Страница 3 из 67
И несмотря на все это, Августа по-прежнему нуждалась в мужчине. Оливия и Джеймс не возражали против нового брака матери, а вот Сара, к сожалению, не могла смириться с мыслью о том, что кто-то заменит ее любимого папу.
Оливия закрыла крышку чернильницы и послала миссис Маккафери безмолвный сигнал оставить их. Как только за экономкой закрылась дверь, Оливия осторожна сказала:
– Мама, ты, конечно, можешь понять причину возражений Сары…
– Он всего на несколько лет младше меня. Какая-то ничтожная разница! Кроме того, никто не поверит, что мне больше тридцати пяти!
Августа взглянула на свое отражение в трюмо, выпрямилась и вскинула подбородок.
– И тебе совершенно ни к чему трубить на весь миро моем истинном возрасте, – строго добавила она.
– Сара расстроена не из-за его возраста.
Августа прошлась по комнате, остановилась у открытого окна и скомкала развеваемую ветром кружевную занавеску.
– Период моего траура давно закончен.
– Да. Но и это ничего для Сары не значит. Она очень любила отца. Как и все мы, – тихо добавила Оливия.
Хамфри Данмор был таким же хорошим отцом для нее и Джеймса, как и для родной дочери. Августа со вздохом склонила голову:
– Мне тоже его недостает. Но подумай, Оливия! Джеймс стал виконтом Фарли и ведет независимую жизнь. Рано или поздно он женится. Ты выйдешь замуж. Потом и Сара начнет выезжать в свет. И, как ты понимаешь, с таким лицом и состоянием, как у нее, в девушках не засидится. И что тогда делать мне? Жить одной или в доме сына? Ни за что. Я этого просто не вынесу. Поэтому я должна выйти замуж, пока еще достаточно молода и привлекаю мужчин. Давно пора об этом подумать. Почему Сара никак не хочет этого понять?
Оливия раздраженно вздохнула. В этой необычайной семейке, состоящей из беззаботного брата, инфантильной матери и угрюмой сестрицы, она иногда чувствовала себя строгой родительницей.
– Саре очень трудно это понять, матушка. Ты должна дать ей время. И не расстраивайся из-за ее выходок. Когда-нибудь она смирится и примет нового мужчину в твоей жизни. Ты забываешь, что и мы с Джеймсом вели себя раньше точно так же.
Августа послала дочери любящую улыбку.
– Ты такая хорошая девочка, Ливви. Такая чудесная дочь. Повезет же какому-то счастливчику получить тебя в жены! И я стану ужасно скучать по тебе.
Оливия рассмеялась, поднялась и обняла мать.
– Почему же ты постоянно требуешь, чтобы я вышла замуж?
Августа стиснула руку дочери.
– Ты считаешь меня безответственной, и, возможно, в чем-то права. Но я сознаю свой материнский долг. И должна позаботиться о том, чтобы найти тебе достойную партию. Это твой третий сезон, и тебе уже двадцать один год. Не позволю, чтобы говорили, будто одна из моих дочерей вот-вот выйдет в тираж! Ты уже отказала мистеру Прайну и этому типу… как там его… вечно забываю… И сама знаешь, что малейшего поощрения будет достаточно, чтобы привести его к алтарю.
– По-моему, мама, мы говорили о твоих планах. Не о моих, – отрезала Оливия.
Августа обняла дочь за талию и благодарно улыбнулась:
– Значит, ты не возражаешь против Арчибалда?
– Этого я не сказала. Я недостаточно хорошо знаю его, чтобы иметь по этому поводу собственное мнение.
– Хочешь сказать, что не соизволила ничего написать о нем в своем жалком журнальчике, которым так хвастаешься?
Оливия смешно сморщила нос.
– Он совсем недавно появился на сцене. Но позволь заверить, что я постараюсь обратить внимание на любую его реплику.
Августа отстранилась и пригладила волосы, словно пытаясь найти воображаемые недостатки в своей идеальной прическе.
– Если услышишь о нем что-то… ну… сама знаешь… что мне необходимо знать…
– Например, о знаках внимания, которые он оказывает другим женщинам?
Мать поспешно кивнула.
– Ты не только красива, но еще и умна, и ужасно добра к своей бедной матери. – Лицо ее вдруг стало серьезным. – Знаю, Оливия, он намного младше меня. И хотя имеет детей от первого брака, возможно, захочет, чтобы я родила еще ребенка… которого я никогда не смогу ему дать. Но мне он так нравится! Обаятелен и остроумен, а я всегда хотела стать графиней. Надеюсь, ты понимаешь меня, дорогая?
