Супруг по заказу

– Нет, конечно, нет. Просто… – Оливия заломила руки. – Я просто не хочу совершить ошибку. Хочу быть уверенной.

– На самом деле, дорогая, ты мечтаешь об идеальном мужчине. Нок несчастью, таких просто не существует. И полагаю, ты уже сама это поняла. – Она подошла к дочери и нежно погладила по щеке. – Пойдем. Заканчивай прическу. И не надевай лучшие туфельки: там грязно и пыльно.

Оливия кивнула и принялась одеваться. Беседа оказалась не столь трудной, как она ожидала, но тем не менее расстроила ее. Неужели она добивается невозможного? Неужели слишком многого ожидает от мужчины, желая, чтобы он был верен, добр, порядочен и начитан? Наверняка нет! Может, она не там ищет? Но с каких пор любовь стала для нее обязательным условием брака?

Тяжело вздохнув, Оливия воткнула в волосы пару сверкающих гребней. Сегодня она прекрасно проведет время и не станет ни о чем волноваться. Особенно о лорде Хоке.

По крайней мере попытается.

Женщины и мистер Каммингс ехали в экипаже. Остальные мужчины, включая лорда Хока, – верхом. Слава Богу, Оливии не пришлось столкнуться с ним лицом к лицу! Вместо этого она размышляла о его спутниках, пытаясь возбудить в себе хотя бы малейший к ним интерес. Но увы, безуспешно.

По-настоящему отвлеклась она в городе. Вся площадь была освещена факелами, а в центре, на возвышении, сидели музыканты. По периметру были расставлены чаши с пуншем, бутылки с бренди, вино и тележки с бочонками эля.

– Леди, вы должны находиться здесь, между музыкантами и столами с пуншем, – наставлял мистер Каммингс. – Сюда не допустят никого из простого народа.

– А я хотела бы обойти площадь и посмотреть, как танцуют горничные и конюхи. И викарий, – озорно усмехнулась Оливия.

– Мы так и сделаем, – решила Пенни. – Это входит в программу развлечений. Но не ходите одна, Оливия. Только в компании. Пообещайте мне.

– Заверяю, я вовсе не горю желанием оказаться объектом нежеланного внимания со стороны конюха или аристократа.

Пенни вскинула брови, но Оливия отвернулась и глубоко вздохнула. Теперь она была рада, что приехала. В вечернем воздухе пахло дымом от факелов и пылью, лошадиным потом и контрабандными французскими духами. На площадь со всех концов сходились празднично одетые люди.

Оливия заметила трех державшихся за руки девушек. Возможно, дочери торговцев или горничные?

Оливия проводила их взглядом. Они смеялись и кокетливо поглядывали на молодых людей с прилизанными волосами, неестественно прямо державших шеи в крахмальных воротничках. Один из них, свистнув, крикнул вслед:

– Послушай, Энни, прибережешь один танец для меня?

Девушки дружно засмеялись. Но та, что в центре, по-видимому Энни, кивнула. Молодые люди тут же захихикали и принялись подталкивать друг друга локтями.

Оливия неохотно отвернулась. Какое счастье обладать такой свободой и выбрать мужчину, основываясь только на собственном к нему интересе!

Пенни неодобрительно покачала головой, осуждая распущенность молодежи. Но Августа весело рассмеялась. В глазах матери Оливия увидела неотразимые искорки, так привлекавшие мужчин. Ей внезапно показалось, что ее мать действительно не может жить без внимания противоположного пола. И видит в мужчинах только хорошее. А вот Оливия неизменно сосредоточивается на недостатках.

Музыканты стали настраивать инструменты, но Оливия была слишком поглощена столь неожиданным откровением, чтобы это заметить. Если она сказала матери правду относительно своих намерений выйти замуж, может, стоит прислушаться к ее советам? Постараться найти в мужчинах что-то хорошее, а не просто перечислять их грехи в журнале?

Кто-то толкнул ее сзади. Оливия пошатнулась, но ее подхватила чья-то сильная рука. Жар, идущий от этой руки, должен был послужить предостережением, но тем не менее, оказавшись лицом к лицу с Невиллом Хоком, Оливия испытала настоящее потрясение.

