Меж двух огней

— Совершенно верно. Кстати, внизу ждут, ну если не половина, то по крайней мере существенная часть немецких полицейских сил, репортеры, фотографы и…

— Ты шутишь! — в ужасе прошептала я, моментально проснувшись.

— Относительно полиции — нет, относительно репортеров и фотографов — да, но это ничего не значит. Через пару часов они все равно будут здесь.

— Надеюсь, тут уже не окажется меня, — буркнула я, с жадностью поедая теплую булочку. — Стивен, я умираю с голоду. Я толком не ела с… в общем, так давно, что даже думать об этом не могу. Я не выживу на таком рационе.

— Этого достаточно, чтобы дать тебе силы одеться и спуститься вниз. Твой ленч на столе. Вчера вечером тебе предложили ужин, но ты заснула раньше, чем его принесли. Ну как, сейчас ты чувствуешь себя лучше?

— Намного. А ты? Как твоя рука?

— В порядке. Я вовсе не корчил из себя героя, говоря, что там просто царапина. Хотя крови было изрядно. Скажем так: ранение было не слишком серьезное. В любом случае тебе следует поспешить вниз. Наш вчерашний друг изнывает от желания задать тебе вопросы.

— Я тоже хотела бы кое-что у него выяснить…

Стивен опустился на край кровати и сказал:

— Они нашли его, Сюзанна. Перед рассветом.

Я медленно опустила чашку на поднос.

Настоящее имя Гюнтера было Карл Маглер, а отцом его оказался Генрих Маглер, нацистский военный преступник.

— Вот оно что, — протянула я.

Стивен взял мои руки в свои.

— После войны Маглер, его жена и сын перебрались в Бразилию. Его жена вскоре умерла, но Генрих Маглер, сменив фамилию и биографию, жил в роскоши. Карл ходил в дорогую английскую школу, и прошлое, казалось, было забыто. Имя Маглера всплыло только в 1960 году благодаря неустанной работе герра Алерса по поиску и преданию суду военных преступников. Сам он был евреем. В течение тридцати лет никакой информации о Генрихе Маглере не было. Считалось, что он пропал без вести и, вероятнее всего, умер. Но тут в Уругвае был арестован Георг Керн, и полученная от него информация заставила Алерса поверить, что Маглер до сих пор жив. Охота возобновилась, и два года назад Генрих Маглер был схвачен и осужден за военные преступления.

— Я помню это. Он был в Аушвице.

— Да. Его сын решил отомстить. Он нанял Эллиса и Левоса, которые должны были выполнить грязную работу, и сам прибыл сюда под вымышленным именем. Даже если бы его разоблачили, он мог доказать, что даже близко не подъезжал к Бонну, когда убили Алерса. И негодяй едва не добился успеха. Эллис и Левос покинули город в угнанной машине, о пропаже которой поступило сообщение только через несколько часов. А в тот момент, когда машина разбилась, у полиции не было к ним ни одной ниточки. Гюнтер должен был расплатиться с сообщниками на ферме, после чего все трое покинули бы город и скорее всего никогда не были бы пойманы. Кстати, несколько часов назад в Лондоне был арестован Эллис, а поимка Левоса — только вопрос времени.

— Мне кажется, он безумен, — сказала я, глядя на освещенные теплым летним солнцем ветви березы. — Он вел себя как настоящий псих.

— Сюзанна, — Стивен посмотрел мне прямо в глаза, — я должен сказать тебе еще кое-что.

— Что? — испугалась я.

— Я люблю тебя.

Позже, когда он спустился вниз, я умылась, оделась и поняла, что теперь все будет хорошо. Хотя события последних сорока восьми часов тяжело подействовали на меня, я чувствовала себя прекрасно и вполне могла отвечать на вопросы полицейских. Впрочем, они не слишком на меня наседали. Стивен провел с ними все утро, и от меня им требовалось только подтверждение.

Торжественность официального прощания инспектора была несколько нарушена появлением миссис Боузмен, которая неожиданно возникла на дорожке и, раскинув руки, понеслась ко мне, как разогнавшийся грузовик.

— Милая, с вами все в порядке?

Полицейские поспешно расступились, когда она, расколов их ряды, пробежала сквозь их группу к веранде.