– Разумеется, мама, но и ты должна понять чувства Сары. Она нуждается в тебе. Именно сейчас, потому что уже потеряла одного родителя. Не хватало еще, чтобы она посчитала, будто теряет и другого.
– Вздор! Как она может поверить такому?
Оливия снова вздохнула. Да, матушку никак нельзя было назвать злой или бездушной, но ее эгоцентризм порой больно ранил.
– Расскажи мне об этой поездке в Йоркшир, – попросила она. – Я знаю, почему ты туда собралась. Но почему туда едет граф Холдсуэрт? Разве его поместья не в Суффолке?
– Да, но в следующую среду в Донкастере будут лошадиные скачки с очень большими ставками, а также лошадиный аукцион. Все любители спорта соберутся там. В обществе только об этом и говорят, и, по слухам, у лорда Холдсуэрта прекрасная конюшня.
Оливия, задумавшись, потеребила выбившийся из прически локон. Она тоже с радостью уедет подальше от города. Довольно с нее толчеи на балах и лондонской суеты. Вчерашний бал окончательно выбил ее из колеи. Правда, одной недели будет недостаточно. Она хотела вернуться в загородный дом, но знала, что мать никогда на это не согласится, особенно если граф Холдсуэрт останется в Лондоне.
И тут ее неожиданно осенило.
– Мама, – начала она, – кажется, в Шотландии скоро начинается охотничий сезон?
– Кажется… да. Сразу после здешнего сезона охоты на куропаток. А почему ты спрашиваешь… О!
Августа глянула на дочь, и Оливии показалось, что она видит, как мельтешат мысли в прелестной головке матери.
– Сезон охоты в Шотландии… – повторила Августа, и ее прелестное лицо просияло. – Мужчины так любят стрелять и бродить по лесу. Ты подумала о Берд-Мэноре, не так ли? Мы могли бы пригласить туда гостей. Последние несколько лет ты буквально рвалась туда!
– А у тебя всегда находились причины отказать.
– О, провинция так скучна! Кроме того… впрочем, не важно. Как по-твоему, Арчи… лорд Холдсуэрт, примет наше приглашение?
– Да, если только не состоит в каком-то охотничьем Клубе. Мы могли бы позвать самых близких друзей. Уверена, что Джеймс согласится сыграть роль хозяина. Ну, матушка, что ты скажешь? Составить список гостей? Это не только в моих, но и в твоих интересах.
– А в чем заключаются твои интересы?
– Я так устала от твоих постоянных попыток найти мне мужа. Несколько месяцев деревенской жизни восстановят мои силы.
– Но ты должна найти себе мужа, Оливия! И сама это знаешь.
– Я и намереваюсь найти себе мужа. Но пока что не нашла ни одного мужчины, который меня бы заинтересовал. И вряд ли найду. Кроме того, если хочешь без помех проводить время со своим Арчи и постараться, чтобы он понравился Саре, лучшей возможности не придумать.
Мать нерешительно нахмурилась. Конечно, Августа беспокоилась о судьбе старшей дочери, но все же, кажется, куда больше волновалась о своей собственной.
Она поджала губы.
– Я прекрасно вижу, куда ты клонишь, Оливия, – начала она, но тут же весело рассмеялась: – Пытаешься отвлечь меня от мыслей о твоем замужестве? Так и быть, мы можем устраивать пикники и долгие прогулки, а по вечерам развлекаться музыкой, игрой в шарады и карты. И может, даже сумеем найти для тебя дикаря шотландца, поскольку английские джентльмены, похоже, не подходят.
Оливия ответила спокойным взглядом:
– Кого-то, вроде моего отца?
Августа, мгновенно отрезвев, нервно сплела пальцы.
– У твоего отца имелись недостатки, Оливия, но он был неплохим человеком, каких бы сказок миссис Маккафери тебе ни наплела.
Оливия предпочла не ввязываться в спор.
– Говоря по правде, я едва его помню.
Но то немногое, что она помнила, подтверждало все, о чем иногда проговаривалась миссис Маккафери. И все же воспоминания о доме детства всегда давали ей ощущение покоя. Одна мысль об осени, проведенной среди девственной природы Чевиот-Хиллс, где находился Берд-Мэнор, наполняла ее непонятным восторгом.