Хрустальное сердце

...Она выкарабкивалась долго. Говорят, целую неделю была в коме. Лиза не помнила.

Она помнила только аварию, самые первые мгновения.

Они ехали с тетушкой с дачи. Урожай выдался на славу, багажник старой «девятки» был под завязку загружен яблоками. Под успокаивающее бормотание приемника Лиза дремала на пассажирском сиденье. До города еще час езды, можно расслабиться и отдохнуть. Дома отдохнуть не удастся. Неугомонная тетушка сразу примется сортировать урожай, откладывать самые красивые яблоки на зиму. Из тех, что поплоше, заставит Лизу печь яблочный пирог. Да не маленькую шарлотку, а настоящий пирог, на весь противень. Зачем, спрашивается? Вдвоем им столько ни за что не съесть, а Артем, Лизин любимый мужчина, без пяти минут муж, в командировке, приедет только через две недели. Кто же будет есть этот громадный пирог?

Лиза вздохнула, украдкой посмотрела на тетушку. Эх, ее бы воля, она бы вообще ничего не пекла. Зачем вообще готовить, если сейчас в магазине можно купить все, что душе угодно? Только тетушке это объяснять бесполезно. Она однажды решила, что в приличном доме должно пахнуть выпечкой, пусть не каждый день, но по выходным — обязательно. Она решила, а вот печь приходилось Лизе, потому что тетушка была художницей. У нее на первом месте — общение с музами и поиск вдохновения. Ну не на кухне же черпать это вдохновение? Вот поэтому забота о хлебе насущном и о домашнем уюте лежала исключительно на Лизиных плечах. Тетушка лишь руководила процессом и раздавала ценные указания, либо бесполезные, либо бестолковые. Лиза с ней не спорила, но все делала по-своему. Она и на дачу собиралась ехать одна, но музы вдруг увлекли тетушку на пленэр. Теперь на заднем сиденье «девятки» лежал плод тетушкиного душевного порыва, названный скромно, но элегантно: «Яблочная пора». Изначально картину планировалось повесить в гостиной, но Лиза выклянчила ее в собственное владение. В ее маленьком кабинете «Яблочная пора» будет смотреться куда лучше, чем в гостиной, и без того завешанной картинами от потолка до пола. И малышам, основным Лизиным клиентам, картина понравится. Детям нравится все необычное, мало похожее на действительность. «Яблочная пора» была необычной. Пряничный ярко-оранжевый домик стыдливо выглядывал из-за развесистых яблоневых ветвей. Гигантские яблоки весело светили румяными боками и выглядели, несмотря на исключительную нереалистичность, очень симпатично. Определенно детям понравится.

Лиза посмотрела на «Яблочную пору» и радостно улыбнулась. В обмен на картину тетушка точно заставит ее печь яблочный пирог. Ну и испечет она его! Не велика беда. Все равно жизнь — замечательная штука! У нее, Лизы Тихомировой, есть все, что нужно для счастья. Любимая работа. Ей нравилось возиться с детьми, даже небольшая зарплата логопеда ее не смущала. Любимый мужчина, без пяти минут муж. Они встречаются с Артемом больше года и уже дату свадьбы оговорили — четырнадцатое февраля, день всех влюбленных. Артем настаивает, чтобы Лиза переехала к нему, а она все сопротивляется. Иногда остается ночевать в Артемовой «двушке», а перебираться насовсем не спешит.

Все из-за тетушки. Ну как ее, творческую натуру, оставить одну? Да она же без Лизы пропадет! Кто будет о ней заботиться, кормить, убирать? Нет, тетушку бросать никак нельзя. Ведь не оставила она пятилетнюю Лизу, когда в автокатастрофе погибли родители девочки. Несмотря на творческие искания, бытовую неприспособленность и вечную стесненность в средствах, художница сумела вырастить племянницу, выучить, устроить на работу в образцово-показательный детский сад.

У Лизы уже созрел план решения проблемы. Им нужно произвести обмен. Их с тетушкой двухкомнатная квартира улучшенной планировки плюс «хрущевка» Артема — и можно купить приличную трехкомнатную квартиру. Или даже четырехкомнатную с небольшой доплатой. У тетушки будет своя комната, а Лизина совесть останется чиста. Надо лишь дождаться Артема и обсудить все с ним. Артем согласится. Он добрый и к тетушке относится хорошо...