— Мы так волновались, дорогая! — Она порывисто прижала меня к груди, едва не задушив. — Сейчас все нормально? Но вы выглядите не слишком хорошо. Полагаю, вам необходимо как следует поесть.

— Я только что из-за стола, — смеясь, сообщила я. — Спасибо вам, миссис Боузмен, все в порядке.

— Слава Богу! Что за времена нынче настали! Сначала мы передали вашу записку, в точности как вы просили, но молодой человек в отеле почему-то проявил крайнее нежелание ее взять. Гамильтон и я никак не могли понять почему. Я сразу поняла: здесь что-то не так. И сказала Гамильтону, что мы должны во всем разобраться. Правда, дорогой?

Мистер Боузмен стоял за своей восторженной супругой, радостно улыбаясь и периодически кивая.

— И мы уже собрались вернуться, чтобы повидаться с вами и удостовериться, что все обошлось, — продолжила миссис Боузмен, — и вдруг тот человек сказал, что вы еще не приехали, а никакого мистера Мейтланда в отеле вообще нет. Мы поняли: надо что-то делать. Вот только что именно? Конечно, я тут же потребовала вашу записку обратно, и тут Гамильтон вспомнил, как вы говорили, что отель, в котором живет мистер Мейтланд, находится прямо через дорогу. Мы долго искали, но там не было другого отеля с таким же названием, поэтому мы стали заходить во все подряд и спрашивать мистера Мейтланда. Когда же мы наконец нашли его, портье заявил, что обязательно передаст ему записку, но в данный момент не может его беспокоить. Нам это совершенно не понравилось. Поэтому Гамильтон и я решили подождать в саду. Мы заказали напитки и сидели там под деревьями, когда началось форменное светопреставление. Кругом забегали полицейские, как будто где-то что-то горит, и никто — понимаете, дорогая? — никто не пожелал нам объяснить, что происходит. Я не могу вам описать, какую тревожную ночь мы провели. Я с ума сходила от беспокойства.

Я мягко высвободилась из удушающих объятий.

— Сейчас уж точно нет никакого повода для беспокойства. Да, кстати, вы же так и не познакомились со Стивеном. Миссис Боузмен, позвольте вам представить Стивена Мейтланда. Стивен, это миссис Боузмен.

Американка энергично потрясла его руку.

— Дорогой, я очень рада с вами познакомиться. Но может быть, сейчас нам кто-нибудь объяснит, в чем дело?

Мы сели за одним из столиков, и Стивен коротко рассказал ей всю историю, подчеркнув, как многим мы ей обязаны.

— Если бы вы не вернулись, чтобы проверить, передали ли записку Сюзанны, а потом, обнаружив, что меня нет в этом отеле, не стали с таким же упорством меня искать, Сюзанны сегодня бы уже не было в живых, да и меня скорее всего тоже.

Впервые за все время нашего знакомства миссис Боузмен потеряла дар речи. От изумления у нее открылся рот, а глаза стали круглыми, как блюдца.

— Но я же никогда… Господи, кто же мог подумать… Я и не предполагала, — бормотала она.

— Как бы то ни было, — сказал мистер Боузмен, откинувшись на спинку стула и с удовольствием попыхивая сигарой, — все происшедшее с вами несерьезно. Вот если бы вы действительно поссорились, тут было бы из-за чего расстраиваться.

Я сбросила босоножки и села на мягкую траву. Прошло два дня, и все официальные процедуры закончились. Стивен и я могли уехать из Обераммергау в любой момент. В отеле нам дали сухой паек и две бутылки местного вина, и мы направились мимо озера Констанс по направлению к французской границе. Сразу за Виллингеном мы съехали с дороги и поднялись через густой, остро пахнувший хвоей лес на заросший травой склон, где и расположились на пикник. Вид оттуда был потрясающий.

Далеко внизу между невысокими холмами плавно извивалась река. Вокруг пели птицы, иногда раздавалось жужжание пчелы.

Мы долго молчали, потом Стивен, вероятно, решив расширить мои познания в географии, сообщил:

— Это река Неккар.

— Правда? — удивилась я. — А я и не знала, что он течет так далеко на запад.

— Эх ты, — усмехнулся он. — Здесь он начинается.

— И протекает через Нидернхалль, — пробормотала я и опустила голову. — Так же все и начиналось. Я сидела на склоне горы, грелась на солнышке, ела выданный мне фрау Шмидт ленч и любовалась видом.