Укрощенное сердце

– Вы закончите свои споры за дверью, – сказала Джослин.

Обойдя кровать, она решительно взяла Риса за руку и потянула к выходу. Он уперся и оглянулся на Ронуэн. Но та лишь покачала головой и прошептала:

– Уходи. Просто уходи.

Рис решительно высвободил руку, но через минуту, показавшуюся Ронуэн вечностью, подчинился. Кинжал Рэнда остался в ножнах. Джаспер втиснулся между Рисом и своим братом, и мужчины покинули комнату. Когда за ними захлопнулась дверь, Джослин прислонилась к ней и облегченно вздохнула. А заметив перекошенное и мокрое от слез лицо Ронуэн, поспешила к подруге.

– Мужчины бывают чрезвычайно утомительными. И если бы они иногда не демонстрировали свою полезность, мы, женщины, уже давно избавились бы от них. – Она взъерошила волосы Изольды и приложила ладонь ко лбу Ронуэн. – Но поскольку их изредка все же можно использовать, приходится терпеть их плохой характер и тупое упрямство. Вытри слезы, Ронуэн. Они договорятся без нас. Ты должна думать только о том, чтобы набраться сил. Ты нас очень испугала, – добавила она.

Джослин осторожно убрала одеяло и стала ощупывать повязку на боку Ронуэн.

– Давай посмотрим, как здесь дела. Изольда, подержи лампу.

В течение трех дней никто не навещал Ронуэн, кроме женщин из замка. Даже лекарь Ромни больше не заглядывал, предоставив уход за раненой Джослин, имевшей способную помощницу в лице Изольды. Ни Джаспер, ни Рис ее не навещали, а на вопрос о них она получила ответ, что с Рисом хорошо обращаются, а Джаспер отправился на охоту.

– Папа привез пару соколов, – сказала Изольда, – но сокольничий будет здесь всего две недели, так что папе и Джасперу надо как можно быстрее узнать все, что можно, о соколиной охоте и уходе за соколами.

Девочка замолчала и посмотрела в окно. День выдался ясным и солнечным.

– Ты бы видела, Ронуэн, как прекрасны эти птицы. У них блестящие мудрые глаза, и смотрят они на тебя так, будто понимают каждое слово. Гэвин от них не отходит. – Ой, смотри.

Она порылась в комоде и наконец извлекла на свет бледно-зеленое платье Джослин, очень простого фасона, но сшитое из тончайшей мягкой шерсти.

– Вот оно! Ты будешь чудесно выглядеть в нем.

Ронуэн платье оставило безразличным. Сегодня ей предстояло впервые ужинать со всеми в зале. Изольда помогла ей вымыть, высушить и расчесать волосы, которые теперь, источая тонкий аромат, рассыпались по плечам.

Зачем все это? Какой смысл заботиться о внешности, если единственному человеку, на которого она хотела бы произвести впечатление, настолько нет до нее дела, что он даже не удосужился навестить ее.

Ей было бы очень приятно увидеть одобрение, а может быть, и восхищение в глазах Джаспера, когда она будет спускаться с лестницы, как это было прежде. Только на этот раз она постарается не свалиться с последних ступенек. Хотя, пожалуй, ей уже ничего не поможет. Ее чарами он уже насытился, а после того как понял, что она оказалась предательницей, должно быть, и вовсе презирает.

Ронуэн постаралась взять себя в руки, чтобы, не дай Бог, не показать свое отчаяние.

– Я лучше надену свое платье, – сказала она. – Ты отлично потрудилась над ним.

Изольда положила платье Джослин на колени Ронуэн.

– Потрогай, какое оно мягкое и приятное на ощупь.

– Оно для меня слишком длинное, – возразила Ронуэн и отложила платье в сторону.

Откинув одеяло, она спустила с кровати ноги и поморщилась от боли. Рана болела почти так же сильно, как в день, когда Ронуэн пришла в себя, но теперь девушка немного окрепла и у нее хватило сил терпеть.

– Тебе нельзя самостоятельно вставать, – встревожилась Изольда.

– Тогда помоги мне, – раздраженно произнесла Ронуэн.

Заметив испуг на лице Изольды, она покаянно вздохнула.

– Прости меня, пожалуйста, Изольда. Я неблагодарная, знаю, но эта праздность сводит меня с ума. И еще я очень беспокоюсь о…

Не дождавшись продолжения, Изольда спросила:

– Ты беспокоишься о ком? О Джаспере?

