Страница 21 из 55
Напротив Виктора оказалась Ирина Алмазова. В ее манерах, взгляде, словах ощущалась грация светской жизни. На Алмазовой было голубое платье с низким вырезом, загорелую шею охватывала нитка жемчуга. Она говорила почти не переставая. Ее шутки были стремительны, суждения о людях поражали точностью. В течение получаса все получили столько информации из жизни артистов и прочих представителей элиты, что в ней можно было задохнуться.
Валентин Гордон постоянно что-то нашептывал на ухо своей супруге, видимо, комментируя некоторые высказывания соратницы по актерскому цеху. Одновременно, развлекая публику, он с наслаждением передавал различные слухи и сплетни о соратниках по актерскому цеху.
— А у Андрея Ивасова — импотенция. Его лечат в Израиле и в Германии. Только не очень-то успешно. Правда, это еще не говорит о том, что развод между ним и Светланой неизбежен… Но то, что матрона явно недовольна им и обзавелась целым штатом телохранителей и секретарей, — установленный факт. Бомба ее терпения не перестает тикать и может взорваться в любой момент. — Алмазова улыбнулась и подцепила на вилку креветку. Тайна сексуальной жизни видной фигуры на российской оперной сцене стала очевидна для всех. — А мой главный режиссер театра попросту спился. На людях он еще держится, старается взять себя в руки, но как только запирается у себя в кабинете, достает из сейфа бутылку и назюзюкивается. Потом он выходит из кабинета и начинает носиться по театру как угорелый, пока не выпьет где-нибудь еще и не свалится с ног. При этом он успевает оскорбить десятки людей, выматерить всех, кого только встретит на своем пути… Дело доходит до рукоприкладства. Ваша покорная слуга сама однажды чуть не стала его жертвой…
— Не может быть! Чтобы тебя, Ира… — воскликнули в один голос Быков с Кузиным.
— Было дело, — энергично кивнула Ирина. — И, несмотря ни на что, он остается главным режиссером. Не имея отношения ни к одному из главных спектаклей театра, олицетворяет его для общества, служит ему визитной карточкой.
— Лично я считал, что, невзирая на все интриги, в мире искусства определяющим является все-таки талант, — возразил Быков. — Как и в мире спорта.
— Заблуждение. Хотя и универсальное. В первооснове лежат интриги и пробивные качества человека, который решил стать артистом. Возьмем кинематограф и театр. Смею утверждать, что любой, кто этого захочет и для кого созданы благоприятные условия, может стать артистом. И добиться известности. Любой! А сейчас это, естественно, в полной мере касается и эстрады. Если у тебя есть деньги, тебя признают обладающим незаурядным талантом. Напротив, талант вовсе не гарантирует признания…
…После еды предстояли танцы. Алмазова подошла к Быкову, артистично протянула к нему руки:
— Ты не против?
— Мне это очень лестно… — пробормотал боксер. Он заметил, что Ирина тесно прижимается к нему и ведет себя так раскованно, как может позволить только уверенная в себе женщина.
— Мне нравятся сильные мужчины. — Пальцы Ирины ласково скользнули на грудь Быкова и провели так нежно, что он испытал смущение. — А ты можешь сделать меня такой же сильной?
— Это невозможно, — улыбнулся Быков. — Мужские и женские мышцы отличаются структурно. У женщин мускулы — как бы их ни подкармливали — никогда не станут такими же сильными, как у мужчин. Я сам тренирую не только мальчишек, но и девчонок — они тоже занимаются у меня. И я могу наблюдать динамику… — Быков продолжил объяснения и вдруг понял, что Ирина не слушает. Она просто смотрит на него и улыбается.
Музыка закончилась.
— Ты очень интересно рассказывал. — Ирина проникновенно посмотрела на Виктора.
Официанты сновали между гостями, разнося мартини, «Чинзано», шампанское, сухие вина и более крепкие напитки.
— Почему ты не танцуешь со мной? — подошла Оля.
— Я не мог отказать Алмазовой… Зато следующий танец — твой.
Оля прижалась к нему.
Очередной танец он протанцевал с Олей. Запах ее духов, ее близость пьянили, пробуждали желание.
На следующий танец Ольгу пригласил Валентин Гордон. В его могучих руках она выглядела нежной, хрупкой, словно молодой весенний побег рядом со взрослым могучим дубом.
