Похищенное сердце

Как это ни странно, он показался Изольде знакомым.

– Я не могу больше ждать.

Его голос звучал решительно и жестко. Он взял ее сильным и резким движением. Изольда задохнулась от приступа острой боли, но боль тут же прошла. Боже, что она наделала, она потеряла свою девственность!

Он продолжал свои странные движения, то приподнимаясь над ней, то опускаясь, и, удивительное дело, эти ритмичные движения вызывали невыразимо сладостное ощущение. Больше ей не было больно, напротив, каждое его погружение внутрь ее тела воспринималось с удовольствием, которого она раньше не испытывала, приносившим невыразимое наслаждение. Его движения становились все быстрее, и Изольда застонала, не в силах сдерживать блаженство.

– Черт! – выругался он. – Черт возьми!

– Ривиус, – невольно выдохнула она его имя.

– Ривиус, – злобно повторил он, и мрачное выражение на его лице приобрело угрожающий оттенок.

Ей стало страшно, от него явственно исходили страсть и… ненависть.

– Десять лет, – на валлийском языке произнес он. – Двадцать лет.

Она удивленно заморгала, не понимая, куда он клонит.

– Что ты хочешь сказать? – тоже по-валлийски спросила она его, судорожно пытаясь вспомнить что-то очень важное, но все время ускользавшее из ее памяти.

Он продолжал ритмично двигаться. Изольда, инстинктивно уловив ритм, подчинилась его мерным движениям. Внутри ее росло возбуждение, и вместе с тем все сильнее вращался вихрь мыслей, возникших в ее голове. Что же было не так? Что так тревожило ее? Вдруг вместе с накатившейся волной страсти ее осенило внезапное озарение. Она все вспомнила. Правда выползла из скрытых глубин ее памяти.

– Рис! – вдруг вскрикнула она. – Рис ап Овейн! – повторила она, стараясь, чтобы ее голос не сдавило так же, как ее сердце.

Прозрение Изольды совпало с завершающими волнами наслаждения, охватившими их обоих. Как только затихла последняя судорога, он поник головой и пробормотал:

– Ты теперь моя, Изольда. Видишь, как нам хорошо с тобой.

Рис чувствовал себя властелином, он еще раз одержал победу над ненавистными англичанами. Но странное дело – женщина, лежавшая рядом с ним, уже не выглядела в его глазах врагом, напротив, она казалась ему близкой и родной. Он ласково обнял ее, безмолвную, с изумленными глазами, и принялся убаюкивать, одновременно прокручивая в уме план по захвату замка: те безотлагательные действия, которые надо было срочно предпринимать.

Книга II

Ворота замка встали перед ним,

Бесстрашно он на них взглянул.

И, не сморгнув и не смигнув,

Уперся луком и перемахнул.

Генри Хантингдон

Глава 9

Изольда была не в силах смотреть в его лицо – настолько оно стало для нее ненавистным. Что она наделала?!

Она зажмурилась и попыталась забыть то, что только что произошло между ними. Увы, грозная реальность не хотела отступать. Он и она находились в спальне ее родителей, оба прерывисто дышали, а тела их были мокрыми от пота. Рядом с ней лежал ее враг, гнусный враг, которому она подарила свою девственность. Но хуже всего, она не жалела об этом.

Напротив, с упоением вспоминала эти сладкие минуты!

– Господи, – шептала она. – Господи…

– Послушай, Изольда, не слишком ли позднее время для молитвы? – пошутил Рис, но теперь от него веяло чем-то враждебным и чуждым.

С диким воплем она отскочила от него. Растрепанная, в разорванной сорочке, она выглядела ужасно, хотя еще не подозревала об этом. Она натянула юбку, стараясь привести себя в порядок. Однако он с явным злорадством поспешил открыть ей глаза.

– Изольда, неужели ты собираешься в таком непотребном виде появиться среди своих слуг? Всклокоченные волосы, смятая, криво надетая одежда… Да любой из челяди, кто увидит тебя, сразу поймет, чем ты только что занималась. Ах, как нехорошо!

Он откровенно издевался над ней.

– А припухлые губы и раскрасневшееся лицо? Кроме того, от тебя так и отдает запахом похоти. Какой стыд!

Он по-прежнему насмехался над ней.

– О святая Мария! – отчаянно взмолилась Изольда.

Что же она натворила? Как ей жить дальше?

