Шансы. Том 2

— Меня зовут Дарио Сантанджело. Может быть, я окажусь в состоянии помочь вам.

За всю ночь ей всего несколько раз представилась возможность увидеть Марко. Взгляд через весь зал, улыбка. Он так же напряженно работал в толпе гостей, как и она: комплименты знаменитости, обаяние и шарм другим приглашенным и строгий проверяющий взгляд своим людям — все ли идет, как нужно?

Когда Лаки подвели к Элу Кингу, чтобы познакомить с певцом, рядом как из-под земли вырос вдруг Марко и незаметно для окружающих мягко оттеснил Лаки к ее столику, за которым сидел Энцо. У Эла Кинга была определенная репутация. Как, впрочем, и у Лаки. Марко счел за лучшее держать их подальше друг от друга.

Не прошло после этого и трех минут, как вокруг Кинга уже крутились три очень внимательные и любезные дамы. Усмехнувшись, Лаки заметила, что Марко на всякий случай, чтобы не промахнуться, подослал к певцу брюнетку, рыжеволосую и пепельную блондинку — он играл наверняка. Мог бы и не беспокоиться. Какими бы пригожими звезды, любимцы толпы, ни были, она терпеть не могла ложиться с ними в постель. Подумаешь — какую услугу они оказывают, согласившись разделить с тобой ту часть своего тела, о которой мечтают миллионы и миллионы женщин. Ту самую часть, которая имела уже порядочный километраж, требовала бережного управления собою и всяческого пиетета. Исполнение ею своих обязанностей никогда даже и не приближалось к средне-стандартному, в особенности же — в закрытых помещениях.

По одну сторону от Энцо сидела сопровождавшая его и его сына блондинка, по другую — молодая особа с огромным бюстом, которая привлекла его внимание несколькими часами раньше.

— Ты удовлетворена? — ласково спросил Энцо у Лаки.

— Более чем. — Она улыбнулась.

— Отлично. Замечательно. — Подавшись к Лаки, он прошептал ей в ухо:

— Знаешь, кого это вонючее дерьмо Кроун привел сюда сегодня?

Непроизвольным движением Лаки повернула голову, чтобы посмотреть через весь зал на занимаемый Рудольфе Кроуном столик. Сидевшие за ним люди были пьяны и разговаривали между собой излишне громкими голосами.

— Кого?

Энцо скорчил гримасу.

— Наверное, будет лучше, если я сейчас промолчу.

— Кого? — настаивала Лаки.

— Близнецов Кассари.

Лаки ощутила, как похолодел ее голос.

— Не верю.

— Ты считаешь, что Энцо Боннатти лжет? — мягко спросил он ее.

— Нет, я вовсе не это имела в виду. Я хотела сказать, что он вряд ли решился бы на такое.

— И все-таки это так. Он просто законченный долбаный тупица. Может, он и сам об этом не знает. Мне нужно будет послать к нему людей, которые объяснили бы ему, в чем тут дело.

Близнецы Кассари. Дети Розового Банана от его первого брака. Лаки никогда в жизни их не видела. Ей было это ни к чему. Их отец убил ее мать. К тому же Джино сам стремился избавиться от Банана — и преуспел в этом. Она вынудила Косту признаться в этом. Энцо впоследствии подтвердил информацию.

— Как только они посмели появиться в моем отеле, — возмутилась Лаки. — Я хочу, чтобы их вышвырнули вон… немедленно.

— Пусть остаются, придурки. Дело уже близится к концу. Стоит ли портить праздник из-за каких-то недоумков? Не беспокойся, больше они здесь никогда не покажутся. Я сам прослежу за этим — они будут знать, что сюда путь им заказан. Почту за честь оказать тебе эту услугу.

Лаки поцеловала его в щеку.

— Спасибо, Энцо.

В последний раз она бросила взгляд в сторону Рудольфе Кроуна. Ну и свинья. Он и в самом деле заслужил, чтобы ему отрезали яйца.

Было уже четыре часа утра, но празднество все продолжалось. Наконец Лаки поняла, что пора уже оставить гостей. Разыскав Косту, она прошептала ему в ухо:

— Я отправляюсь спать. Фантастический получился вечер, а?

— Великолепный.

— А ты почему все еще шляешься здесь? Ведь тебе-то уже давно пора в постель!

— Мне хочется рассказать об этом вечере Джино в деталях, от начала до самого конца. Я рассчитываю проводить последнего гостя.

