Страница 7 из 19
– Призраки… Души погибших, – прошептал он.
Трижды крикнула в мутной утренней дали вспугнутая кем-то птица.
«Снова в поход… И опять будут такие же смерти», – подумал Рой и обвел глазами тихий лагерь. Фыркнули лошади.
– Нет, не хочу, – прошептал он и вдруг, сам того не успев осознать, зашагал прочь.
Мимо проплывали восковые тела мертвецов на тёмной от высохшей крови земле, торчали стрелы, как таинственные растения, тянулся густой трупный запах. Один раз Рой оступился и упал руками на свежий холмик земли.
– Могила, – сказал он.
Он брёл, не думая ни о чём, пока не стало совсем светло, и тогда его тело застыло, словно оцепенев. В ушах звенела летняя тишина.
Рой обернулся, чтобы определить, далеко ли он ушёл от лагеря, и совсем близко от себя увидел двух всадников. Оба неподвижно сидели на невысоких лошадках рыжей масти. Вокруг лошадиных глаз были нарисованы ярко-красные круги, в гриву вплетены несколько перьев. Наездники были совершенно голыми. За спиной одного из них виднелся круглый кожаный щит, у обоих за плечами торчали колчаны со стрелами и луки. Лицо левого всадника было покрыто ровным белым слоем краски, другой индеец украсил себя только жёлтым отпечатком ладони на правой щеке.
Тот, что с белым лицом, поднёс к плечу карабин и прицелился в Шелдинга. Несколько секунд он оставался в таком положении, притягивая к себе остекленевший взгляд солдата, затем издал губами негромкий звук, словно подражая выстрелу, и мрачно засмеялся. Его соплеменник тоже оскалился, и жёлтый отпечаток ладони на его лице шевельнулся.
Рой медленно опустился на землю, ничего не понимая. По всему телу выступил пот, в голове звенело, но зрение оставалось на удивление ясным. Он видел мельчайшие детали, даже прилипшую травинку на голом бедре одного из дикарей. Опустившись на землю, он замер, ожидая настоящего выстрела. Но индеец не нажал на спусковой крючок. Вместо этого он опустил оружие и произнёс что-то на своём языке, обращаясь к Рою. После этого оба всадника прытко развернулись и исчезли, перевалив через холм.
Рой не мог понять прозвучавших слов, но ему показалось, что индеец сказал:
– Вот видишь, я тебя уже убил. Теперь тебе тут нечего делать.
15-16 апреля 1993
Москва
ГРОМ-ПТИЦА
БРАТЬЯ
Давным-давно, когда мир был молодым, все люди жили счастливо. Олени свободно подходили к людям и ели у них из рук. Волки и медведи не боялись охотников. Птицы садились на плечи детям и пели им песни, рассказывая своими трелями о красоте рассветов и закатов. Люди без труда понимали то, что говорили им звери, а звери понимали язык людей, поэтому они знали друг о друге всё. Духи лесов и гор, духи воды и воздуха оберегали от возможных невзгод как животных, так и людей. Духи, обитавшие на солнце, давали всё необходимое всем живым существам на Земле. Люди не знали ни холода, ни голода.
Но это было очень давно. Затем всё изменилось.
Это случилось, когда в одной семье племени Уматила родились два брата. Они быстро росли и крепли, радуя своей красотой всех вокруг. Казалось, во всём свете не было братьев более дружных и любящих. Старшего из них прозвали за его высоких рост – Большая Гора. Младший всегда выделялся среди своих сверстников силой крепких, как камень, мускулов, за что получил соответствующее имя – Скала. Была у них и сестра, девушка удивительной красоты. Её звали Чистая Вода.
Вечерами Уматилы устраивали в деревне весёлые праздники. Люди украшали себя ожерельями из морских и речных раковин, раскрашивали лица в яркие цвета, облачались в расшитые бусами мягкие кожаные одежды, надевали на головы пышные уборы из перьев птиц. Всю ночь могли танцевать люди вокруг костра и смеяться. По их лицам прыгали красные отблески пламени, и это было красиво и уютно. Когда из своего конусовидного жилища выходили Высокая Гора, Скала и Чистая Вода, то соплеменники издавали дружный возглас восхищения – столь прекрасно выглядели братья с сестрой.
