Месть Лаки

– А чем вы занимаетесь? – вежливо поинтересовалась Бриджит.

– Я?.. Я работаю в картинной галерее.

– И что вы продаете?

– Преимущественно картины старых мастеров, – ответила Фиона с таким видом, словно она каждый день заворачивала покупателям пару Рубенсов и дюжину Констеблов.

– Как интересно! – воскликнула Бриджит. – Не могли бы вы рассказать об этом поподробней?

Фиона невольно улыбнулась. Не каждый день знаменитая американская модель интересовалась ею.

К тому моменту, когда Эдвард закончил сушить и укладывать волосы Бриджит, они с Фионой уже были подругами. У Бриджит был этот дар – завоевывать людей, и в большинстве случаев она пользовалась им совершенно ненамеренно. Да и секрета в этом ее умении никакого не было, просто, разговаривая с кем-то, Бриджит проявляла искренний интерес к собеседнику и никогда не говорила о себе, и именно это так нравилось в ней Лин и другим девушкам.

Фиона, во всяком случае, была польщена вниманием и заинтересованностью, с какой знаменитая американка слушала рассказ о работе галереи.

– Знаете, что, Бриджит, – сказала она неожиданно, – у меня появилась одна блестящая идея. Почему бы вам не прийти сегодня к нам на прием? Нет-нет, – заторопилась она, заметив невольное движение Бриджит и истолковав его по-своему. – Ничего особенного. Отец каждую субботу устраивает небольшое суаре, и я не вижу причин, почему я не могу пригласить и вас. У нас бывает много интересных людей. Отцу нравится называть эти сборища «наш салон», но на самом деле это обычная вечеринка, как вы выразились.

Бриджит улыбнулась.

– У нас в Америке «вечеринками» называют даже самые торжественные приемы, за исключением, быть может, официальных приемов в Белом доме, куда приглашают дипломатов и политиков высшего ранга.

– У нас тоже бывают послы, политики и всякие знаменитости, – быстро сказала Фиона, очевидно, вообразив, что Белый дом – это дом, в котором живет Бриджит. – Однажды нас посетил даже принц Чарльз, и все равно это не было официально. Так вы придете?

Бриджит бросила быстрый взгляд на Эдварда, и тот ободряюще кивнул.

– Ну, я не знаю, – сказала она наконец. – Если вы считаете, что это удобно… То есть я бы не хотела навязываться.

– Отец будет очень рад вас видеть, – заверила ее Фиона.

– Тогда я, пожалуй, рискну. Большое спасибо, Фиона. Это так мило с вашей стороны!

– Я запишу вам адрес, – сказала Фиона. – Приезжайте в половине восьмого. Одевайтесь как для коктейля – элегантно, но не слишком парадно, договорились?

Бриджит кивнула.

– В семь тридцать я буду у вас. Еще раз благодарю.

Они ужинали у Мертона. Их столик был расположен у стены в середине зала, и Лин поняла, что Макс Стил изо всех сил старается произвести на нее впечатление.

– Где же Чарли? – спросила Лин, когда, расправившись с главным блюдом – это была рыба-игла, зажаренная в пальмовых листьях и саго, – они ожидали десерта.

– Он подъедет с минуты на минуту, – сообщил Макс доверительным шепотом. – У нас в Лос-Анджелесе всем хорошо известно, что старина Чарли, мягко говоря, не отличается пунктуальностью. Время в нормальном, человеческом понимании для него просто не существует. Извини, если мои слова тебя оскорбляют, – добавил он.

– Почему это должно меня оскорбить? – удивилась Лин.

Макс немного замялся.

– У нас говорят: черные люди живут по своим собственным часам, – выпалил он наконец.

– Ты что, расист? – резко спросила Лин, впрочем, не особенно надеясь, что он признается.

– Вот уже второй раз ты подозреваешь меня в расизме! – воскликнул Макс, картинно воздев руки к потолку. – Но ведь я сижу с тобой здесь, не правда ли? И, можешь мне поверить, я нисколько не стыжусь показаться в твоем обществе…

– Черт тебя возьми. Макс! – заявила Лин с негодованием. – Ты должен быть просто счастлив, что тебя увидят в моем обществе. Большинство мужчин готовы пожертвовать многим, лишь бы показаться со мной где-нибудь на людях.