Джино. Джино. Джино. Проклятый Коста никогда не даст забыть о нем.

— Ну конечно, — довольно прохладным голосом сказала Лаки. — Развлекайся. До завтра.

В кабине личного лифта она поднялась в пентхаус. Молчаливый Боджи, сопровождавший ее, проверил, нет ли в номере каких-либо незваных гостей, после чего прошел в отведенную ему комнату. Они жили в раздельных помещениях, но в случае опасности Лаки стоило лишь нажать одну из предусмотрительно расположенных кнопок — и в течение нескольких секунд Боджи пришел бы на помощь.

В голове ее беспорядочно метались мысли. Зачем нужно Рудольфе приводить близнецов Кассари в ее отель? Чего хотел Дарио? Правильно ли она поступила, без колебаний отказавшись выслушать Уорриса Чартерса?

Сбросив туфли от Шарля Журдена, Лаки подошла к полке с дисками, выбрала один — Марвина Гея «Что происходит?». Номер заполнили спокойные, расслабляющие звуки музыки.

Сколько Марко потребуется времени, чтобы подняться сюда? Пять минут? Десять? Вряд ли больше.

Забросив руку за спину, она с тихим щелчком расстегнула застежку, и черный «альстон» без звука соскользнул на пол. Подобрав с полу платье, Лаки прошла в спальню и выбрала в шкафу свою самую любимую и самую поношенную спортивную майку. Ту самую, что она носила вот уже лет десять. Марко часто приходилось видеть ее в ней… хотя и довольно давно.

В ванной комнате она тщательно удалила с лица всю косметику, сняла драгоценности, энергичными движениями расчесала волосы и аккуратно уложила их. Выглядела она сейчас как четырнадцатилетняя девочка. Затем Лаки встала под душ и полностью подготовила себя к встрече с мужчиной, которого любила так долго.

Она была полностью готова, когда раздался его стук в дверь.

— Что же тебя задержало? — мягко спросила Лаки.

— Всего пятнадцать минут… Эй, вы только взгляните на нее. Что это ты с собой сделала? Лаки улыбнулась.

— Завела часы в обратную сторону. Нравится? Сейчас ты видишь меня такой, какая я и на самом деле есть.

Марко выглядел озадаченным. Перед ним стояла вовсе не исполненная чувственности молодая женщина, как всего несколько минут назад. Теперь это была та девушка, которую он знал когда-то давно.

— Господи, да ты похожа на настоящего ребенка.

— Так ты и называл меня. Ты и Джино.

Он был совершенно сбит с толку.

Положив руки на бедра, Лаки в упор рассматривала его: длинные обнаженные загорелые ноги расставлены широко в стороны, голова склонена на бок, в глазах опасный блеск.

— Эй, мистер, вы что, решили сыграть в доктора? Марко рассмеялся.

— Глупышка. Ты заставляешь меня чувствовать себя старым развратником.

— Ну так давай. Будь им. Сегодня я делаю исключение. Первое и последнее — если ты останешься женатым.

— Лаки. — Он сжал ее лицо меж своих ладоней и медленно, очень медленно поцеловал.

Она ответила ему со сдерживаемой в течение десяти лет страстью, язык ее торопился проникнуть в его рот, пробежать по его губам, зубам, небу. Она почувствовала, как твердеет и напрягается его плоть.

— Пусть сегодняшний день станет исключением, которое запомним мы оба, — прошептала она.

Они продолжали целоваться, а потом руки Марко, не торопясь, как бы лениво, поползли вниз, к ее грудям, прикрытым лишь тонкой, уже износившейся тканью майки. Пальцы легли на соски, стали нежно ласкать их.

— Хорошо… Мне так хорошо… — прошептала она.

— Можешь сказать это еще раз.

— Скажу… я скажу…

Руки его проникли под майку, однако Марко не попытался снять ее, он только гладил и сжимал расслабившееся, ставшее податливым тело Лаки.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнула она наконец. — Давай разденемся и покончим с этим.

— Ради Бога, Лаки, я же не зубной врач!

— Марко! Но я уже не могу ждать! Я ждала десять проклятых лет.

Движения его стали такими быстрыми, что она не сразу поняла, что произошло. Одежда куда-то исчезла, сама она оказалась сначала на его плече, затем в постели, под его крепким, мускулистым телом, и вот он уже проник внутрь ее, и с такой энергией заходила в ней его плоть, что у Лаки мелькнула мысль — а выдержит ли его сердце?