Многие юноши приходили свататься к ней, но братья никому не давали своего согласия. Они так сильно любили свою сестру, что не могли представить своей жизни без неё. Но однажды она возмутилась.
– Почему вы распоряжаетесь моей жизнью, будто я принадлежу только вам одним? – всплеснула руками Чистая Вода. – Неужели вы не хотите, чтобы я была счастливой девушкой? Почему не даёте мне права самой решать мою судьбу? Неужели вы завидуете моему возможному счастью и потому лишаете меня его?
Братья потупили взоры. Это был первый раздор в их семье. Никто из Уматилов не знал ещё, что такое зависть, гнев, ненависть, вражда. Братья впервые услышали слово «зависть», но сразу поняли его смысл. Да, они завидовали и ревновали. Они по-настоящему боялись, что их красивая сестра уйдёт от них и будет жить где-то далеко, в чужом доме. Они страдали от мысли, что не смогут видеть красивого лица своей сестры, не смогут наслаждаться звуком её голоса. Но признаться в этом они не могли, им было стыдно.
Большая Гора и Скала молча стояли перед Чистой Водой. Их длинные чёрные волосы, смазанные жиром и тщательно расчёсанные, слегка колыхались на ветру.
– Вы думаете только о себе, братья, – продолжала говорить Чистая Вода. – Не знаю, откуда появилось в ваших сердцах это качество, но вы думаете только о себе. Вы не заметили, как стали жадными.
И она ушла от них с тем юношей, который давно нравился ей. Братья непонимающе пожали плечами.
– За что она обидела нас, Скала?» – спросил Большая Гора.
– Похоже, у неё что-то с рассудком случилось, – ответил Скала.
Они не хотели признаться себе в том, что Чистая Вода сказала правду, и попытались обвинить её во лжи. И с тех пор среди их народа поселилась неискренность. Люди всё чаще и чаще стали кривить душой, утаивать свои настоящие мысли. Но очень быстро это привело к тому, что звери, недавно так легко общавшиеся с людьми, перестали понимать людей. Звери читали мысли людей, но когда слышали их слова, то обнаруживали совершенно иной смысл. Люди думали одно, а говорили другое – понять людей стало почти невозможно.
Как-то раз Скала вернулся с охоты и принёс с собой много забитой дичи.
– У тебя сегодня была удачная охота, брат, – Сказал Большая Гора, широко улыбаясь. Но в душе его не было радости. В сердце затаилась жаркая злоба, причиной которой была зависть: сам он вернулся в тот день, не сумев добыть ничего.
– Мы отпразднуем мой успех, – ответил спокойно Скала.
– Я не желаю праздновать, – продолжал улыбаться Большая Гора. – Я не вижу повода для веселья.
Скала посмотрел на брата и вдруг понял, что Большая Гора вовсе не улыбался. Большая Гора скалился, как скалится хищный зверь.
– Что с тобой происходит? – удивился Скала, раскладывая перед собой своё охотничье оружие.
– Тебе повезло сегодня, – нахмурился Большая Гора. – Тебе всегда везло в жизни больше, чем мне. Тебе везло по той причине, что ты родился немного раньше меня. Наша мать отдала тебе всю силу. Мать не знала, что следом за тобой появлюсь я. Поэтому ты сильнее меня. Поэтому ты удачливее.
– Мы с тобой одинаково сильны, брат, – ответил Скала. – Но в тебе слишком много лени. Если бы ты не был ленив, ты стал бы не менее удачлив, чем я. Но ты предпочитаешь чаще ходить на пляски, чем на охоту. Ты теряешь ловкость, брат.
Такие разговоры происходили всё чаще и чаще.
Однажды Скала, устав от громких упрёков брата, разозлился, вспылил и ударил Большую Гору кулаком по голове. Тот упал на землю, широко растопырив ноги и выпучив глаза.
– Как ты посмел поднять руку на меня? – оторопел Большая Гора. – Мы с тобой – братья. Мы с тобой – люди. Нам нельзя драться, нельзя враждовать!
– Ты уже давно враждуешь со мной, брат, – ответил Скала, – ты развязал настоящую словесную войну против меня. Ты бьёшь меня каждый день своими несправедливыми словами. Ты делаешь мне больно. Я устал терпеть твои нападки.