К Быкову снова приблизилась Ирина. Она положила руку ему на плечо.
— Тебе нравится здесь?
— Да. Прекрасное место!
Глаза Алмазовой смотрели холодно и напряженно.
— Нас собрали здесь, словно коллекцию редких жуков и бабочек. Чтобы Игорь Кузин мог рассматривать всех нас вместе и радоваться. Мы здесь словно выставка забавных раритетов, которые он лениво перебирает. Думаешь, ему интересны театр, кино и все остальное?!
— Мне кажется, он пригласил людей, которые приятны ему и которые интересны друг другу…
— Игорь умеет заставить других исполнить ту музыку, которая нужна ему. Странно, что ты в этом еще не разобрался, — ведь, как он мне говорил, вы знакомы чуть ли не два десятка лет…
Виктор понял, что Ирина сильно перебрала. Слишком много шампанского…
— Ладно, танцуй со своей девушкой. Уделяй ей больше внимания, а то она косо на меня поглядывает! — Актриса шутливо оттолкнула от себя Быкова и отошла к гостям.
Виктор подошел к Кузину, оживленно разговаривавшему с Гордоном.
— Присоединяйся! — хлопнул Быкова по спине Игорь. — Валентин говорит, что картина, в которой он снимался, имеет все шансы получить премию на кинофестивале… Я считаю, мы должны всячески поддержать приближение этого замечательного события! — Он повернулся к Гордону: — Слушай, а нельзя купить жюри, чтобы оно отдало вам свою «Пальмовую ветвь»?
— Они изображают неподкупных. Они настолько убедили всех в своей честности, что теперь им приходится соответствовать этому имиджу.
— Может, выслать в Канны небольшую команду, которая приперла бы этих господ к стенке и слегка помяла, чтобы они решили все правильно? — Кузин шутливо сжал кулаки.
— Я знаю, что ты и твои парни легко разнесли бы в куски весь Лазурный берег. Но давай лучше оставим его в покое. Пусть люди там продолжают жить. Я уверен, что наша картина получит приз.
Гордон отошел, а Кузин, наклонившись к Быкову, торжественно прошептал:
— Витя, мне кажется, Ирка к тебе неравнодушна! Она только на тебя и смотрит…
— Ты шутишь…
— Клянусь! Я знаю Ирку не первый год, и я знаю, что означает ее взгляд… Будь с ней поласковей, Витя!
Быков прищурился:
— Как понять — поласковей?!
— Так, как это звучит. — Кузин быстро отошел.
«Похоже, он тоже немножко перепил», — подумал Быков. Он приблизился к столику и взял итальянский бисквит, нежный и воздушный.
— По-прежнему в восторге от приема и от хозяина? — Ирина Алмазова взяла его за руку. — Я хотела пригласить тебя искупаться. Прямо сейчас…
— Но уже ночь!
— Ты недостаточно решителен для чемпиона, — пожала плечами Алмазова.
— Я был всего лишь серебряным призером, — оправдывался Быков.
— Так да или нет?
Виктора бросило в жар. Значит, Ирина и в самом деле заинтересовалась им…
— Пойдем? — В глазах актрисы мелькнуло нетерпение. Ирина явно не привыкла, чтобы мужчины ей отказывали или проявляли колебание, когда она делала им подобные предложения. Крылья носа Алмазовой гневно вздрогнули, она нахмурилась, смерила Виктора суровым взглядом. Нет, эта женщина не представляла, что в такой ситуации кто-то способен ей отказать…
Быков был в затруднении. Если он примет предложение Алмазовой, реакцию Ольги было нетрудно предугадать. В то же время Быков смотрел на Ирину и думал: «Эта женщина — мечта любого мужчины…»
— Мы направимся к морю прямо отсюда? — спросил он.
— Надо только переодеться. Встретимся у входа, хорошо? — Глаза Ирины торжествующе блеснули. Она вздернула голову и направилась к выходу.
— Ты куда?! — Ольга бросилась к Быкову.
На мгновение промелькнула мысль — соврать. Произнести успокоительную ложь — типа того, что ему хочется походить около дома, подышать воздухом, чтобы освежиться…
— Я пойду прогуляюсь с Ирой Алмазовой, — произнес Быков. — Она меня попросила.