– Скромность. Именно это я больше всего ценю в женщинах. Если ты еще и играть умеешь, то мы с тобой покорим весь мир! – Макс ловко перехватил инициативу, и Лин поняла, что его не так-то легко смутить.

– Разумеется, я могу играть, – сказала она таким тоном, словно это было чем-то само собой разумеющимся. – Что, как ты думаешь, я делаю, когда выхожу на подиум? Это и есть настоящая актерская игра, Макс. Я делаю такое лицо, такое лицо… «Взгляните в последний раз и умрите, болваны!»– вот что это за лицо! Если не умеешь делать такое лицо, тебе никогда не стать настоящей моделью. Мужчины будут все время думать, что ты не дала им того, чего они хотели.

– А что они обычно хотят? Ну, я имею в виду зрителей-мужчин, – поинтересовался Макс.

– Им хочется видеть на подиуме девушек, которые выглядят намного красивее, чем кто бы то ни было, – пояснила Лин. – Ты наверняка со мной не согласишься, Макс, но в наше время супермодели гораздо популярнее, чем все эти глупые актрисы, которые кривляются на плоских экранах. Ну, кого из них ты можешь припомнить вот так, с ходу? Холли Хантер? Или Мерил Стрип? Ха! Быть может, они действительно великие актрисы, но внешность у них… как говорится, ни кожи, ни рожи. Супермодели – вот современный идеал красивой женщины. По-настоящему красивой!

– А как насчет Джулии Роберте и Мишель Пфайфер? – спросил Макс.

– Ну, эти девчонки действительно ничего… – снисходительно кивнула Лин. – И все равно, любая супермодель легко заткнет их в… за пояс.

Макс не сдержался и фыркнул.

– Любопытно было бы взглянуть на тебя и Чарли, – сказал он. – Вместе вы смотрелись бы бесподобно!

– Взглянешь. Если, конечно, Чарли вообще сегодня появится, – проворчала Лин.

– Не волнуйся, он приедет, – сказал Макс уверенно.

Чарли Доллар появился в ресторане полчаса спустя. Он был одет в свою любимую гавайку, мятые белые шорты, черные очки и соломенную шляпу. Губы Чарли, как всегда, разъезжались в его знаменитой улыбочке. «Такое впечатление, что у него полон рот дерьма и что он сейчас выплюнет его прямо тебе в морду»– так характеризовали друзья фирменную улыбку Чарли.

– Здорово! – сказал он, хлопая Макса по спине. – Как дела? Какие в ваших краях новости?

– Привет, Чарли, – ответил Макс Стил, вставая. – Вот, познакомься, это – Лин.

Лин одарила Чарли долгим и томным взглядом.

– Есть на что посмотреть, – сказал Чарли с видом знатока. – Рост – пять футов и десять…

– Одиннадцать, – поправила Лин.

– ..Одиннадцать дюймов, темные волосы и большущие… глаза. Как раз в моем вкусе.

Лин хитро, по-кошачьи, прищурилась.

– Гм-м… Рост – пять футов с кепкой, возраст – около шестидесяти, волосы… Скажем, не слишком густые. Но зато уж-жасно талантлив. – Она ухмыльнулась. – Ты мне тоже нравишься, папусик.

Чарли с довольным видом кивнул.

– О'кей, куколка, я вижу, мы с тобой отлично поладим. Ведь портовые шлюхи и моряки, вернувшиеся из плавания, всегда ладят между собой, верно? – Он ухмыльнулся.

– Честно говоря, мне давно хотелось познакомиться с тобой, – промолвила Лин, стараясь говорить небрежно, чтобы Чарли, не дай бог, не принял ее за поклонницу. – Ты просто потрясающий, Чарли!

– Потрясающий? Гм-м… – Чарли слегка приподнял бровь. – В таком случае придется, пожалуй, включить тебя в число моих друзей.

С этими словами он, наконец, выдвинул из-под стола стул и сел.

Семейство Уортонов обитало в роскошном пятиэтажном доме с небольшим палисадником, выходившим на Итон-сквер. Дверь Бриджит открыл самый настоящий дворецкий с бакенбардами и в ливрее. С достоинством поклонившись гостье, он распахнул дверь.

Оказавшись в огромной прихожей, Бриджит растерянно оглянулась по сторонам, не зная, что делать дальше, но Фиона уже спешила к ней навстречу.

– Добро пожаловать, Бриджит, – сказала она таким тоном, словно они были знакомы уже тысячу лет. – Я ужасно рада тебя видеть.