выгорит, еще три я подкину.

— Я буду помогать, — упрямо заявила Нина.

Ромка чмокнул ее в щеку:

— Смотри не надорвись.

Когда молодая парочка удалилась, Быков сел на пол перед Леной и, глядя ей прямо в глаза, спросил:

— Почему ты делаешь это ради меня? Ты не знаешь, кто я, ты не знаешь этих людей.

— Я знаю тебя. — Лена положила руку ему на голову. Это было первое прикосновение их друг к другу. — Ты единственный, кто помог привязанной к инвалидному креслу избитой женщине. Я люблю тебя.

„Вот так так!“ — Быков не знал, как ему реагировать.

— Ты не слишком торопишься?

Он, конечно, заметил, что женщина следила за собой, хотя это требовало от нее немалых усилий. Кроме того, она старалась даже подать на стол, не имея возможности ходить. Но это все можно было отнести просто к проявлению инстинктов, и тут вдруг на тебе: „ЛЮБЛЮ!“

Не зная, как выйти из этой ситуации, Виктор поцеловал ее руку, затем поднялся и прикоснулся губами к ее губам.

— Я поражен тем, как ты стремишься избавиться от недуга. Я никогда не встречал таких женщин. — Он говорил чистую правду. Если бы не Виктор, она тренировалась бы до потери сознания, к его удивлению, ее приходилось не подгонять, а останавливать. Это был фанатизм, безумие, ад, пропасть, неизвестно что еще. Может ли профессиональный спортсмен полюбить женщину только за то, что она не щадит себя? Вряд ли. Он смотрел на Лену. „Ей просто хочется найти свое собственное счастье, и никто не смеет запретить ей это“.

— Нам придется много труда вложить, ты готова?

— Я тренируюсь уже не первый месяц. — Она улыбнулась и потянулась к нему. Он догадался, чего она хочет, и обнял ее.

Минуло две недели. Дурдом кончился. Квартиру они продали за восемнадцать тысяч пятьсот и были весьма рады. За время ударной стройки команда сплотилась. Отношения стали более доверительными, в минуты перекуров каждый рассказывал какой-нибудь эпизод из жизни, после чего работа продолжалась.

Как и ожидалось, Зотов нашел богатого покупателя, но, кроме того, он еще сумел поразить всех тем, что через пару дней не выдержал и, сбросив с себя маску богатого подрядчика, засучил рукава и стал вкалывать с остальными. Как все понимали, немалую роль в этом сыграл округлый зад Нины. Естественно, ночью уставшая девушка не могла ничего ему предложить, и Ромке пришлось смириться с тем, что до того, пока квартира не будет отделана, секс с Ниной ему не светит, есть у него деньги или нет. О других жрицах любви к тому моменту Ромка и думать забыл. Он все чаще ловил себя на мысли, что это любовь, но предпочитал об этом помалкивать.