Но тут наконец заговорил ее хваленый здравый смысл. Этот человек был не только ее врагом, но и врагом всей ее семьи. И он находился в замке Роузклифф. Изольда забыла о своей чести, гордости и репутации, она думала об одном – надо как можно скорее поднять тревогу. Она развернулась и кинулась к двери, но каким бы быстрым ни было ее движение, Рис оказался еще проворнее. Не успела она открыть двери, как он схватил ее за талию и оттащил.

– Нет, нет, погоди, куда же ты? – угрожающе бормотал он.

– Отпусти.

Она забилась в его руках, но тут же его ладонь закрыла ей рот. Она извивалась, била его руками, брыкалась ногами, пытаясь вырваться, – все было тщетно. Рис поднял ее, бросил на кровать и навалился на нее. Она задыхалась, беспомощная, придавленная к постели всей тяжестью его тела. Создавшееся положение до смешного походило на недавнюю сцену любви, за одним маленьким исключением: теперь на смену ей пришла ненависть.

– Не надо поднимать лишний шум, – шептал он, отрывая кусок ткани от юбки и затыкая ей рот импровизированным кляпом. – Напрасно ты хочешь помешать мне. Ничего у тебя не выйдет!

Он грубо перевернул ее на живот, заломил руки за спину и связал их другой полоской материи, оторванной от платья. Затем наступила очередь ног. Сопротивляясь, Изольда вертелась, изгибалась, но все напрасно. Рис уселся прямо на ее ноги и ждал, пока не стихнет взрыв ее ярости. Выдохшись, Изольда замерла. Тяжелое свистящее дыхание вырывалось из ее груди, она по-прежнему дрожала от неослабевающего гнева.

– Послушай, я ведь не собираюсь причинять вред никому из англичан в замке.

Страх моментально вытеснил гнев в ее душе. Он ведь и в самом деле может убить обитателей замка! Стражу, прислугу – всех, кто доверился ей. И всех их она предала! Изольда слегка приподняла голову, чтобы лучше слышать то, что он скажет.

– Повторяю: я вовсе не хочу никого убивать. Мне бы хотелось избежать ненужного кровопролития.

Рис, заметив ее внимательный взгляд, перевернул Изольду на спину. Лучше бы он этого не делал! Перед ней предстало мерзкое лицо обманщика и врага. Боже, как она ошибалась, как можно было не разглядеть, кто скрывался под личиной странствующего менестреля?! Она со страхом наблюдала за тем, как Рис выудил откуда-то из сапога спрятанную там тонкую цепочку. Обмотав ее вокруг ее талии, он застегнул один конец, а другой прикрепил к столбику кровати. В мерцающем свете свечи он выглядел как слуга тьмы, а не как человек. Более того, маска злорадства на его лице, чередование темных и красных бликов придавали ему сходство с самим дьяволом. Боже, кого она полюбила? Изольда зажмурилась от ужаса.

Неужели Господь отверг ее или, хуже того, проклял? Неужели Всевышний оставил ее?

Рис внимательно все оглядел, проверяя, крепко ли она привязана. Его горящие, как уголья, глаза бегали взад и вперед, пока не остановились на Изольде. К ее удивлению, в его взоре не угадывалась ни ненависть, ни злоба, ни недавняя страсть – ничего. Она осторожно посмотрела на него из-под полуоткрытых век и тут же отвернулась, он стал ей невыносимо противен.

– Ты пока побудешь здесь. – В тишине и темноте спальни смысл его слов прозвучал угрожающе. – Не надо пытаться бежать. Это не только бесполезно, но и опасно. Я скоро вернусь. Но знай, когда это произойдет, замок Роузклифф будет моим. Он, как это и должно быть, опять попадет в руки валлийцев.

Он вышел, и Изольда осталась одна – связанная, беспомощная и обесчещенная. Из-за ее глупости и только по ее вине всем обитателям замка грозила неминуемая опасность, но, откровенно говоря, ей не было никакого дела до каких-то там стражников. Разве не их долг сражаться и погибать? Пусть это делают другие, но только не она. Чему научила ее мать, так это умению позаботиться о себе. Она попыталась освободиться от стягивающих ее пут, но все ее усилия оказались тщетными. Фитиль затрещал, свеча потухла. Спальня погрузилась в кромешную темноту. В ее душе зашевелился липкий страх, она лежала, тревожно прислушиваясь к полной тишине и стараясь удержать рыдания.