Страница 62 из 159
Таким местом выбирается Тобольск, где губернским комиссаром (губернатором) был старый товарищ Керенского Пигнатти. Сопровождение Царской семьи поручается двум масонам — Вершинину и Макарову. Подготовка к отправке в Тобольск ведется в полной тайне.
Комиссаром Временного правительства по охране Царя был назначен масон В. С. Панкратов[291], человек с темным прошлым, отсидевший за убийство 15 лет в тюрьме.
В 1917–1918 годах в Москве и Петрограде существовали монархические организации, готовившие спасение Царской семьи. Были подготовлены группы офицеров, которых в конце 1917 года отправили в Тюмень и Тобольск.
Это было самое подходящее время для спасения. Власть большевиков была еще очень слаба. Формально над Царской семьей надзирал комиссар несуществующего Временного правительства Панкратов. Охрана к январю 1918 года расслабилась, жалованье поступало нерегулярно, ухудшилось питание солдат, многие выражали недовольство. В этих условиях небольшой отряд офицеров мог легко, без особого кровопролития освободить Царскую семью. Почему это не удалось осуществить? Только сегодня мы можем ответить на этот вопрос определенно, с документами в руках.
Оказывается, вся организация бегства Царской семьи была под тайным контролем масонских конспираторов, которые делали все возможное, чтобы его предотвратить.
Контроль осуществлялся по двум направлениям.
Во-первых, путем внедрения в окружение ближайшей подруги Царицы Вырубовой масонского агента И. И. Манухина, известного врача, на квартире которого, кстати, в июле 1917 года скрывался Ленин[292].
Манухин был назначен врачом к Вырубовой, которая в то время сидела в Петропавловской крепости. Манухин своим ласковым обхождением вкрался в доверие к Вырубовой. И когда ее освободили (скорее всего, специально), продолжил отношения с ней (это видно из писем Царицы). А через Вырубову шла большая информация о Царской семье. Конечно, она говорила Манухину не все, но ему, по-видимому, было ясно, что готовится спасение Царя.
Во-вторых, контроль осуществлялся через масонов Карла Ярошинского и Бориса Соловьева[293]. К. Ярошинский — крупный банкир, известный Царице своими пожертвованиями на военные госпитали, Б. Соловьев был при нем вроде секретаря, но Царской семье он больше известен как муж дочери Григория Распутина Матрены. В январе 1918 года Б. Соловьев прибыл в Тобольск с крупной суммой денег от К. Ярошинского и был тайно принят Царицей, вселив в нее надежду, что избавление близко. Посетил Соловьев и епископа Гермогена, с которым обсуждал возможности спасения Царской семьи. Однако вместо того, чтобы сделать реальные шаги к спасению, Соловьев, взяв все в свои руки, запрещает офицерским отрядам предпринимать какие-либо действия без его ведома. Офицеры послушно ждут, полагая, что так надо для дела. А тех, кто не подчинился, Соловьев сдает в ЧК.
Таким образом он сумел протянуть несколько месяцев, и благоприятное для бегства время было потеряно.
По сути дела, в январе-феврале масон Соловьев сдал Царскую семью в руки большевистских боевиков — профессиональных убийц, но вместе с тем продолжал наблюдать за Царской семьей вплоть до ее отправки в Екатеринбург.
За первые полгода масонского господства над Россией вольные каменщики репрессировали тысячи патриотически мыслящих людей, обладавших русским национальным сознанием — государственных и общественных деятелей, чиновников госаппарата, ученых, журналистов, писателей. Не всегда их сажали в тюрьму или крепость, но всегда нагло и беззастенчиво шельмовали. Были беззаконно закрыты все патриотические органы печати и издательства, а их руководители, как правило, арестованы. Во всех органах массовой информации высказывалась только одна, масонская, антирусская позиция. Манипуляция общественным сознанием, создание лживых мифов, формирование общественного мнения на основе распространения лживой и клеветнической информации, которую негде было опровергнуть, дополняли и продолжали систему организованных репрессий против русских патриотов.
