АНГЕЛ УТРЕННЯЯ ЗАРЯ

– Нэлза, может, ты мне объяснишь, что я сделал не так?

Она легко прикоснулась пальцами к его руке, лежащей на парапете балкона, и сказала:

– Ты все делал так, Джарт, если тебя это утешит. Но ты выбрал не тот объект. Жизнь слишком круто обошлась с мальчиком, так что ему простительно быть несколько… холодным. Может быть, он оттает через пару лет, а может быть, никогда. А может быть, через пару лет ты сам потеряешь к нему всякий интерес, когда он подрастет и лишится своей ангельской чистоты и кротости, которая так убойно действует на парней вроде тебя.

– Ты никогда не стесняешься резать правду-матку в глаза, – пробурчал Нэрган, отворачиваясь.

– Самые действенные лекарства – горькие, дружище.

– Вы с ним очень похожи, ты знаешь? – Нэрган смотрел в темноту сада, опираясь локтями о парапет. – Он даже словечки твои и жесты копирует.

Она улыбнулась.

– Ты на свою команду посмотри. От них за парсек несет Джартом Нэрганом. Давно все перезаразились твоим специфическим юмором.

– Я не об этом, – тихо сказал он. – Тебя ведь жизнь тоже не жаловала, верно?

Нэлза молчала. Нэрган посмотрел через плечо на ее профиль, едва вырисовывающийся в темноте.

– Ты никогда не рассказывала, что с тобой произошло.

Когда-то подобное проявление любопытства приводило ее в ярость. Но сейчас она не чувствовала ничего, кроме душевной усталости.

– Не только тебе. Никому. Никогда.

Нэрган не скрывал горечи:

– Вот поэтому вы с Ариэлем нашли друг друга. Оба живете на обломках разбитого корабля, вместо того чтобы строить новый.

Несчастная любовь как будто придала Нэргану мудрости – раньше она не слышала от него таких глубокомысленных слов.

– Чего ты от меня хочешь, Джарт? Меня моя жизнь устраивает. Ариэля, насколько я могу судить, тоже.

– Улитку тоже устраивает ее раковина.

– Вот и нечего пытаться вытащить ее оттуда. Вряд ли улитка будет тебе благодарна.

– Мальчик любит тебя, ты знаешь? – Нэрган, похоже, не слушал ее, думая о своем.

– Глупости.

– Когда ты к человеку неравнодушен, сразу начинаешь замечать, на кого и как он смотрит, Нэлза. Я не слепой и не слабоумный.

Нэлза снова надолго замолчала, глядя прямо перед собой. Нэрган тоже ничего не говорил, дожидаясь ее ответа.

– Даже если что-то есть, то пройдет, – сказала она наконец. – Какая, к черту, любовь? Так, коктейльчик: благодарность, восхищение, сексуальная травма, влечение к жутковатому и таинственному. Мальчишка! Им всегда нужен кумир, вот он выбрал в кумиры меня. Больше просто кандидатов не было на тот момент.

– Удивляюсь я на тебя, Нэлза. Такая умная женщина, а временами проявляешь редкостную тупость.

Нэрган сказал это грустно, что исключало намерение банально нахамить. Она удивленно моргнула.

– Не поняла?

– Он уже давно не мальчишка, что бы ты там себе ни думала. Он тебя любит по-настоящему, как мужчина любит женщину. Только он никогда не сделает шага навстречу, потому что знает: ты его оттолкнешь. Или вообще выставишь вон с корабля.

– Ты что, обкурился, Джарт? – она рассмеялась. – Что за чушь? Если называть вещи своими именами, я урод, каких поискать.

– Ты дура, каких поискать, – жестко сказал Нэрган. – Если бы не твоя дурацкая фобия, ты могла бы любовников хоть каждый день менять. Есть люди, которых стоит пальцем поманить, и они будут носить тебя на руках. Когда-то я сам был первым в очереди.

Он отвернулся и выдал без перехода:

– Извини. Я давно хотел это сказать, но никогда не мог набраться смелости. Может, лучше бы и не набирался. Можешь дать мне в морду, авось полегчает.

– Свинья ты, Джарт, – сказала она беззлобно. – Свинья и шовинист. Повернутый на сексе. Думаешь, смысл жизни в том, чтобы менять любовников, как перчатки? Да будь их один или сто за всю жизнь, итог всегда один и тот же. По-твоему, я только и мечтаю, чтобы меня на руках носили? Я на своих ногах крепко стою. И мне это нравится. Может, тебе сложно понять, но я ни в ком не нуждаюсь.

