Страница 13 из 16
и кота некормленным, и портвейн
и отпетое сердце углем в золе
вычисляя ненужный повод среди причин
замыкая неближним светом далекий круг
чтоб закрыть на замок (и в огонь ключи)
путь, которым уходит из дома звук
мне теперь – ну все, что походу придет на ум
лишь бы не понять по тени, что одному
только этих слов, шлифующих тихий шум
я ведь, и родившись заново, не пойму
что потом? следить за песком в часах
да кричать тем птицам через стекло
комкать стены, стирать и опять писать
и хранить в кулаке оставшееся тепло
от первого
от первого шага до первого тоста – короткий срок,
время, когда еще можно хоть что-то успеть:
понять, как устроен мир и как завязать шнурок,
и даже сломать свой первый велосипед.
а дальше ночь будет мрачнее, враги сильней,
но электрический ток нам в помощь из верхних вольт.
а если вдруг вышибет пробки пустым напряженьем дней,
то тут как тут и он самый – твой брат алкоголь.
вот только и он не поможет, твой новый печальный брат
с такой же проблемой – кончается на ходу.
брать ли его поболее или совсем не брать –
выбор забыт ещё в самом смешном году.
и вот в твоем подпространстве правильный ход игры
зависит от выбора тем, меж тем ты забыл свою.
отныне любые законы действуют до поры,
а после пары стаканов перестают.
дайвинг
ныряя в ночь из радиоэфира
сквозь фильтры слов сквозь звука пелену
остывший город по углам раскинув
и все софиты в сторону свернув
считая этих птиц на черном фоне
и сверху вниз и вверх через разрез
забудешь кто ты где и чем ты болен
глаза в глаза и нет свободных мест
на кухне встык и выше этажами
до самых крыш сегодня просто ночь
и пропадает быстро вместе с нами
горизонталь небес глазное дно
но всем переплетеньям не поверив
будильник утром грубо не балуй
короткий кофе опечатал двери
и метит в лоб контрольный поцелуй
вот такое
вот такое случилось лето
дождь и сырость – на том стоим
перемешаны невским ветром
светло-серое с голубым
ждать тепла – это так привычно
бледной кожей влипая в ночь
и надежда последней спичкой
догорела давным-давно
и за краем растущей тучи
исчезая в чужом строю
мелко дрогнет последний лучик
снова осень – июнь, июль…
электричество
электричество в наших домах
заменяет движенья рук
заменяет и влагу глаз
и зверей обращенных в слух
и дверей затяжную мглу
и чернила на белом дне
и окна предрассветный груз
вновь растаявший в тишине
только тот беспардонный ток
плюс на минус вперед вперед
слово к слову не то не то
время тянется но не ждет
пиктограммы куда кого
взгляд насквозь а теперь иди
переулки нечетных шагов
и рубильник в пустой груди
время мимо книг
но время мимо книг
бумажная вода
не утолит песка
меж ржавых шестерней
а их не провернуть
и голой горстью сна
священная весна
служители поют
но им не до тебя
у них воскрес христос
и бденья и чины
и кастинги на казнь
в эфире на весу
порожних прежних тем
набита пустота
сюжетной тишиной
герои навсегда
а ты пока живешь
художественный флирт
живее всех жж
логин пароль и клик
и ты на рубеже
нетленный биатлон
кругами по кругам
а в книжном тишина
и заливная пыль
и далее всегда
размазыванье букв
по серым простыням
но время мимо книг
звёздные войны. эпизод
и кто-то чёрный, как пиздец
протянет руки
он скажет: люк, я твой отец!
и сгинет в люке
лишь палец высунет – должок!
платить обязан
за всё, что выбросил и сжег
из старых сказок
магистр йода и травы
молчит при детях
он весь в зелёнке с головы
до самых этих
и только робот золотой
парит над нами
а под смертельною звездой
сплошное пламя
достань скорей джедайский меч
брат волобуев
иначе скроемся во тьме
тебя рифмуя
но шоры – шторы, штопор спёрт
опять ударом
об стену донышком, вот чёрт
дурная тара
филологический фастфуд
сосиска в тексте
во глубине сибирских смут
в разделе "вместе"
пусть город вывернет на счёт
фарш миллионов
все это только эпизод
атака клонов
по правилу винта
по правилу винта – направо так направо
химичит архимед песчаные круги
казалось – всё путем, но ржавая держава
как флаер на ветру, и новые враги
тебя по новой ждут, по крайней мере трое
их невысокий суд невыносимо скор
и пусть расклад небес кресты дырявят строем
всего один надрез – и дышится легко
какая нам беда, кем был тот полоз кован
что тянет санный след к последней невесне
и что скрывает лист под текстом полозковой
фанеру или нерв, свинью или свинец
лоб в лоб, лицом к лицу, и далее по курсу
всё те же и финал, все флаги по местам
и пуля, что поёт в пути, дав волю чувствам
вдруг все-таки свернёт по правилу винта
так прорастают крылья
вот так прорастают крылья – скрип через крик и кровь
вкривь и врозь самовольно сквозь эту прозу прочь
вот только поди пойми для чего тут в руке перо
когда сквозь узлы сети на листы заползает ночь
на кромках раскрытых крыш пока ещё тишина
делит стороны света которых всего-то две
собственно свет и тьма вокруг, которая не видна
пока ты не вышел из круга в любую дверь
и трубы вступают не вовремя – полуфинал
бетховен по пятому разу один и тот
заканчивать фразы на вдохе – верный провал
размазан по битым стёклам, снова чего-то ждёт
твой беспокойный внутренний часовой
или минутный даже, кто бы сменил расчёт
уставший до чёртиков, ибо пора домой
где по признаньям разведки зреет переворот
но ветер сбивает с мысли – и вот ты опять в плену
зажатых в тебе пружин непреложной лжи
и новые встречные тянут в просроченную весну
но раз прорастают крылья – на спину не ложись
маленькие трагении