Ронуэн стиснула зубы. Девочка никогда не уставала петь дифирамбы Джасперу. Она вдохновенно повествовала о том, как Джаспер самоотверженно вынес бездыханную любимую с поля брани, что, по ее мнению, делало их любовниками воистину эпического масштаба, о которых можно слагать поэмы. Ронуэн же точно знала, что, если бы не она, ни один из них не подвергся бы опасности. Но как ни пыталась Ронуэн подкорректировать рассказ, Изольда не желала слушать. Некоторые служанки тоже оказались под впечатлением. Глупые девчонки.

– Почему я должна беспокоиться о Джаспере? – Она встала на ноги, едва сдержав стон, и для верности ухватилась за столбик кровати, посчитав его достаточно надежной опорой. – Меня беспокоит судьба Риса.

Как всегда, упоминание об этом человеке, содержавшемся в подземельях Роузклиффа, привело девочку в ярость.

– Тебе вовсе не надо беспокоиться на его счет, – злобно сверкая глазами, выпалила она. – Его давно следовало повесить. Любой другой бандит, так упорно не желающий раскаяться, уже болтался бы на виселице.

Ронуэн вцепилась в столбик кровати, словно это была ее последняя надежда. Она похолодела, поскольку знала: Изольда говорит правду.

– Что с ним сделают?

Изольда пожала плечами, желая показать, что ничего не знает, но отвела глаза. Ронуэн моментально поняла, что девочке известно намного больше, и преисполнилась решимости выпытать правду.

– Имей в виду, Изольда, Рис вовсе не так жесток, как ты думаешь. На самом деле он добрый и отзывчивый юноша…

– Он злой! Настоящий головорез! – закричала Изольда, покраснев от злости. – У него черное сердце, мерзкий характер и… и никаких манер!

– Это не так.

– Так, так! Но он непременно изменится, когда им займется брат Гийом… – Она запнулась, перевела дух и опять повернулась к комоду. – Если ты обязательно хочешь надеть свое старое платье, мама…

– Кто такой брат Гийом? – удивилась Ронуэн.

Изольда надолго замолчала.

– Я не должна была говорить тебе об этом, – после паузы призналась она. – Собственно говоря, я даже знать об этом не должна.

– Кто он, этот брат Гийом?

– Папа его знает, – в конце концов ответила Изольда. – Он сенешаль замка в Нортумбрии.

– Монах? Сенешаль? – У Ронуэн подогнулись ноги. – Нортумбрия? Риса отправляют в Нортумбрию? Но почему?

– Не знаю. Мне все равно, – надменно ответила Изольда, но, взглянув на Ронуэн, смягчилась и подала ей табуретку. – Сядь, пожалуйста, а то упадешь и рана откроется.

– Нортумбрия… – повторила Ронуэн, начиная осознавать смысл этой кары. – Но ведь это в Англии.

– Северная Англия, недалеко от Шотландии. У папы есть карта всех Британских островов. Я знаю, где находится Нортумбрия, город Лондон и Эйре [4]. Да сядь же! – воскликнула Изольда и почти силой усадила Ронуэн.

Некоторое время они молчали. Ронуэн сложила руки на коленях, стараясь смириться с тем, что сама привела своего друга детства к такому концу. Еще сильнее побледнев, она спросила Изольду:

– А что его там ждет? Что монах сделает с ним в Нортумбрии?

Изольда пожала плечами.

– Не знаю. Эту часть разговора я не слышала.

– Это инициатива Джаспера?

– Ты не должна сердиться на Джаспера, Ронуэн, – объяснила Изольда. – Это не его вина, а Риса. Проклятый разбойник сам навлек на себя неприятности.

– Где Джаспер?

– Я же говорила, он вместе с папой занимается соколами.

Страх за Риса придал Ронуэн сил, и она поднялась на ноги.

– Дай мне его, – сказала она, указав на очаровательное зеленое платье Джослин.

Если ей придется бороться за Риса, надо иметь как можно больше преимуществ.

Глава 26

Гэвин помог Ронуэн спуститься с лестницы, Изольда принесла изящную тросточку, вырезанную из вишневого дерева. Джослин внимательно наблюдала, но не задавала лишних вопросов – только поинтересовалась ее самочувствием. Правда, Ронуэн подозревала, что Джослин знает, куда она направилась.

[4] Ирландия.