– Потанцуете со мной, Оливия? Несмотря на ваш гнев и поспешные слова, я бы хотел получить этот танец. Думаю, что и вы испытываете желание покружиться в моих объятиях.

Это было унизительно… это было невообразимо… но Оливия хотела танцевать с ним. По крайней мере этого желало ее тело… предательское тело.

Она смотрела в эти бездонные синие, а сейчас почти черные глаза и каждой частицей своего существа жаждала упасть в его объятия. Только гордость и остатки здравого смысла не давали это сделать.

– Я… по-моему, я достаточно ясно дала понять свое отношение к вам. Так или иначе, – добавила она, запоздало сообразив, что следует отнять руку, – я собралась сначала прогуляться. Да и музыканты еще не заиграли.

Невилл улыбнулся, и она поняла, что не может отвести от него взгляда, хотя сознавала, что мать совсем рядом и наблюдает за ними, и краем глаза видела, как Пенни что-то шепчет мужу. Но Оливия потонула в глазах Невилла.

– Я прошу только один танец, мисс Берд. Не настолько же вы бессердечны, чтобы отказать в этой смиренной просьбе!

Сердце Оливии забилось так громко, что, казалось, это слышат все окружающие. Во рту пересохло. Она, как идиотка, не могла ни рассуждать, ни говорить. Потом кто-то подтолкнул ее локтем… мать? – и она снова пришла в себя. Неужели после сегодняшней откровенной беседы мать снова навязывает ей человека, которого Оливия видеть не желает?

Она стояла так близко к нему, что ощущала запах мыла и бренди.

Бренди. Он снова пил. Это оказалось тем топливом, в котором нуждалась ее ослабленная решимость.

– Но я бессердечна, – отрезала она. – Всякий в Лондоне может это подтвердить. Удивительно, что вы этого еще не поняли. Прошу меня простить…

И она неучтиво повернулась к нему спиной.

Кто-то тихо ахнул. Оливия так и не поняла, кто именно. Но только не Невилл Хок. Он упорно молчал.

Оливии было так совестно за свою грубость, что она с удовольствием сжалась бы в комочек, чтобы стать невидимой. Но он это заслужил!

Она нервно поправила шаль.

Его предупредили, что не стоит приглашать ее на танец, но он оказался слишком высокомерен, чтобы ей поверить. И он заслужил такую выволочку, твердила она себе. Заслужил.

Но даже когда веселье было в самом разгаре, Оливия так и не смогла найти утешения в собственной правоте.

Музыканты играли живые, задорные мелодии, и все наслаждались танцами! Пенни и Августа ни разу не присели, за все время едва успев выпить бокал пунша! Все джентльмены, и не только из их компании, приглашали дам. Все, кроме лорда Хока.

Оливия не танцевала. И убивала время беседами со знакомыми, стараясь не искать взглядом Невилла. Но ничего не могла с собой поделать. Его нигде не было видно. Неужели ее оскорбления так глубоко его ранили?

Она твердила себе, что это не важно, но не могла не смотреть на танцующих. Даже если он сильно обижен, то непременно найдет утешение в бренди, виски или даже зле. И у нее нет причин думать о нем.

И все же Оливия чувствовала себя как в воду опущенной. Она потанцевала один раз, с мистером Гарретом, но сразу поняла, что у нее нет настроения, и, решила избавить остальных от своего общества. Может, выпить еще бокал пунша?

Когда начался галоп, она отступила и обошла танцующих, которые, забыв обо всем, веселились от души. И это веселье все разгоралось, казалось, ему не будет конца. Цепочка зевак, отделявшая леди и джентльменов от торговцев и кабатчиков, была достаточно тонкой. Она случайно наткнулась на кого-то, извинилась и стала следить за более скромно одетой группой танцоров.

Там оказалась девушка, которую она увидела раньше. Она танцевала с окликнувшим ее поклонником. Волосы девушки были распущены, и локоны цвета пшеницы красиво ниспадали на плечи. Глаза сверкали, щеки разрумянились, и партнер смотрел на нее взглядом, одновременно хозяйским и мальчишески влюбленным. Всякий мог видеть, как их тянет друг к другу, и Оливия жадно ловила каждое движение.

Неужели именно это заметила мать, когда наблюдала за ее танцем с лордом Хоком?

Щеки Оливии жарко загорелись. Наверняка нет!