Устранив с политической арены с помощью репрессий и шельмования патриотически мыслящих государственных и общественных деятелей, масонские конспираторы лишили Россию способности к организованному сопротивлению и тем самым предопределили приход большевистской тирании. Власть великой страны лежала затоптанной в грязь, откуда ее легко достали хорошо организованные большевистские банды. Лишившись национальных лидеров, страна впала в государственный хаос. Народ должен был выбирать преимущественно из двух сил — Белой и Красной, — каждая из которых носила антирусский характер и имела своей целью ликвидацию исторической России.
Можно с определенной степенью уверенности говорить о связях масонов с большевиками перед Октябрьским переворотом. В конспекте доклада о революции в России, сделанного масоном Бурышкиным на заседании ложи «Астрея», выстраивается вся цепь связи: «Большевики знали, чего они хотели. Троцкий — Кишкин — Бурышкин Скворцов. Мы решили поднять восстание»[294].
Республиканское, большей частью космополитическое и антимонархическое Белое движение, возглавляемое масонскими лидерами, по своей антинациональной сути мало чем отличалось от интернациональной республики Ленина — Троцкого, тоже тесно сотрудничавших с мировым масонством. В конечном счете речь шла о борьбе за власть двух антирусских сил, победа каждой из которых не сулила русскому народу ничего хорошего.
По данным внутренних масонских источников, перед захватом власти большевиками в России действовало 28 лож масонской организации, именовавшей себя Великим Востоком Народов России.
Около половины «братьев» уехало за границу. Как сообщает масон Кандауров, они пытались войти в сношения с иностранными масонскими ложами (со Швецией в 1919 году, с Англией в 1921 году, а к концу войны «брат» Керенский был допущен к чтению доклада о русских делах в одной из лондонских лож)[295].
Кроме лож Великого Востока, действовало несколько тысяч человек, принадлежавших к мартинистам, розенкрейцерам и филалетам (только их числилось около тысячи)[296].
Одной из главных причин поражения Белого движения было подчинение его руководителей тайной идеологии масонства, направленной на разрушение национально-патриотического движения и противостояние возрождению России на традиционных началах.
Созданный в Париже политический центр российского масонства в лице Временного комитета координировал подпольную «работу» масонов, стремясь придать Белому движению республиканско-космополитический характер, сделав из него послушное орудие Антанты, а по сути дела масонских кругов Франции и Англии.
В 1918–1919 годах в Париже работало созданное российскими масонами «Русское политическое совещание», где были представлены ведущие антирусские силы, от прямых политических бандитов и террористов (Б. Савинков, Чайковский) до более респектабельных политиков кадетского толка, старых заговорщиков против Царя (князь Г. Львов, В. Маклаков, Бахметев, Стахович, Ефремов, Аджемов, Вырубов, Набоков, Гулькевич, Маргулиес, Титов, Долгополов) и масонских финансистов (Коновалов, Третьяков). Решения, принятые на совещании, обозначили курс на дальнейшее разрушение исторической России, ликвидацию ее традиционных институтов.
Этот курс проявился еще в так называемом «Союзе защиты Учредительного собрания», руководство которого состояло преимущественно из масонов-эсеров, энэсов и части кадетов. Выдвинутые им методы «защиты» делали бесплодной борьбу с большевистской угрозой. Более того, он только способствовал усилению большевистских узурпаторов власти, ибо всяческим образом препятствовал деятельности русских патриотов-монархистов, которые в то время были единственной силой, способной вывести Россию из тупика.
291
Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С. 85.
292
Вопросы литературы. 1990. № 4. С. 202.
293
Принадлежность к масонству этих двух лиц следует из секретной записки французской службы Сюрте Женераль, хранящейся в Особом Архиве (см. ОА, ф. 1, оп. 27, д. 12497, л. 233–241).
294
ОА, ф. 730, оп. 1, д. 163, л. 3
295
Там же, д. 173, л. 13.
296
Там же, л. 17.