Из приятных раздумий Лизу вырвал тетушкин крик — отчаянный, пронзительный.

— Тетя, что...

Взвизгнули тормоза, Лизу швырнуло вперед. На дорогу перед искореженной «девяткой» она упала уже без сознания.

Ее счастье... Счастье, что ее выбросило из машины. Счастье, что водитель «КамАЗа», в который врезалась их потерявшая управление «девятка», успел оттащить ее, бесчувственную, на обочину. Счастье, что она не видела, как заживо сгорела тетушка, так и не сумевшая выбраться из машины...

Все говорили, что Лиза родилась в рубашке. Это просто чудо, что после восьмидневной комы очнулась целой и невредимой. Почти...

Ушибы, перелом ребер, сотрясение мозга — ничего страшного, до свадьбы заживет.

Ее утешали, а ей хотелось кричать. А как же тетушка?! Как же жить-то без нее?! Как жить, зная, какой страшной смертью она погибла? Лизе хотелось спросить об этом у тех, кто считал ее везучей, но она не могла...

В умных медицинских книжках это называлось красивым словом «афазия». Да, Лиза вышла из комы, но не могла говорить. Сначала врачи считали это следствием черепно-мозговой травмы. Девушку обследовали, крутили и так, и этак — ничего не нашли. Тогда с ней стала работать психолог, молодая, улыбчивая женщина. Психолог убеждала ее, что немота — временное явление. Что это реакция на пережитый стресс. По мнению психолога, Лиза должна была «отстроиться» в самое ближайшее время. Достаточно только выйти из больничных стен, очутиться в привычной среде.

Привычной средой для Лизы была тетушка. А тетушки больше нет, и привычной среды, стало быть, тоже нет. И домой возвращаться страшно, и смотреть на стены, увешанные тетушкиными картинами, больно...

Господи, у нее даже не было возможности попрощаться. Тетушку похоронили коллеги. Расходы взяла на себя фабрика художественных промыслов, на которой художница трудилась больше двадцати лет. А Лиза, единственный близкий ей человек, лежала в коме...

Из больницы Лизу забрал Артем. Она плохо помнила то время. Иногда ей казалось, что она превратилась в рыбу и живет в огромном аквариуме. А за стеклом люди: Артем, подруга Ленка, соседи, знакомые. Она пытается им что-то сказать, а они не понимают, постукивают по аквариумному стеклу, подзывают бедную рыбку Лизу, силятся понять, чего она хочет.

Вначале, когда душевные и физические раны были еще свежи, Лиза вообще ничего не хотела. А потом для нее вдруг стало очень важным снова обрести дар речи. Неспроста же люди назвали умение общаться даром! Нужно его потерять, чтобы понять, как оно ценно. Лиза потеряла — и поняла.

Это тяжело, когда приходится объясняться на пальцах, когда близкие люди вдруг перестают тебя понимать, когда знакомые смотрят на твои попытки заговорить с жалостью, а незнакомые — с удивлением и брезгливостью. Начинаешь чувствовать себя изгоем, человеком второго сорта. И мысль, что все эти мучения временные и скоро закончатся, уже не кажется такой уж спасительной. Время идет, а ничего не заканчивается. И с каждым днем становится все хуже и хуже.

С работы Лизу уволили. Вернее, вежливо попросили уволиться. Кому нужен логопед, который не может сказать ни слова? И не важно, что немота эта — временная. Да кто вообще сказал, что она временная? Заведующая детским садом так Лизу и спросила:

— Лизавета Витальевна, прошу понять меня правильно: а что, если вы останетесь инвалидом на всю жизнь? Мне-то что тогда делать? Зачем мне немой сотрудник?

У Лизы еще хватило сил, чтобы не расплакаться прямо в кабинете заведующей, выйти на детскую площадку, спрятаться в самой укромной беседке и только там дать волю слезам.

С Артемом тоже не получилось. Тут Лиза винила только себя. Она спряталась от жестокого внешнего мира в свой собственный маленький мирок и сознательно никого в него не пускала. Даже Артема, любимого мужчину, без пяти минут мужа. Они ведь и пообщаться-то толком не могли. Можно было попробовать изъясняться письменно, да много ли так объяснишь? Однажды Лиза все-таки попробовала, написала всякую ерунду о том, что она не хочет быть ему обузой, о том, что им лучше расстаться.