– Я-то понимаю. Вот Ариэль не понимает.

– Он мне не нужен. Я отпущу его в любой момент. Да я сама его с корабля выставлю, если б знать, что он пойдет к тебе, и у вас все будет хорошо.

Плечи Нэргана поникли.

– Почему люди не ценят то, что достается им даром? Ты потеряешь его рано или поздно, Нэлза. И вот тогда пожалеешь. А по мне, пусть бы он хоть с тобой был счастлив.

– Привязанность – это слабость, – повторила она. – Я стараюсь не иметь слабостей.

– Настоящая любовь – это сила, Нэлза. Человек, который любит, способен на все. Ты просто никогда не любила.

– По-моему, нам не стоит продолжать, – мягко сказала Нэлза. – А то кончим тем, что наговорим друг другу гадостей и расплюемся.

Он вздохнул и глухо произнес:

– Обещай мне, что ты не пошлешь мальчика к черту только потому, что тебе страшно вылезать из своей раковины.

Нэлзе стало не по себе. Как будто Нэрган исчез, и его место занял какой-то другой человек, совершенно ей незнакомый. Желая закончить разговор, она пожала плечами (Не денег же просит!) и покладисто сказала:

– Хорошо, обещаю. Спокойной ночи, дружище. Мы завтра зайдем попрощаться перед отъездом.

Оказалось, вещи у Ариэля уже собраны. Она подозревала, что он собрал их еще две недели назад. Весть о возвращении на "Аврору" мальчик принял с большим облегчением и расслабился настолько, что при прощании позволил Нэргану обнять себя и неловко поцеловать в щеку.

– Если ты когда-нибудь захочешь делать карьеру, ты знаешь, к кому обратиться, – сказал бывший контрабандист.

Ариэль ответил ему вежливой улыбкой.

В рубке "Авроры" Нэлза плюхнулась в капитанское кресло и довольно покрутилась в нем несколько раз. Она и не представляла, насколько в действительности скучала по своей малышке. Ариэль сел рядом, улыбаясь. Похоже, он разделял ее чувства.

– Думаю, через два дня мы уже начнем вздыхать по мягким постелям нэргановой виллы, – заметила она.

– Моя постель устраивает меня больше, чем чья-либо другая, – отозвался ее второй пилот.

О, мальчик учится пошлить. С такими наставниками, как ты и Джарт, это немудрено.

– Хи-хи, в этот раз я даже сувенирами не закупилась.

– У меня есть для вас небольшой сувенир из Эльдополиса, – вдруг сказал Ариэль нерешительно. – Мне показалось, что вам должно понравиться. Вы говорили, у вас никогда не было кукол… Ну, в общем, вот.

Он порылся в сумке, достал небольшой футляр размером с ладонь и протянул его Нэлзе. Она открыла его и ахнула.

– Господи всеблагой и всемилостивый! Это же ангел! Настоящий ангел! Таких уже лет сто не делают!

Она достала куколку из футляра и недоверчиво рассмотрела со всех сторон. Сомнений быть не могло – фигурка действительно изображала ангелочка, и, надо заметить, премиленького. У него было благородное личико юного принца, золотые кудри до плеч, блестящий серебряный нимб и серебряные же крылья за спиной, а в руках – золотая арфа. Одет он был в пышную белоснежную рубашонку, целомудренно ниспадающую до сандалий с ремешками. Рубашонка не задиралась.

Ангел… В детстве она бы, наверное, умерла за возможность пять минут подержать такую куколку в руках. Он был в точности как в тех молитвах, что она повторяла вслед за матерью перед сном. Ей показалось, что она снова слышит ее голос, как наяву. Ангел Благая Весть, ангел Утренняя Заря, ангел Гнев Господень, ангел Божественный Глас… Христианство давно уже было непопулярной религией, а его наивные символы не котировались нигде, кроме окраинных миров. Даже из литературного языка христианские выражения давно исчезли, оставаясь прерогативой жаргона люмпенов.

Должно быть, Ариэль обегал все антикварные лавки в Эльдополисе, да еще и выложил за игрушку кучу денег.

Она благоговейно погладила крылья ангела и взглянула на мальчика.

– Ариэль, я… Я просто не знаю, что сказать. Спасибо.

У кукол такого типа в подошвах обычно был магнит. Она пристроила ангелочка на приборную панель – да, и правда, магнит.